С тех пор все стало чуть иначе. Ярче, что ли. И сейчас она могла отчётливо, без побочных эффектов, оценивать собственные порывы.

Но с Риэлем ничего не поменялось. И до Академии, и во время, и даже сейчас — набор чувств был одинаковым. И даже поцелуй ничего не поменял.

Клатриэль ДерВангель был многим. Другом, советником, опорой, компанией. Надёжным плечом и близким человеком. И с ним Рие по-настоящему было хорошо.

Она приложила ладонь к сердцу. Привычный ровный стук. Всё то же число ударов. Что ночью, что днём. Что с Клатриэлем.

Рия меланхолично усмехнулась, отнимая руку. Может это и к лучшему.

Восхищение, доверие, легкость, забота. Даже привязанность. Доброта.

Миллион эмоций. Только не любовь.

Она ведь никогда её и не желала.

***

Он не сразу понял, почему вдруг стало так не по себе. Как будто обожгло чем-то непонятным.

Сущность на мгновение стихла, остановилась, пытаясь прислушаться к самой себе. Замерла. Резко. Неприятно. Колюще изнутри. Дразнящее так, что срочно необходимо кого-то разорвать на кусочки. А сейчас словно хочется содрать кожу с рук и тела, да и безумно манит в кровь разбить собственные костяшки с лицом.

Крайне неизведанные ощущения. Дамиан даже дышать перестал, проверяя.

Испытываемое не прекращалось. Не становилось сильнее, но и тянулось, муторно, раздражающе до бешенства.

А потом вдруг пропало. Зато резко обдало другим, крайне отвратительным послевкусием. И защипало губы.

Когда он догадался, демон уже зарычал, скалясь. Сжал лапы в кулаки, падая на землю на четвереньки.

Алеминрия!..

Дамиан был готов заорать. Поначалу ему показалось, что с ней что-то случилось. Но ощущение напоминало совершенно иное. На боль совершенно не похоже.

Ставя тогда охранное заклинание на комнату боевого мага, наследник Дархэнаатра ведь не сдержался. Закрепил контур и на самой девушке. Он бы узнал, если она посмела предпочесть другого мужчину.

Физическая близость ощущается иначе, но он-то может узнавать и другое, например…

Дамиан рявкнул громче обычного, чем распугал соседних птиц. Те с громким хлопаньем крыльев слетели с высоких крон окружающих деревьев.

Она кого-то целует! Алеминрия, бездна пропади, целует другого мужчину!..

В застланных пленой глазах словно живой появился облик брюнетки. Улыбающейся, почти смеющейся, глядевшей на него. Только на него.

Минри. Его Минри.

Дамиан зажмурился, однако образ любимой женщины не пропал.

В ноздри словно ударил аромат сочной вишни. Той самой, словно с молодого деревца, обданного коротким дождём.

Демон не то рыкнул, не то заголосил. Слабо понимая, что происходит, мужчина жутко содрогнулся, чувствуя как снова неестественно выгибается позвоночник. Как втягиваются в тело когти и рога. Как теряет чувствительность хвост.

Дамиан пришёл в себя довольно быстро. Распахнул чёрные глаза, пальцами сжал влажную от вечерней росы землю вместе с травой.

Смуглую кожу обдало прохладным ветерком. Словно намекая на необходимость хотя бы одеться. Он хрипло вздохнул, выпрямляясь и садясь. Потёр щетинистый подбородок.

Алая вспышка появилась в глазах всего на мгновение. Зато в голове Дамиана пульсирующим рёвом отозвалась лишь одна мысль. Та самая, ради которой отступил демон и замолчала сущность.

Не отдам!.. И пошли все они в бездну, даже Боги и смерть.

Ты моя, Минри. Моя, даже если для этого мне потребуется выжечь весь мир!..

***

— Что на самом деле случилось с тобой? Как ты вернулся? Ты не был в том состоянии, чтобы совладать самому.

Дамиан лишь усмехнулся. Перед лицом всё еще стояли картинки прошедшего дня. Грязный лес, замеченный по пробуждению. Боль и разноцветные пятна, пока он отпускал контроль. И её лицо.

— Скажем так, способом, о котором сам забыл. Но сейчас я даже благодарен, что всё так вышло.

Миркелий хмуро смотрел на него.

— И что я должен из этого вынести?

— Я не сорвусь больше, не переживай.

— С чего ты это взял?

Дамиан покрутил фамильную печатку на указательном пальце. Толстый перстень с ярко-алым, кровавым рубином был его любимым украшением, по совместительству ещё и полезным артефактом.

— С того, что теперь у меня есть Минри.

Кронпринц задумчиво наблюдал за ним, перебирая в голове подходящие фразы.

— Значит, ты… намерен спокойно жить дальше?

— Жить — разумеется. А спокойно… когда я жил спокойно?

— Тогда о чем ты хотел со мной поговорить?

Дамиан хитро ухмыльнулся, закидывая голень одной ноги на другую. Развел руками.

— Ты ведь хочешь счастья своему лучшему другу? Благополучия там. Стабильности?

— Не юли.

— Как скажете, Ваше высочество. Хотя, уверен, Вы и сами понимаете.

Он прищурил чёрные глаза.

— Я выполняю свои обязанности. Не забываю про работу и порядок. Но я вернулся только ради неё, Мир. Не вмешивайся и уж тем более не сообщай императору, если я воспользуюсь парой должностных уловок.

— Мне уже стоит напрягаться?

— Наоборот расслабься. Самая неисправимая заноза в заднице впервые решила поступить правильно. Твоя мораль дала почву. Гордись. А я, пожалуй, ещё успею умять какого-нить кабанчика до маленького путешествия в ваши драные Волчьи Загрызи. Развели суету на неделю, там за полдня всех можно настругать.

— Не перегни палку. Ты понимаешь, что это твой последний шанс?

— Не так уж там и безнадёжно.

— Я не про Волчьи Загрызи.

— Я тоже. Успокойся. Больше ошибок не будет. Представь, что я вырос морально.

Дамиан хлопнул по столу, таким образом прекращая беседу, подымаясь.

Миркелий же все-таки позволил себе слабую усмешку.

— Что, без неё оказалось сложно?

— Без неё это всё не имеет смысла.

У двери наследник Дархэнаатра помедлил, обернулся. И вдруг многозначительно прищурился. Словно решил подтвердить давно понятую истину.

— Знаешь, в чем преимущество родиться одновременно и зверем, и охотником?

— Удиви.

— Ты лучше всех понимаешь, когда смысла прятаться уже нет.

— И что, в ушах не звенит? Бешеные мысли не приходят? В глазах мушки не прыгают?

Дамиан хмуро глянул на идущего рядом Пратенгиша. Они сейчас шагали по коридору второго этажа императорского дворца, направляясь к центральной лестнице, ведущей вниз.

— Нет.

— Что, совсем? — Не унимался друг. — Не верится. Ты был во второй ипостаси столько времени лишь на войне, но тогда, кажется, отходил куда похлеще.

— Тебе-то откуда знать? Ты тогда ещё от материнской сиськи отлепиться не мог.

— Рассказывали, — хохотнул Тенги, ускоряя шаг, чтобы догнать второго. — Слушай, я все равно не поверю, что ты в полном порядке. Так не бывает. Вот, кстати, ты же взялся эти дни так рьяно за тех доносчиков? Допросы, допросы, сплошные крики в твоём подземелье. Явно пыл отводишь.

— Я лучше соображаю, когда непосредственно занят делом.

— А сейчас о чем именно соображаешь?

— Отвяжись.

— А, понятно.

Бросив многозначащую фразу не менее многозначащим тоном, Пратенгиш хитро ухмыльнулся. Однако дальнейшие темы заводить не стал.

Дамиан же попросту сделал вид, что не замечает этот раздражающе-насмешливый взгляд сбоку.

И остановился. Случайно кинул взгляд вбок, в приоткрытое окно, откуда открывался вид на задний двор императорского дворца, и моментально остановился. Застыл посередине коридора.

Чёрные глаза даже не стремились намеренно — выхватили единственную нужную фигуру за секунду, уже не смотря ни на кого другого.

Дамиан не видел её больше двух недель. Долгих восемнадцать дней, ощущающихся сейчас бесконечностью.

Алеминрия о чем-то разговаривала с парнем из её команды, стоя вдалеке ото всех. Дамиан видел её, стоящую чуть боком, и сейчас жадно рассматривал каждую мелочь. Грубые чёрные ботинки, облегающий кожаный костюм на шнуровке, открывающий ключицы, распахнутый плащ…

— И давно девушки в Гвардии носят настолько облегающие костюмы? — Еле слышно процедил Дамиан. Тьма, да тут же любой способен оценить каждый изгиб тела!…