Он ненадолго замолчал. Виолетта терпеливо ждала продолжения. Подростки внизу бесились и развлекались. Запрыгивали на скамейки, топтали зелёный газон. Пока влюблённая парочка стояла под насыпью из горящих светильников и обменивалась ласками. Такая простая жизнь в привычном своём проявлении. Виолетта завидовала их умению наслаждаться жизнью в любых условиях. Пока взрослые жители Тарувы запирают дома ставни, молодёжь рискует, живёт сегодняшним днём. Только у них хватает безумия на подобные подвиги. Это и есть свобода — способность проживать жизнь так, как хочется.

— Чёрт, кажется, я пол жизни хотел стать похожим на твоего отца! — с горечью признался Влад, и это далось ему нелегко.

Виолетта смутно помнила рассказы отца о своей юности. Вероятно, это был их с Владом маленький секрет. И не ожидала увидеть их обоих с новой стороны. Возможно, следовало как-то прокомментировать, но слова никак не шли. Влад продолжил монолог с самим собой:

— Но сейчас я понял, что все рассказы Эдуарда были простыми сказками. Это призма видения мира детскими глазами. Я блуждал по этим улицам ещё до того, как жители начали скрываться в домах. Видел много грязи. На самом деле тот добротный старик был никем иным, как калека-шаонец, которого отстранили от службы вследствие полученной травмы. Он спивался годами, будучи одиноким, и рассказывал детям истории из-за снедающего чувства одиночества. Он умер от интоксикации у себя дома. И обнаружили его только, когда улица наполнилась запахом гнили. Ростовщика не зря все боялись — крайне сомнительная персона. Все его ценности приобретены незаконным путём. Говорят, он опускался до убийства, чтобы добыть очередной ценный экземпляр. Это было его хобби. Своих клиентов он обирал до последнего. Они вляпывались в долги, которые не могли выплатить до конца жизни. Кажется, позднее им занялись патрульные. Всё закончилось казнью. А та женщина, как ты понимаешь, была простой шлюхой. Болела сифилисом. Заразила множество клиентов. Люди гибли пачками ради минутной близости.

Виолетта хотела спросить, неужели он правда узнавал судьбу каждого героя из рассказов Эдуарда. Но брат заговорил прежде, чем она успела открыть рот.

— Если честно, я не понимаю, как можно хотеть такой жизни, — печально подытожил он. Немного помолчал, бросил взгляд куда-то наверх, где темнело небо. — Город и правда очень красивый. Но меня не покидает чувство одиночества.

— Теперь у тебя есть я! — попыталась подбодрить его Виолетта. Осторожно потянулась рукой по пыльному полу и переплелась с ним пальцами. Холодные, как льдинки. Юноша вздрогнул, но не убрал руку.

— Ты мой самый близкий человек. Только тебе я могу доверять. — Влад ответил на её прикосновение, немного сжав пальцы. С горечью признался. — Из-за этого мне намного тяжелее принимать твой страх по отношению ко мне.

— Я не боюсь тебя…

— Я чувствую твои эмоции! — оборвал он попытку оправдаться. — Не только страх, но и отчаяние, злость, разочарование. Тебе противна сама мысль, что я становлюсь более жестоким.

Виолетта не стала лукавить — он сразу распознает ложь. И теперь, когда он это озвучил, она поняла, что всё на самом деле обстоит именно так. Но не хотела мириться с этим. И уж тем более позволять ему думать, что она его скоро возненавидит.

— Мне тяжело привыкнуть к твоим… новым возможностям! — неуверенно проговорила девушка. — Но это не значит, что я перестану любить тебя. Какие бы… преступления ты не совершал, я убеждена, что это не сделает из тебя хладнокровного убийцу. Это просто мои опасения, которые я не могу контролировать. Но я всегда буду выбирать тебя!

— Но ты на самом деле этого не хочешь! — Влад расцепил руки, словно обрывая последнюю нить. — Ты считаешь, что обязана из-за нашего общего прошлого. До сих пор пытаешься быть хорошей старшей сестрой, но сама давно запуталась в понятиях.

— Мне будет легче разобраться в себе, если мы поговорим! — она с мольбой взглянула на него и задала в лоб волнующие вопросы. — Что ты намерен делать дальше? Почему убиваешь столько людей? Помоги мне понять!

Танар понимал, что этот разговор окажется бессмысленным. Но всё же ответил:

— Я собирался заставить страдать каждого, кто когда-то меня предал!

Виолетта ожидала, что он как-то пояснит, но Влад явно не собирался. Оставалось только прокомментировать:

— И от этого тебе становится легче?

— Нет.

— Тогда зачем продолжаешь? Поверь, я видела всё собственными глазами, и в этом нет никакого смысла! Только бессмысленная жестокость.

— Ты не знаешь через какой ад мне пришлось пройти в Академии! — голос брата сделался более жёстким. — Я не хотел совершать ничего плохого, но твои сородичи в конечном итоге просто сломали меня!

Они впервые коснулись самой сложной темы. Виолетта действительно этого не знала. Когда она вернулась из поездки два года назад, всё происходило слишком быстро. Но она отчётливо запомнила их первую встречу. Влад был истощён, на нём присутствовали явные следы истязаний. Но хуже всего оказалось видеть пустой взгляд — взгляд сломленного человека.

Виолетта ощутила себя виноватой из-за того, что так легко выкинула это из головы. Пришлось мириться, поскольку Верховный наставник шаонцев способствовал продолжению поисков Влада. И с началом войны постепенно стало не до этих мыслей. Куда большее впечатление оставило преображение младшего брата, когда он выпустил наружу скрытую магию.

— Прости, я не должна была оставлять тебя одного! И не вправе, наверное, осуждать… — Виолетта опустила взгляд в пустоту, что повисла под их болтающимися в воздухе ногами. К счастью, в темноте он не мог видеть её слёз. Зато всё чувствовал. — Я до сих пор толком не знаю, что с тобой произошло.

— Это информация тебе ни к чему! Но кроме мести у меня ничего не осталось.

— Это неправда! — девушка быстрым движением вытерла слёзы и ткнула пальцем на раскинутую за башней Площадь. — Ты говоришь о жестокости реального мира, но не видишь положительных моментов! Взгляни на них! — подростки к этому времени уже заняли понравившуюся скамейку и беззаботно разговаривали. Она не знала о чём, но различала на лицах довольные улыбки. — Кругом творится хаос, но эти дети умудряются не просто находить какие-то положительные моменты, а создавать их! В любой момент какая-нибудь тварь может заявиться на источник шума и убить их. Либо завтра на территорию Тарувы вторгнутся колдэрцы. Думаешь, они этого не понимают? Просто не хотят жить в страхе! Никто не знает, когда всё это закончится. Знаю, может показаться, что в мире намного больше зла, но на самом деле это неправда. Просто мы привыкли замечать только плохое, а хорошее воспринимаем как должное и пропускаем мимо глаз и ушей. Главное, стараться становиться лучше, чем мы были вчера. Если не хотим жить в таком мире.

— Даже, если мы объединим усилия, этого может оказаться недостаточно, чтобы восстановить баланс добра и зла! — сухо предположил Влад. Но так самозабвенно рассматривал своих сверстников через циферблат часов, словно больше всего на свете хотел оказаться на их месте.

— Эй, с уверенностью могу посчитать нас двоих! — Виолетта ободряюще пихнула его в бок. Поймала робкий взгляд. — А это уже немало!

Пару минут он задумчиво смотрел на неё, о чём-то размышляя. На мгновение посветлевшее лицо вновь нахмурилось.

— Это ещё одна красивая сказка! — с сожалением сказал танар. — Теперь я знаю чуточку больше об этом мире. Иногда знания способны по-настоящему тяготить.

— Ты знаешь что-то такое, что способно мешать жить?

— Пока ещё не разобрался. Это странное чувство — во мне будто живёт часть целого поколения предков. Я их не слышу и не знаю чего они хотят, но ощущаю их присутствие. Иногда начинаю задумываться, что постепенно теряю самого себя.

Виолетте было сложно понять, что он чувствует. История танаров всегда оставалась для неё загадкой. Хотелось расспросить, узнать чуть больше информации. Но сейчас она хотела просто поддержать его, как могла.

— Знаешь, всё это время мне самой казалось, что ты слишком изменился! Я отказывалась это принимать, но… — девушка тяжело вздохнула перед тем, как продолжить. — Теперь понимаю, что дело не в твоём происхождении, а в обстоятельствах, которые пришлось пережить. Они изменили бы любого на твоём месте. Но они никогда не станут властны над тобой. Я не раз говорила, что у тебя есть выбор. Ты и сейчас в праве решать, как прожить свою жизнь. И никто не посмеет тебя за это осудить.