Знакомой Рома оказалась худенькая девочка лет пятнадцати. Переступив порог пекарни, она застыла у самых дверей, глядя на Адриану почему-то испуганным взглядом. Ее темные глаза в обрамлении длинных ресниц оказались такими выразительными, что на их фоне как-то терялись остальные черты лица.

Ром на миг приобнял девочку за плечи, а затем подтолкнул к центру комнаты.

— Ну проходи же, никто тебя тут не съест. Разве что в пирог запекут и продадут какому-нибудь противному покупателю.

Девочка вздрогнула и покосилась на Адри так, будто нисколько не сомневалась в правдивости этих слов.

— Ее зовут Таяна. Можно — Тая. — парень не терял времени даром, — Она не очень разговорчивая, но смышленая до ужаса. И работать умеет, я бы ее даже в кузню пристроил, только боюсь, что меня тогда выгонят за ненадобностью.

На губах девочки мелькнула улыбка и погасла искорками в глазах. В этот миг Адриана невольно отметила ее сходство с Ромом. Сестра? Тогда понятно, почему парень так о ней печется. Хотя по Ромерту и не скажешь, что он способен на проявление братских чувств, однако требовалось что-то ответить. Она посмотрела на девочку.

— Ты правда хочешь работать в пекарне?

Тая оглянулась на парня, в поисках поддержки, потом несмело кивнула.

— А тебе когда-нибудь приходилось печь хлеб?

Девочка отрицательно покачала головой.

Адри мысленно вздохнула. Значит, помощницу сперва придется всему обучать, и это тогда, когда она сама пытается вспоминать уроки домоведения, и наверняка совершает немало ошибок. Но выбора у нее нет.

Ждать, пока заживут руки было бы непозволительной роскошью. Дни уходят, а вместе с ними уменьшается шанс накопить на долг перед городом. Вырученные сегодня двадцать малых серебрушек — были лишь малой каплей от необходимой суммы.

— Я научу, это совсем не сложно. — девушка улыбнулась, и получила в ответ чуть застенчивую улыбку.

Таяна действительно была смышленой, тут Ром не обманул. Под руководством Адрианы помощница быстро осваивала хлебопекарную науку. И хотя девушка осознавала, что сделала бы все гораздо быстрее и лучше, она не скупилась на похвалу. По крайней мере, Тая не сожгла себе руки в первый же день у печи.

Говорила девочка мало, но ведь и Адри разговорчивостью не отличалась, так что делить кухню им было вполне комфортно. Правда приходилось все время следить, чтобы Таяна не забывала мыть руки, однако это были уже мелочи. Главное, ближе к обеду на полке за прилавком выстроился целый ряд хлебов. И Адриана не сомневалась, что до вечера сумеет их все распродать.

Вывешивая колокольчик, девушка испытывала легкое волнение. Но продажа хлеба виделась ей более простым занятием, чем труд у печи. Вчерашний день был тому подтверждением.

Однако спустя всего пару часов ее уверенность несколько пошатнулась.

Местные жители любезностью не отличались, но к этому Адриана была готова. Стараясь не замечать хмурых взглядов, она приветливо здоровалась и улыбалась каждому покупателю, пока один из мужчин не принял ее дружелюбие за нечто большее.

Облокотившись на прилавок грязными локтями, он широко улыбнулся, продемонстрировав пару гнилых зубов.

— Хорошая сегодня погодка, да?

Адри взглянула в сторону окна, хотя и без того знала, что день жаркий и солнечный.

— Вполне.

Мужчина уже рассчитался за хлеб, однако уходить почему-то не спешил.

— Я, кстати, на мясницком двору работаю. Но вечером буду совершенно свободен.

— Рада за вас. — все так же сдержанно отозвалась Адриана, надеясь, что покупатель сам догадается, что ему пора бы покинуть пекарню.

Улыбаться больше не хотелось. Но выставлять вон человека, с которым пару минут назад держалась так дружелюбно — было как-то неправильно. Всей душой девушка желала, чтобы в пекарню вошел кто-нибудь еще. Тогда с чистой совестью можно будет переключить внимание на нового покупателя, и мужчина сам догадается, что ему пора.

— А ты, к слову, ничего такая. Может вечером…

Над дверью звякнул колокольчик. Адриана мысленно перевела дух, но ее облегчение длилось недолго. Вошедшая в пекарню женщина, с носом похожим на клюв, была ей знакома. Успев расслышать последнюю фразу, покупательница поджала тонкие губы.

— Савий? Ты что сейчас сказал⁈

— Ну разохалась. Мне что, нельзя даже за хлебом зайти? — огрызнулся мужчина, убирая с прилавка локти.

— Ты оказываешь знаки внимания этой! — тонкий палец ткнул в сторону Адрианы. — Я так и знала, что пришлая девка будет перед каждым хвостом крутить. А вы и рады!

— А ты рада сунуть нос в любое дело, которое тебя не касается. — буркнул мужчина и, подхватив хлеб, вышел из пекарни, сопровождаемый потоком ругани.

Остролицая дама повернулась к девушке и скривила тонкие губы. Адриана смотрела прямо перед собой, не зная, то ли радоваться неожиданному избавлению, то ли огорчаться, что оно пришло в лице именно этой женщины.

— Две малые серебрушки. — она положила хлеб на круглое блюдо, преодолев невольное желание оставить его прямо на прилавке.

— Пффф… Думаешь, тебя тут будут долго терпеть, пришлая? Все знают, как ты вчера с подсобником кузнеца путалась, а сегодня гляди-ка…

— Вы хлеб будете брать? — твердо перебила ее Адриана, делая вид, что ничего из сказанного ее не задевает.

— Что, правда глаза колет? — не унималась дама, — Да только…

— Четыре малые серебрушки. — равнодушно произнесла девушка, хотя щеки постепенно начинали гореть. — Скажете еще слово, и лично для вас хлеб будет стоить серебряный.

Женщина задохнулась и смерила Адри острым, как игла взглядом. Кажется, она собиралась сказать что-то еще и теперь подбирала слова поязвительнее. Адриана ждала, нисколько не сомневаясь, что эта покупательница явилась сюда явно не ради покупок.

Но женщина неожиданно закрыла рот и достав четыре маленькие монетки, швырнула их на прилавок.

— Чтобы они тебе поперек горла встали, — прошипела она на прощанье, и сжав булку хлеба, направилась к двери.

Адриана тихо выдохнула, убирая монеты в банку под прилавком. А ведь не так давно, эта дама обещала, что ноги ее не будет в пекарне. Жаль, что слово она так и не сдержала.

Вспомнив их первую встречу, девушка задумчиво потерла лоб. К ней явно испытывали острую неприязнь с первого взгляда. Понимать бы еще, что послужило причиной. Адри могла бы поручиться, что в прежней жизни точно не встречала эту женщину…

Колокольчик над дверью снова весело звякнул. На этот раз, покупательницей оказалась полноватая женщина с красными огрубевшими руками. Вот ее лицо показалось Адриане смутно знакомым.

— Добрый день, милочка! Не разобрали хлеб-то еще? Ой как хорошо. Я вчера покупала, а этот безобразник до утра все подъел.

Девушка вспомнила, откуда ей знакома эта покупательница. Она уже была здесь вчера, как раз забрала последнюю булку, шумно радуясь, что не нужно больше переплачивать, как в чужих пекарнях.

— Прекрасный хлеб. Так бы и укусила! — и к немалому удивлению Адрианы, женщина действительно откусила кусок, пока доставала монеты.

Однако от похвалы, на душе стало теплее.

Другие покупатели мало различались между собой. Оставляя на прилавке серебрушки, они забирали хлеб и спешили по своим делам. Некоторые норовили положить монеты в круглое блюдо, прямо к хлебу. А один чудак попытался унести само блюдо, и был остановлен только на пороге.

До заката было еще далеко, а полки уже оказались пусты. Когда на пороге показался очередной покупатель, Адриана с сожалением предложила ему зайти в другой день. Мужчина удивленно поднял брови, но все же кивнул и вышел.

Отпустив еще несколько человек, девушка невольно подумала, что хлеба надо было печь больше. Даже за последний час она могла бы заработать целый серебряный, если было бы что продавать.

Какая-то старуха, услышав, что хлеба нет, плюнула себе под ноги и удалилась крайне недовольная. Еще и хлопнула на прощанье дверью, с неожиданной для старческих рук силой.