Я нечасто называла его по имени, и такое обращение сейчас заметно растрогало его.

– Но как же вы, ваше сиятельство? Такая дорога слишком опасна.

– На Робера, как мне кажется, вполне можно положиться. Он не только хороший кучер, но и весьма сильный мужчина, и он умеет управляться с оружием.

Но месье Эрве покачал головой:

– Отправляться в такую дорогу только с кучером весьма неосмотрительно – ему придется ночевать на конюшне, вместе с лошадьми. А если вам потребуется помощь в гостинице или на ярмарке? Возьмите с собой хотя бы горничную. Уверен, что Сьюзан будет только рада вас сопровождать.

На том же самом настаивала и старая графиня.

– Если нет никакой возможности удержать тебя от этого путешествия, то мы должны хотя бы знать, что ты едешь не одна. К тому же путешествовать одной для благородной дамы просто неприлично.

И я, после некоторых размышлений, согласилась взять с собой Сьюзан. Правда, девушка совсем не обрадовалась такому решению. И хотя она как обычно сказала: «Как вам будет угодно, ваше сиятельство!», я поняла, что она сильно расстроена из-за отъезда. Причина ее переживаний вскоре выяснилась – оказалось, что ее молодой человек из деревни вот-вот должен был сделать ей предложение, и она ожидала, что это случится на Празднике урожая. А если она в это время будет не здесь, а где-то в Бретани, то он непременно рассердится, а то и променяет ее на какую-нибудь другую девушку, ведь он у нее – парень видный. И хотя столь ветренное поведение ее жениха не показалось мне достойным уважения, я не могла лишить девушку столь ожидаемого события, а потому решила, что возьму с собой другую служанку – да вот хоть ту же Вивьен, что прислуживала Гвинет.

Но вскоре я обзавелась и еще одной попутчицей и даже не знала, радоваться этому или нет.

– Я слышала, вы собираетесь в Бретань, Альмира? – такими словами поприветствовала меня мадемуазель Маруани однажды утром. – Такая поездка небезопасна, вы знаете это?

– Благодарю вас за остережение, Мэрион. Но, как известно, не разбив яиц, не сделаешь яичницу.

– Вы едете туда по делам? Будете продавать свой товар?

Мне показалось, что ее губы дрогнули в усмешке, и я сразу же ощетинилась и холодно бросила:

– Мне кажется, вас это не касается.

Я развернулась, но она схватила меня за руку.

– А если я хочу, чтобы это меня касалось?

Она встала передо мной, преграждая мне путь, и смотрела на меня с вызовом.

– Не понимаю, о чём вы, Мэрион.

– Возьмите меня с собой, Альмира! – вдруг попросила она. – Я никогда не бывала за пределами Прованса, и мне любопытно посмотреть, каково оно там. К тому же я слишком многим вам обязана, а я не люблю быть в долгу. На дорогах сейчас опасно, и пусть я всего лишь женщина, я умею управляться со шпагой.

За то время, что она провела у нас в поместье, она заметно окрепла – кожа стала смуглее, а на щеках появился румянец.

– Нам придется провести в одной карете не меньше двух недель, – предупредила я. – Уверены ли вы, что к этому готовы?

Она рассмеялась:

– Мое желание посмотреть другие места, кажется, сильнее нелюбви к вам, дорогая Альмира. Правда, я не обещаю, что буду помогать вам на ярмарке – во мне еще сохранились остатки дворянской чести.

Я сделала вид, что не заметила эту шпильку. Признаться, я даже была рада, что она решила меня сопровождать. Оставить ее без присмотра тут казалось мне куда опаснее. Пока она по-прежнему проживала в домике егеря и не выказывала желания выходить в свет, но в случае моего отъезда всё могло перемениться, и кто знает, что она могла наговорить местному обществу.

К тому же месье Эрве был прав – в придорожных гостиницах тоже было небезопасно, а с Мэрион мы могли ночевать в одном номере и спать по очереди, прислушиваясь к тому, что будет происходить за дверями.

Правда, ее присутствие, упрощавшее одну задачу, делало более трудным решение другой. Я никому, кроме себя самой, не могла признаться в том, что еду в Бретань не только для того, чтобы найти покупателей на нашу ароматизированную воду. И что побывать я хотела не только в Ренне, но и маленький городок Сен-Жакю-де-ла-Мер, расположенный на берегу Ла-Манша.

Я хотела отправиться в дорогу с таким расчетом, чтобы прибыть в Бретань за несколько дней до начала ярмарки. Это дало бы нам возможность остановиться в Ренне в приличной гостинице (в которых, когда в город со всей провинции съедутся и продавцы, и покупатели, уже не будет свободных мест). Там я оставила бы мадемуазель Маруани и Вивьен, а сама отправилась бы дальше – на побережье. От Ренна до Сен-Жакю-де-ла-Мер было меньше двадцати лье, и я могла обернуться за пару дней. Причину для такой поездки я уже придумала – решила сказать, что там проживает моя знакомая, с которой я подружилась, когда была в Париже. Я могла описать хоть ту же Анаис де Трувиль. Мэрион всё равно не была знакома ни с кем из столичных жителей и не смогла бы уличить меня во лжи.

Я много думала о том, как приеду в Сен-Жакю-де-ла-Мер и познакомлюсь с бароном Пуанкаре. Я рисовала мысленно его образ, но всякий раз он получался немного другим, и я так и не определилась, каким бы я хотела, чтобы он оказался на самом деле. Я пыталась убедить себя, что еду туда исключительно с дружеским визитом – чтобы поблагодарить старого друга Эмиля за ту поддержку, что он мне оказал. Но сердце говорило другое.

И чем ближе становился день отъезда, тем больше я волновалась. И сама эта затея, прежде казавшаяся мне столь блестящей, теперь уже пугала меня. И потому я почти обрадовалась, когда отъезд пришлось отложить.

Всё началось с того, что поздним вечером к нам приехал месье Доризо. Теперь он был частым гостем в нашем доме, но впервые прибыл в столь неподходящее для визитов время. И потому я вздрогнула, когда лакей о нём доложил.

– Что-то случилось, месье? – спросила я, ответив на его приветствие.

– Прошу прощения, что появился на ночь глядя, – он поцеловал мою руку и замолчал, пытаясь унять частое дыхание, – но дело не требует отлагательств. Мне срочно нужна большая бутыль духов с вербеной.

– И только-то? – облегченно выдохнула я. – Но, право же, это совсем не стоило того, чтобы проделывать такой путь в такой спешке. К тому же, прямо сейчас я всё равно не смогу вам помочь – именно этих духов у нас как раз и нет.

Тут я немного слукавила, потому что одна такая бутыль у меня всё же имелась, но она была уже упакована для путешествия в Ренн и лежала в багажном отделении кареты. И делиться ею с месье Доризо я была не намерена.

– Но они нужны мне, ваше сиятельство! – он издал такой тяжкий вздох, что я снова насторожилась. – И очень срочно!

Это показалось мне странным. Духи с вербеной не относились к числу наших самых продаваемых товаров, и сам же месье Доризо брал их у нас в сравнительно небольших количествах. И я не могла понять, что же заставило его переменить о них свое мнение.

– Простите, Антуан, но именно вербену в этом месяце мы еще ни разу не добавляли. Вы сами в прошлый раз взяли у нас только маленький флакон.

– Я был не прав, ваше сиятельство, – торопливо признал он. – А сейчас я готов заплатить за них вдвое против обычной цены.

– Вдвое? – переспросила я.

Это было решительно на него не похоже. Несмотря на наши почти дружеские отношения, он никогда не был склонен переплачивать, а потому столь щедрое предложение заставило меня насторожиться еще больше.

За каждый флакончик духов он платил нам всего три ливра – и ни денье больше. А когда покупал большую партию, то норовил сбавить цену до двух с половиной. За большую бутыль вроде той, что лежала сейчас в карете, он платил пятьдесят ливров – по объему она была как раз равна двадцати флаконам. Нам приходилось соглашаться, потому что возить товар в большие города самим было и дорого, и опасно.

– Да, я предлагаю вам за нее целых сто ливров, – подтвердил он.

И хотя нынешний аттракцион неслыханной щедрости обрадовал меня, я не спешила воспользоваться его предложением.