Как ни горько было это признавать, но ей действительно нужна помощница, хотя бы на то время, пока не сойдут ожоги. Почти половина золотого в месяц — не такая высокая плата, чтобы пекарня продолжала работать.

Вечером, когда солнце зависло над пригорком, а между домами легли длинные тени, в пекарню заглянул Ром.

— Все глаза проглядела, дожидаясь меня? — с порога поинтересовался он, игриво поведя бровью и словно невзначай демонстрируя накаченные руки.

— Не могу сказать, что ты угадал. — Адриана чувствовала, что владеет собой уже гораздо лучше, а ужимки Ромерта и вовсе не производили на нее впечатления. — Но мне кажется, ты собирался прийти не один?

— Тая будет чуть позже, — парень цокнул языком. — Сначала я выполню свою часть уговора, чтобы тебе было совестно отказаться.

Само по себе такое замечание уже настораживало. Адри закусила губу, а затем мысленно махнула рукой, предоставив всему идти своим чередом. Ром сгреб хлеб, не позаботившись даже о том, чтобы помыть руки и, прижимая его к грязной рубашке, унес на полку. Девушка тихо охнула. Все ее усилия были попросту перечеркнуты. Кто после такого вообще будет совершать покупки в ее пекарне?

Над улицей призывно зазвенел колокольчик, но, судя по всему, Ромерту этого показалось мало.

— Эй-ей! — от его голоса зазвенели стекла, — Свежий хлеб, только что из печи! Налетайте, покупайте, не обижайте новую пекаршу! Она девушка ранимая, в другой раз может и не захотеть вас порадовать!

Адриана вспыхнула и закрыла лицо руками, мысленно пообещав себе — никогда больше не принимать помощь от Рома. Из кухни было слышно, как над дверью звякнул колокольчик и вошел первый покупатель.

— Ну разорался, — произнес кто-то добродушно. — А сама пекарша то куда подевалась?

— Да она мышь увидела, вот лежит теперь без чувств под печкой. — бодро отозвался парень, — Две малые серебрушки. Ага, спасибо!

Адри выдохнула, жалея, что сама не встала за прилавок. Сейчас Ром про нее такие слухи распустит, что местным еще долго будет что обсуждать. Лучше закончить это сразу. Поправив бинты, она постояла, собираясь с духом и вышла в первый зал. Одновременно зашел еще один покупатель.

— О, так вот она какая, наша новая пекарша, — присвистнул он, и добавил, обращаясь уже к Рому, — Быстро же ты ее в оборот взял, она поди и печь затопить-то не успела?

Покраснев до самых корней волос, девушка быстро скрылась в кухне и прислонилась к стене. От унижения ей хотелось провалиться прямо под натертые до блеска доски.

— Я взял в оборот? — деланно удивился Ромерт, — Да я просто мимо проходил, а она меня изловила и за прилавок поставила.

— Так чего же не отказался?

— Я никогда не отказываю девушкам, за то они меня и любят. Две серебрушки.

Дверь опять стукнула. На этот раз первым заговорил Ром.

— О, несравненная Маяра! Между прочим, на вашей совести мое разбитое сердце.

— Если мой муж услышит, то к сердцу добавится еще и разбитая морда. — густым басом прервала его женщина, — Тебя чего же, из кузницы выгнали?

— Так получилось. — печально отозвался парень. — Спасибо, новая пекарша, добрая душа, приютила, обогрела, приласкала…

На этот раз, Адриана призвала всю решительность. Иначе на ее, еще пока несуществующей репутации, камня на камне не оставят.

— Ромерт! — она вышла из кухни, сурово сжав губы, чувствуя как гулко колотится в груди сердце. — Так вот почему ты вызвался помочь? Решил выставить меня перед всем кварталом, как… как… — она поперхнулась, не в силах произнести последнее слово. — Я думала, в тебе есть мужское благородство, но на деле…

Покупательница неожиданно рассмеялась и бросила на девушку одобрительный взгляд.

— Так его, бесстыдника! — пробасила она.

— Милашка… чудачка… Адри! — вскинулся Ром, на всякий случай выставляя перед собой руки, от сверкнувшего в ее глазах презрения, ему на миг стало не по себе. — Это всего лишь шутки. Никто же о тебе дурно не думает…

— И ты решил это исправить? — медленно произнесла Адриана, пытаясь сообразить, как быть дальше. С одной стороны, Ромерт действительно помог ей с утра, и даже почти исправил первое впечатление. Но нынешнее поведение явно говорило не в его пользу.

— Я всего лишь…

— Распускать порочащие слухи, которые к тому же не имеют ничего общего с действительностью, это недостойно мужчины.

Девушка встряхнула головой и вдруг заметила, что в дверях уже собрались любопытствующие. Ее сердце куда-то ухнуло. Но надо было пытаться сохранить лицо. На подкашивающихся ногах Адри прошла вперед и встала за прилавок. В сторону Рома она больше не смотрела.

— Добрый вечер! — от волнения голос зазвучал громче обычного. — Если вы пожаловали за хлебом, то осталось всего несколько булок.

— И я сразу забираю две, — басом вмешалась женщина и бросила на Ромерта едкий взгляд. — А с ним лучше построже, иначе опять распоясается.

Адриана кивнула, через силу изобразив вежливую улыбку. Но раз провалиться сквозь пол не удалось, то придется стоять здесь и делать вид, что ей все нипочем. Впрочем, продавать хлеб оказалось не так страшно. Когда девушка отдавала последнюю булку, у нее даже не дрожали пальцы.

— Буду рада вам и в следующий раз, — сказала она последнему покупателю и облегченно выдохнула, когда за ним закрылась дверь.

Солнце окончательно скатилось за пригорок, а значит, можно с чистой совестью снимать колокольчик и запирать дверь. Неудобно только с Ромом получилось. Может он и правда хотел как лучше? Адриана посмотрела на забинтованные руки.

Пожалуй, надо найти с утра Ромерта и поговорить с ним в более спокойном тоне. Хотя… он тоже был не прав, но девушка готова была умерить свою гордость. Последнее, что ей нужно — это наживать на новом месте врагов.

Она открыла дверь и внезапно наткнулась на Рома. Тот сидел на краю крыльца, задумчиво покусывая соломинку. Заметив Адриану, парень вскочил на ноги.

— Слушай, — начал он, — Я не думал, что мои слова тебя так заденут. Это же просто невинная шутка.

— Мне она не показалась смешной.

— Я уже догадался. — Ром взъерошил волосы, — Ладно, чудачка. Признаю, был не прав, надеюсь, ты не откажешься продавать мне хлеб… Хотя бы иногда.

Адри кивнула. Такой серьезный, Ромерт был ей больше по душе. Еще бы знать заранее, в какой момент он опять возьмется за старое.

— Ну… Я пошел?

— Подожди. — остановила его девушка. — Кажется, ты собирался представить мне одну свою знакомую? Я подумала… Если ей действительно некуда податься, и она согласна на скромную оплату… То пусть приходит. И если ей вдруг негде жить, то у меня найдется даже комната. А потом…

Но Адриана не успела закончить. Ром стиснул ее в таких крепких объятиях, что у нее хрустнули ребра.

— Чудачка… То есть прости, Адриана. Ты самый милосердный человек в этом городе. Если мой язык еще раз скажет хоть что-то, что ты посчитаешь обидным, — я лично приколочу его гвоздями к этой двери.

Он выпустил ее из рук, и девушка первым делом глубоко вдохнула, убеждаясь, что ей это все еще под силу. Ромерт смотрел с такой благодарностью, что ей даже стало неловко. И в очередной раз шевельнулась мысль, кем же приходится ему эта девица, о которой он так печется?

И почему ее никуда не хотят брать на службу? Впрочем… Адриана вспомнила с каким пренебрежением ее саму встретил градоправитель. Правда ей повезло, она была в состоянии заплатить за пекарню. А у знакомой Рома, видимо, не оказалось такой возможности.

— Твой язык — не то украшение, которое понравится покупателям. Так что можешь оставить его себе. А завтра…

— Может сегодня? — перебил ее парень, — Тая живет на соседней улице, и могла бы прийти хоть сейчас.

Адриана на миг задумалась, после чего кивнула. Отчасти ее и саму уже разбирало любопытство. К тому же, ночевать в пустом доме, полном шорохов и поскрипываний, было немного жутко, несмотря на дверь и прочный засов.

Эгоистично, но если новая знакомая решит поселиться тут, Адри подозревала, что будет этому только рада.