Главным, пожалуй, всё же, было первое направление. И, если украинские чернозёмы и донбасский уголь рассматривались верхушкой Германии как важнейшие экономические «призы» блицкрига вермахта на территории Советской Украины, то прорыв (и последующий штурм) столицы СССР – наносил ему основной тяжкий удар. От которого, как считали германские стратеги (и сам вождь германской нации А.Г.), Советский Союз не оправится.

Да, «Барбаросса» столкнулась со значительном большим числом препятствий, да, потери были необычайно высоки, но сокрушение СССР оправдывало все затраты.

Высшее руководство Германии к осени было убеждено, что Союз капитулировать после падения Москвы, скорее всего не будет – из-за своего упрямства, надежд на зиму, на расстояния, на уральский и западно-сибирский промышленные регионы, на помощь англосаксов, не будет. Однако захват Москвы виделся в Берлине этаким «святым Граалем», который будет определять дальнейший ход войны на востоке.

Пойдёт ли СССР на сепаратный мир, сохранив территории за АА-линией (Архангельск-Астрахань), или будет добит в 1942, с разделом с Японией Сибири по Енисею, сие откладывалось «на после».

Окончательный итог летне-осенней кампании решился в этих двух сражениях.

За Смоленск и Киев.

Остатки советского первого стратегического эшелона, проигравшего приграничные сражения, но взявшие с немцев за эту победу намного большую (чем в «тот раз») цену, вместе с войсками второго стратегического эшелона, чьё выдвижение из внутренних округов было проведено в «этот раз» вовремя и в полном объёме, смогли остановить германские силы на линии Валга-Остров-Великие Луки-Духовщина-Катынь-Рославль-Гомель-Конотоп-Миргород-Черкассы-Умань-Кишинёв-Аккерман.

В отличие от «того раза» вермахта понёс такие потери, что в ноябре он мог наступать, только теряя больше, чем РККА. Осознание этого факта и поражение в сражении за Смоленск руководством Германии перевело войну к зиме 1941 года на позиционные рельсы.

Как не желал иного Адольф Гитлер, как не страшились руководство вермахта окопного позиционного тупика и «русской зимы», последствий затягивания войны, иного выхода у Германии не было…

1941-й сделал фактами и поставил на промышленную основу множество сторон того ужаса, который явила «этой» и «той» Земле гитлеровская Германия. «Стабильно» начали работать лагеря смерти для «низших рас». Началось применение «Циклона-Б» в Освенциме. Советские военнопленные, другие узники – евреи, цыгане, просто больные, неспособные работать «на благо Рейха» стали первыми, но не последними жертвами этого и других способов быстрых и массовых убийств.

Знавшие же «что к чему» в СССР были бессильны что-либо сделать в этой ситуации. Лишь только рассчитывать на возросшие силы РККА и «Победу раньше»

В РККА поздней осенью, начались процессы реорганизации, связанные с оптимизацией частей по результатам боевого опыта, с учётом понесённых потерь в живой силе и технике. Фактически, они завершились уже после перехода фронта к «зимней позиционной войне».

Десять довоенных мехкорпусов РККА, вынесшие на себе основную часть «стабилизационных контрударов» по германским клиньям, вбиваемых германским командованием в любые подходящие разрывы фронта, представляли бледную тень от того потенциала, который они имели к 22 июня, в лучшем случае насчитывая 15–20 % положенной материальной части. И это даже с учётом того, что за эти полгода они получали пополнения.

Однако развернувшееся производство военной техники позволило за время относительно спокойной зимы хорошо восстановить их. И насытить не только более-менее обученным личным составом, но и новой материальной частью. Аналогичные процессы проходили в пехоте, артиллерии и авиации.

В Германии же, поиски вундерваффе и иных способов быстро изменить ситуацию в свою пользу начались заметно раньше, чем в «иной истории». Данные абвера об насыщении РККА за зиму новой техникой, не слишком могучий, но немалый поток ценных материалов и некоторых видов техники, в которой позиции СССР были слабы, из США и Великобритании, заставил немцев искать новые выходы из замаячившего призрака неизбежного поражения в войне на два фронта. Пусть фактически только один из них был в настоящий момент сухопутным, решавшим исход войны…

Я тут, похоже, театралом и киноманом, в добровольно-принудительном порядке стану. Ну, или замша взяла дело в свои руки. Но… гм… не могу понять – что она мутит? Старовата относительно девушка для меня… у неё какие-то свои, личные расчёты крутятся? Или всё же просто служебное? Так сказать, культурно проветрить голову попаданца от ненужных мыслей? Раз к её почти подруге (насколько это возможно в условиях структуры НКВД между начальницей и подчинённой) вежливо-безразлично-товарищески так отношусь?

Какие бы там ни крутились расчёты, в её голове, в Малый театр Волкова меня таки вытащила. Культурная жизнь то Москвы продолжается. Несмотря на войну, хотя у этого и других театров фронтовые бригады-филиалы организованы. Хотя да, всё больше по тылам их возят, по госпиталям, да перед маршевыми пополнениями и отведёнными на переформирование частями выступают. На самую передовую их, понятное дело, не допускают, фронт только-только стабилизировался. Интересно, немцы рискнут наступать зимой или совсем выдохлись, после провала натиска на Смоленск?

Киев они взяли, да. Но зимней битвы за Москву и последующего советского контрнаступления похоже… не будет? Главное случилось уже у Смоленска? Немцам ныне не будет возможности после сваливать всё на «генерала Мороза»? Хе, другую причину про «утерянные победы» найдут…

В Малом театре мы посмотрели водевиль. «Девушка гусар»… ну что сказать про этих косплееров сороковых… теперь знаю, что это слово «водевиль» означает:-) В натуре, так сказать. Как говорится, и это «всё о них». Едва не уснул от скуки на сем действе. Представляю, если бы на что-то посерьёзнее потащили. Вообще храпака дал бы. Зато чёрт меня дёрнул в отделе, когда про посещение театра с замшей рассказывали, слово «косплей» упомянуть… - в очередной раз «местные» укрепились в своём «с жиру бесятся» насчёт будущего.

Обсуждение в отделе натолкнуло меня на одно соображение – я, заинтересовавшийся некоторое время назад советской и иностранной прессой, какое-то время думал, что инфоголод победил и я пытаюсь хоть как-то вернуться к привычному темпу и объёмам поглощения новой информации, используя, в отсутствие интернета то, что есть (классические СМИ – печатные и радио), но… походы в театр показали, что «пресыщенность будущего» таки сохранилась. Развлечение на сцене показалось мне убогим, а увлечённость местных им, имевшее место быть – лишь по причине отсутствия у них привычных мне куль-массовых альтернатив будущего.

Каждому веку – свои увлечения.

Даже кино, дополнительно присутствовавшее в новом «культурном меню», не вызвало ничего, кроме тщательно подавляемых зевков. Я, конечно, был вежлив при обмене мнениями, но обмануть никого не смог.

А гранд-дама 8-го отдела честно стаскала меня на премьеру осени 1941 – «Сердца четырёх» с одной из главных кинодив СССР Валентиной Серовой. Её мордашку я смог вспомнить в своих «воспоминаниях о будущем», где-то мелькала в кадрах в ютубе, но… не более того. Народ же в столице валом валил в столичные кинотеатры даже в условиях идущей войны. Вот тут с тем, кто ответственен за подобное решение – «зрелища, по возможности, не урезать», полностью согласен! Всем хотелось смотреть на мирную, весёлую и счастливую жизнь. И надеться на то, что она вернётся вновь.

И очень хорошо, что подспудные надежды всего населения оправдались итогом Смоленского сражения. Которое тут раскрутили, с медийной точки зрения, на все 100 %. Даже меня впечатлили дополнительные полосы центральных газет с мест контрудара 5-го и 7-го механизированных корпусов, поставившего итог в Смоленском сражении. Не фотки из РГАКФД, Бундесархива и прочих рангом поменьше, знакомых мне по ВИ «мурзилкам», а самое что ни на есть «свежьё». Шапошников обмолвился во время одного из своих рабочих визитов к нам ради привычного «повертеть картинку в динамике в Прогнозере», что первоначальный состав всех немецких танковых групп, пересёкших границу СССР 22 июня, по оценкам нашего Генштаба, практически полностью выбит.