Весь обратный путь Адриана не могла отделаться от тяжелого гнетущего чувства. Кажется градоправитель о чем-то говорил, но его слова доносились будто издалека.

Как ей могло прийти в голову — взглянуть на преступников? Зачем? Да, она убедилась, что их поймали… Но как же теперь тошно.

«Повесят».

В холодных мрачных стенах это слово звучало совсем по-другому. Именно здесь, в полной мере открывался весь его зловещий смысл. И даже то, что разбойники это заслужили, не могло вернуть душевное равновесие.

Кажется, она переоценила свои силы, когда решилась спуститься вниз.

За пределами ратуши царила все та же суетливая городская жизнь. Со стороны дороги доносилось цоканье копыт, скрип повозок, голоса людей. Центральную площадь заливал мягкий солнечный свет.

Несколько минут Адриана просто стояла, вдыхая теплый вечерний воздух. Ей было тошно, хотя девушка понимала, что не должна испытывать жалости к разбойникам. Разве они пожалели ее, оставляя заживо гореть в пекарне? А семью ювелира, про которую упомянул градоправитель?

Вовсе нет…

Перед глазами снова возникли унылые стены. Адри поежилась. Ее охватило чувство, будто сырой подвальный воздух намертво въелся в кожу. Захотелось даже вымыть лицо и руки, чтобы избавиться от всех впечатлений дня.

Пожалуй, надо заставить себя думать о чем-нибудь хорошем. Например о том, что часть долга за пекарню уже внесена…

Девушка пересекла площадь и пошла вдоль широкой дороги. Солнце было уже гораздо ниже, чем в тот момент, когда она встретилась с градоправителем. Быть может, стоило попросить, чтобы ее доставили обратно? Тем более, очутилась она в городе вовсе не по своей воле.

Замедлив шаг, Адриана оглянулась на ратушу и поняла, что возвращаться туда совершенно не желает. Лишняя встреча с мэром вряд ли добавит ей настроения. Пусть уж лучше будет незапланированная прогулка…

— Адри? — вдруг окликнул ее звучный голос.

Девушка только сейчас обратила внимание на стоявшую в стороне телегу, возле которой возился худощавый мужчина.

— Лейтс⁈

В другое время Адриана сумела бы скрыть свое удивление, однако сейчас она была совершенно опустошена. Холодная темница и поблескивающие взгляды разбойников будто следовали за ней по пятам.

— Как вы здесь…

— Зачем вас… — начали они оба, и так же одновременно замолчали.

Лейтс кашлянул, чуть поднимая брови, однако Адриана медленно качнула головой, предоставляя ему возможность говорить первому. Мужчина кивнул.

— Я был недавно в пекарне, — произнес он, не сводя с собеседницы внимательных глаз, — Только ничего не подумайте, просто хотел купить хлеб. И не мог не заметить, что ваша маленькая помощница находится в большом смятении. По ее словам, вас не то арестовали, не то приказали доставить к мэру. Она была так огорчена, что я взял на себя смелость отправиться в город, чтобы выяснить правду.

Адриана кивнула. Пора было привыкнуть, что в рабочем квартале всем до всего всегда есть дело. Ничего не поделаешь, она и сама порой проявляет ненужное любопытство. Не оно ли заставило ее спуститься сегодня в подвальные темницы?

— Вы напрасно беспокоились… Меня просто вызвал к себе градоправитель.

Лейтс прищурился, и девушка решила договорить.

— Он сообщил, что разбойников, напавших на пекарню, поймали.

— Это же замечательное известие! — воодушевился мужчина, но через миг вновь посерьезнел. — Отчего же на вас совершенно нет лица? Неужели достопочтенный эйр Марельс опять позволил себе неуместные замечания?

Адриана почувствовала, как ее лицо заливает краска. Знать по именам всех бедняков из рабочего квартала, но забыть поинтересоваться, как зовут мэра города. И это после нескольких встреч… Неудивительно, что прежде он держался с ней так неприветливо.

— Что вы! На этот раз он был любезен… даже слишком. Просто… — по коже будто вновь скользнула сырая прохлада. — Должно быть, это подвальные темницы произвели на меня такое впечатление.

— Вы были в подвалах? — недоумевающе переспросил Лейтс.

— Градоправитель проводил меня, чтобы я лично убедилась, что поймали именно тех, кто бы в пекарне.

На миг, в болотного цвета глазах, будто мелькнула злость.

— Как ему могло прийти в голову… — вполголоса произнес мужчина, бросив в сторону ратуши сердитый взгляд.

Адри пожала плечами. Она чувствовала, что просто не в силах обсуждать подробности.

— Я сама об этом попросила. А сейчас простите, мне нужно идти. Тая, должно быть места себе не находит…

— Тогда позвольте, я вас отвезу? — не дожидаясь ответа, Лейтс зашагнул в телегу и протянул руку. — Вы же не хотите проделать обратный путь пешком?

Адриана помедлила, но все же взялась за предложенную ладонь. Мужчина помог ей забраться, чуть придержав за локоть.

— Благодарю. — ей вдруг захотелось как можно скорее оказаться в пекарне. В висках ныло, а по телу легким покалыванием пробежал озноб. Наверное, дело не только в разбойниках и темнице, но и в переживаниях последних дней. Да и спала она после ограбления очень мало.

Лейтс вдруг натянул поводья, останавливая телегу на пересечении двух улиц.

— Совсем забыл! Мне нужно ненадолго отлучиться. Вы подождете? И если не затруднит, присмотрите, пожалуйста, за телегой?

— Конечно…

Мужчина вернулся быстро. Заняв свое место, он перехватил поводья и протянул Адриане небольшой бумажный сверток.

— Вот. Думаю это то, что вам сейчас необходимо.

— Благодарю, но ничего не нужно. — Адри чуть отодвинулась, насколько позволяла доска.

— Сперва взгляните.

Что-то в его голосе заставило девушку подчиниться.

В свертке из пожелтевшей бумаги оказалось маленькое белоснежное пирожное. Совсем простое. Точно такие же они делали в магическом институте, на самых первых уроках домоведения.

— Я подумал, что это вас подбодрит. — улыбнулся Лейтс и тронул лошадь с места. — Говорят, что от переживаний хорошо помогает сладкое.

Адриана смотрела на раскрытый сверток, чувствуя в горле болезненный ком. Она понимала, что необходимо ответить. Хотя бы слова благодарности. Но не могла себя заставить произнести даже слово.

— Адри?

— Я… я… — девушка почувствовала, как на глазах закипают слезы.

Она вдруг вспомнила, что осенью на кухне магического института всегда пахло яблоками.

— Любая молодая аристократка должна уметь создавать изящные десерты. — пройдя через весь класс, Маресса остановилась возле своего стола. — Ради этого не зазорно потрудиться на кухне.

А потом вечер совершенно другого дня.

— Адри! Ну скажи, скажи, что ты делаешь?

Димир заглядывает ей в глаза, а Валер украдкой обмакивает палец в воздушное тесто.

Ее мальчики…

Уткнувшись в ладони, девушка разрыдалась. Все, о чем она столько времени запрещала себе думать, теперь переполняло до краев.

Братья… Совсем скоро они вернутся. И узнают, что ее нет. А она даже не может дать о себе знать. Вдруг такой член семьи, как сестра без магии, как-то повлияет на их будущность?

Острая тоска захлестнула сердце. Что скажет им Марида? Что чувствовал отец, когда в горную долину прибыла пустая карета?

Охватившее ее горе было настолько велико, что Адриана никак не могла сдержать слез. Каждое новое воспоминание: о семье, об институте — скручивало внутренности до ноющей боли.

Зачем она здесь?

Зачем ей эта пекарня?

Сейчас она бы все отдала, чтобы все прошло как дурной сон, и она могла бы вернуться домой.

Кажется Лейтс что-то произнес и тронул ее за плечо. Однако его слова доносились словно издалека. Адри даже не могла понять, о чем он говорит. Дрожащими руками она вынула из рукава платок, тот самый, и прижала его к глазам.

Мужчина перестал искать по карманам, и теперь сидел с явно растерянным видом.

— Это всего лишь пирожное, Адри. — произнес он неуверенно. — Я не думал, что оно вас так расстроит.