— Ты с начальством насчёт машинок для Иманта и Каспара договорись сперва!

— Легко! Ты же знаешь, паре новых умных голов только рады будут. У нас ПЗУ едва отладить успели. Сколько с ассемблером и отладчиком пришлось вошкаться, пока отладили.

— А им подряд на что, думаешь дадут?

— Я начальник? Я знаю?

— Доки по архитектуре полный комплект возьмите! Там реально, по сравнению с прошлыми моделями… такие возможности, ух… а микросхема дисплейного процессора… красота! Видели же «демки»?

(…из неизданных мемуаров Рожкова Н. Е., хранящихся в его семейном архиве… продолжение рассказа о первом советском геймостроительном:-) кооперативе)

Реформа Трахтенберга к тому времени уже принесла много плодов. И сами «послабления» (в рамках развития существовавших артелей, кооперативов с их «пайщиками» и того разрешённого частного предпринимательства за пределами госсектора, что было стыдливо зашифровано как «ИТД») уже воспринимались молодёжью как «естественный ход вещей», несмотря на ворчание части старшего поколения.

От того и неудивительно, что молодые, не зашоренные и искавшие где-бы не только приложить свой научный и программистский талант «мушкетеры» (как я называл сначала про себя, а после и прямо в глаза эту четвёрку), решили «зашибить деньгу», на фоне наглядного предчувствия с «массовыми бытовыми электровычислителями».

Конечно, их кооператив мог бы не взлететь, не обеспечив я им «госзаказ» в виде оформления сего задним числом на написанные ими ранее на прототипах «гибрида» игр.

Но они были! Уже к тому времени, когда я сам, на фоне забот с внедрением по настоящему массовой системы «банк-клиент» (тут и за океаном) хватился, что пора срочно что-то делать из развлекательного для готовящейся к серийному производству М-7!

Летом 1954-го у нас в НИИВТ-е был собран первый прототип М-7, который, был самолично мной отвезён в Москву. Глядя на образец, бессменный нарком нашего НКЭП-а Маленков дал добро на развёртывание массового производства всей линейки конфигурируемых вычислителей на его базе и комплектующих для них…

Молотов (Пермь). Дом семьи Рожковых.

— Через месяц полетим к бабушке в Калифорнию. Мы с мамой всё рассчитали, получится, у неё съёмок не будет, а я возьму на работе отпуск.

— Ура, теперь вчетвером! Пап, а почему меня дети у соседей называют буржуйской дочкой? И Сашка и Андрей и Наташка! И в школе тоже!

— И всего-то? Ну, привыкай.

— Это из-за денег? Потому что у тебя их много?

— И из-за них тоже. Не важно, в какой стране ты живёшь, зависть будет всегда. И обиды у других на тебя. Не огрызайся. Не воображай о себе много. Это всё — цветочки, кстати. Плохо не то, что тебя буржуйской дочкой зовут…

— А что плохо?

— Когда наоборот.

Марина хлопает глазами.

А разъяснение продолжается:

— Конечно, никогда так плохо не бывает с деньгами, как плохо бывает без них. Очень скоро, Марина, эти твои, в скобках «мучения», закончатся в Калифорнии. Уверяю, у тебя будет совсем иная проблема. В Нью-Йорке тоже.

— И какая же?

— Те, с кем ты будешь общаться, будут тебе, по мере того как ты растёшь, всё больше льстить. Раньше ты была меньше. А твоя красота будет… как-бы тебе сказать… через несколько лет ты уже превратишься в очень красивую девушку. Ты ведь уже сталкивалась с этим в Америке, помнишь? Но не верь никому! Людям, которые тебе будут льстить, нужны будут деньги твоих родителей и твоя красота. И если ты можешь называть «дядей» того же Нельсона Олдрича Рокфеллера, который столь любезен с тобой и так заразительно шутит, когда изредка бывает у нас в гостях в Нью-Йорке, то ты должна понимать, что это в некотором роде…

— Он сам богат! Намного богаче нас, ты сам говорил. И у него есть жена.

— Здесь другое.

— Что?

— Его отношение к тебе и к нам — это такое поведение… когда ему выгодно так выглядеть…

— А ему выгодно?

— Да.

— А тебе? Ну, то что ты с ним знаком?

— И мне выгодно… мы все, дочка, носим часть своей жизни маски на лице… только с самыми близкими людьми мы можем обходиться без них.

Она снова хлопает глазами.

— А где лучше? Ну, тут или там?

— Везде есть свои плюсы и минусы. А насчёт пути к богатству… мама тебе расскажет про свою детскую жизнь.

— А ты, пап? Где твои мама и папа? Почему ты никогда не рассказываешь о них? И мама молчит…

— Я тебе расскажу… когда тебе будет 18. не раньше. Может, даже лучше когда исполнится 20. Ты услышишь абсолютно фантастическую историю. Которая, тем не менее, будет абсолютно правдивой.

— Я хочу сейчас.

— Извини, доча. Нет. Пока нет.

— Они погибли на войне, когда я была маленькой? А у тебя есть их фото?

— Есть. Но… не сейчас… тебе захочется узнавать всё больше и больше.

— Пожалуйста, расскажи.

— Я не готов. И ты не готова.

Глава 2 — Кооперативные умники. Часть II

(…из неизданных мемуаров Рожкова Н. Е., хранящихся в его семейном архиве…)

Государственно — прогрессорские вложения (под влиянием известных подсказок «из головы» и материалов с компов) в радиопромышленность и электронику в СССР и США дали свои плоды, которые по настоящему массовыми стали в 50-х, «когда случились» успехи в создании первых микросхем, приведшие к появлению (как только, так сразу!) «масштабируемой» и запланированной М-7.

Однако они имели ещё и один аспект, главным выгодоприобретателем которого стали музыканты и прочие деятели шоу-бизнеса всего мира.

Синтезаторы…

Видимо, они не дотягивали до уровня тех, которые появились в 70-е моего прошлого.

Но некоему аналогу звукового чипа от 128 килобайтной модели «Спекки» и стандарта MSX, что был рождён к моменту начала разработки М-7, нашлось и иное применение.

Три канала генерации звука, причём каналы были, разумеется, программируемыми. Плюс канал генерации программируемого псевдошума, генератор огибающей, два 8-битных порта ввода-вывода и прочие возможности. Разработка сего чуда зари больших интегральных микросхем стала возможной «уже сейчас» благодаря обширным материалам по оригинальным звуковым чипам (и их клонам) в 8-битных системах моего «первого прошлого».

Успехи в создании и массовом производстве микросхем позволили переложить эти теоретические знания «как надо» (помимо всего прочего) на ЭКБ — электронную компонентную базу «этого мира».

Плюс случилась ранняя теоретическая совместная научная работа товарищей Ляпунова и Шура-Буры насчёт того, что было известно мне как «FM-синтез».

Разумеется, «здесь» она изначально называлась как «Частотно-модуляционная генерация звуковых волн»…

Именно эти три фактора — «подсказки из будущего», успехи в создании больших интегральных схем с тысячами элементов внутри и «теория ЧМ генерации звука» и привели к вступлению «эпохи новой музыки».

Которую сразу же начали грызть все кому не лень из числа старых профи. Обвинения в механицизме, «убийстве чуда», «препарации составляющих духа творения»… чего только не было выплеснуто в теле и радио эфир и на страницы специальных музыкальных изданий. Критики из числа рядов классических музыкантов ругали синтезаторы как могли!

И, если появление звуковых чипов в новых электровычислителях смотрелось органично, они лишь усилили впечатление от первых массовых игр, то покушение на классическую музыку, и так ушатанную в край за пару-тройку десятилетий «всякими легкомысленными» фокстротами, джазами и прочим новьём, лишь озлобило музыкальных критиков.