Ромерт без лишних вопросов направился к лестнице. Адриана предусмотрительно отступила подальше, чтобы даже случайно не коснуться нового знакомого. Правда следующая мысль заставила ее встрепенуться.

В дальней жилой комнате, под дурно пахнущим одеялом лежала ее сумка со всеми деньгами. Место показалось девушке более чем надежным, но теперь она уже не была в этом так уверена.

Однако поспешить наверх — означало столкнуться с Ромом, причем довольно близко. Но оставаться здесь, рискуя остаться без своего крошечного состояния… Решение нужно было принимать быстро, но сам парень вернулся еще быстрее, неся на плече грязный выцветший ковер.

Адри не понимала, зачем Нику понадобился старый ковер, но готова была отдать его без лишних вопросов, как и любой другой хлам. По крайней мере, не пришлось бы выносить его самой.

Но у Ника были другие планы. Вернувшись в первую комнату он внимательно оглядел дверной проем и потрогал неровные косяки. Ромерт, судя по всему, не нуждался в дополнительных пояснениях.

Раскатав ковер, парни подняли его над головой и прицепили за едва заметные гвозди. Теперь вход в пекарню условно можно было считать закрытым.

— Ты на ночь еще нижнюю часть камнями придави, — предупредил Ник, — Правда, вряд ли к тебе кто-то сунется. Тут у людей и своих дел хватает.

— Спасибо. — Адриана с признательностью взглянула на старого знакомого.

— Не стоит. — снова вмешался Ром. — Но если боишься оставаться одна, я не против составить тебе компанию на ближайшую ночь.

— Думаю, в этом нет необходимости. — выверяя каждое слово отозвалась Адри и, на всякий случай, отступила подальше.

— Ну как знаешь, — не расстроился парень. — Если передумаешь, я живу выше по улице, сразу за лавкой мясника. А сейчас бывайте! Мне еще к Тае заглянуть надо. — он одарил Адриану на прощанье пылким взглядом и вышел, не забыв поправить всколыхнувшийся ковер.

С его уходом девушка почувствовала себя свободнее. Чуть грубоватые манеры Ника были гораздо приятнее, чем развязное поведение его приятеля.

— Не обращай на Рома внимания, — произнес Ник, — Он парень хороший, просто болтает иногда слишком много.

— Я заметила. — Адриана улыбнулась одними уголками губ. — А еще, не ожидала, что ты решишь заглянуть. Мне показалось, ты не очень жалуешь эту пекарню.

— Что есть, то есть. — согласился парень. — К слову, мой брат здесь почти не жил. Только приходил с утра пораньше, пек хлеб, распродавал его, после чего закрывал лавку до следующего дня. Но, насколько знаю, верхние комнаты должны быть пригодны для жизни.

— Так и есть, — согласилась Адри.

Стоило ли говорить, что в «пригодных для жизни» комнатах едва возможно находиться? Но это девушка собиралась исправить в ближайшее же время. Да и жаловаться ей не хотелось. Лучше воспользоваться случаем и узнать побольше о работе пекарни. Ник хмыкнул и пустился в объяснения.

Как выяснилось, выпечка хлеба дело несомненно важное, однако есть некоторые моменты, о которых тоже стоило знать. Булка хлеба стоила две малые серебрушки (тут градоправитель не обманул), но эта цена была исключительно для своих, то есть жителей квартала. Любой пришлый с других улиц должен был за тот же хлеб заплатить уже шесть малых серебрушек, а то и больше. Если хлеба осталось совсем мало, можно и целый серебряный затребовать.

На скромный вопрос — как же отличить своих от чужих? Ник только пожал плечами. Запоминать. Да и местные обязательно выскажутся, если увидят, что она слишком дешево продает хлеб пришлым. Пусть в свои пекарни ходят.

Начинать выпечку хлеба следовало с утра, а вот продавать его лучше после обеда. Только пекарь решает, во сколько открыть пекарню. Хоть с утра, хоть после полудня, но если откроет, закрыть можно только после захода солнца.

— Но если хлеб закончится раньше? — не выдержала Адриана. Правило казалось ей странным до нелепости.

— Все равно нельзя. — настаивал на своем Ник. — В таком случае, ты должна оставаться за прилавком, извиняться перед каждым вошедшим и приглашать зайти на следующий день. Ну-у-у… или поступай по-своему, но тогда не удивляйся, если в один прекрасный день местные тебе окна камнями побьют.

Адри поморщилась, но совет запомнила. В местных нравах Ник явно разбирался лучше нее.

При открытии пекарни, следовало звонить в большой колокольчик и вывешивать тот над дверью. Для этого имелся специальный крюк. Где же сам колокольчик — ответить на этот вопрос парень не мог. Может где-то в местных закромах валяется, а может и новый придется заказывать.

За окнами постепенно сгущались сумерки. Закончив объяснения, Ник еще раз оглядел пекарню.

— С остальным разберешься. Постараюсь иногда заглядывать, если путь в город будет, а сейчас мне пора. Не хочу матушку одну на ночь оставлять.

— Спасибо, Ник. Ты и правда мне очень помог. — серьезно отозвалась Адриана.

От мысли, что придется остаться одной в темнеющей комнате — становилось не по себе. Но показывать этого она не собиралась.

— Ерунда, — пожал плечами парень. — И, кстати, я тебе там немного съестного принес. Что-то мне подсказывает, что такая чудачка как ты, вряд ли бы догадалась позаботиться о самых простых вещах.

Адриана смутно припомнила оставленный на столе сверток. До этого момента она и правда не испытывала чувства голода, но сейчас тот навалился с непреодолимой силой. Ник задержался на пороге и решил дать еще одно наставление, на этот раз последнее.

— Вот еще что. Воду из колодца на пустыре лучше не пей. Чистую все берут из родника на пригорке, выше по улице. — кивнув на прощание, он скрылся за полотном ковра.

Оставшись в полном одиночестве, Адри бросила взгляд в сторону ближайшего окна. Улицу еще можно было разглядеть, но не приходилось сомневаться, что скоро станет совсем темно. По коже прошел озноб, не имеющий ничего общего с вечерней прохладой. Одна ночь. Долгая, пугающая, но всего лишь одна.

Девушка обхватила себя руками. Наверное, лучшим решением будет вовсе не спать.

В оставленном Ником свертке была подгоревшая лепешка и несколько печеных картофелин. Но несмотря на мучительный голод, Адри съела совсем немного. Ей отчаянно хотелось пить, однако выйти в темноту улицы девушка не отважилась. Там и при свете дня не слишком приятно находиться, а уж ночью и подавно. Мало ли какие опасности могут подстерегать?

Под одной из печек нашлись крупные побелевшие камни, ими девушка и придавила низ ковра, хотя понимала — толку от этого явно немного. Сумку с монетами она тоже не хотела оставлять без присмотра, как никак, все ее богатство.

Взяв с кухни низкий стул, Адри поставила его около прилавка и попыталась разместиться настолько удобно, насколько вообще позволяла ситуация. Если кто-то войдет, она сразу увидит… Немного подумав, девушка сходила за метлой и положила ее рядом. Не бог весть что, но собственная беззащитность угнетала и хотелось иметь под рукой хоть что-то похожее на оружие.

В пекарне стало совсем темно. Зажечь бы лампу или, на худой конец, свечу, однако ни того, ни другого у нее пока не было. Адриана крепче прижала к себе сумку и прислонилась к шероховатым доскам.

Интересно, знают ли уже родители, что карета доехала до места без нее? Наверняка знают, весь вопрос только в том, что предпринял после такого известия отец? Организовал ли поиски или принял ее исчезновение как волю небес?

Девушка смотрела перед собой, едва различая очертания комнаты.

А братья? До них новости дойдут нескоро… — она закусила костяшки пальцев, понимая, что не в силах даже думать об этом. Тоска выжигала изнутри, будто горящие угли. Однако Адриана не допускала даже мысли о возвращении.

Ведь кому она нужна без магии?

Деревья теснились в темноте, протягивая к ней свои хлесткие лапы. Под ногами стелилась узкая тропинка, петляя и уводя все дальше в чащу. Но оглядываться нельзя, и останавливаться тоже. Иначе до нее доберутся длинные ветви и захлестнутся на шее, радуясь новой жертве. Шаг, еще один, и тропинка предательски обрывается… Высокая трава опутывает ноги, мешая идти дальше. Последнее, что ощущается перед падением — жгучая боль где-то в лопатке…