— Сильно удивишься, если скажу, что как-то не сильно верится?

Рия вышла из гардеробной уже в тёплом домашнем костюме из темно-серой ткани. Волосы она распустила, отбросив мягкие тёмные локоны за спину.

И легко присела на спинку кресла перед ним.

Дамиан же ошеломлённо смотрел на неё. Чуть мотнул головой, словно удостоверяясь:

— Так, стоп, ещё раз. Мы что, переспим лишь в нашу первую брачную ночь?

Боевой маг медленно, спокойно пожала плечами. Сделала вид, будто на мгновение задумалась. Губы вишневого оттенка дрогнули в усмешке:

— Ну да, получается так.

— Два месяца?! — Мужчина, наверное, впервые в жизни почувствовал, как расширяются от потрясения чёрные глаза. — Минри, ты издеваешься?! Я взрослый мужчина, как ты предлагаешь мне сдерживаться?

— Мне ещё самой необходимо предлагать? — Во взгляде промелькнуло что-то иное, слабо различимое. — Или визиты по старой памяти к Наринехах уже не помогают?

Дамиан выдержал это красноречивую паузу, удерживая их зрительный контакт. Она не осуждала, не порицала. Ничего такого. Но меньше всего на свете ему хотелось бы, чтобы она ещё хоть раз так на него взглянула.

— Мы не были в отношениях на тот момент, Минри, — прямой, открытый ответ. — И ты отвергла меня. Это не измена и я не должен извиняться.

— Знаю. Это был просто вопрос, без каких-либо требований.

— И всё равно считаешь меня виноватым.

— Я этого не говорила, — ей даже удалось лаконично усмехнуться.

— А слышится так.

— Слушай внимательнее.

Тьма, ну вот как она может так спокойно, безэмоционально разговаривать? Мужчину это даже чуть покоробило. Пока его ревность от каждого лишнего и чужого взгляда беспощадно вгрызалась в самую глотку, Алеминрии же, судя по всему, вообще были чужды подобные ощущения.

А ещё совсем не хотелось, чтобы она отнеслась или восприняла как-то неправильно.

— Что мне сейчас следует сказать? Что мне безразлична Наринехах? Что я сожалею о том, что распалялся на других женщин? В Академии… фарх, Минри, ты повторяла отказ за отказом. Я не должен был становиться монахом во имя того, чего даже не было.

— Да расслабься ты, — она расслабленно улыбнулась. — Я не это имела в виду. Что касается остального, уже без разницы, в конце концов, я ведь тоже не хранила тебе верность.

Она сказала эту фразу специально. Осадила, вовремя почувствовав в брошенных фразах нотки высокомерия. Дамиан понял, но сдержался от рвущегося сквозь сжатые зубы рыка. Сам виноват.

— Тогда что за намёк? К чему это упоминание? — Голос прозвучал неприятно, если не грубо. — Хочешь что-то обсудить? Или будет очередной вынос мозга? Не знаю, заметила ты или нет, но я уже давно не из тех, кого ещё можно воспитывать.

Одернул он себя слишком поздно. Жёсткий злой тон уже успел довольно сильно резануть по ушам.

Рия же почти не проявила интереса к услышанному. Спокойно разглядывала его, словно даже размышляя о чем-то своём. На раздражённый пассаж не ответила ни словом, ни жестом, ни даже мимикой.

Дамиан же испытал лёгкую досаду, причём к самому себе. Можно срываться и хамить кому угодно. Но не ей. Как минимум, у самого остаётся мерзкое послевкусие.

— Извини. Меня обычно выводят из себя выяснения отношений, — передернул плечами. — Вообще удивительно, как я с тобой так долго держусь. Если это не любовь, то даже не знаю что.

Алеминрия вдруг улыбнулась. Мягко, очаровательно. Словно чуть извиняясь.

— Это просто разговор. Но если тебе сложно даётся, давай продолжим позже. Хочу попросить Хорши накрыть в столовой легкий ужин. Если не торопишься, присоединяйся.

Брюнетка ещё раз подарила ему лёгкую улыбку, после чего поднялась со спинки кресла и направилась к двери.

Дамиан перехватил её за руку. Ту самую, на которой уже красовался его обручальный браслет:

— Ты хоть не обижаешься на меня?

— Мне не пять лет, — мелодичный смешок. — Взрослые люди не умеют обижаются.

— Ладно. Я не могу не уточнить, ты действительно собираешься посадить меня на диету воздержания ближайшие два месяца?

— Не совсем верная формулировка. Я собираюсь избежать с тобой сексуальных отношений ближайшие два месяца.

— И в чем разница?

— В действующих лицах. Я не планирую тебя перевоспитывать или чему-то учить. Поступай как считаешь нужным. Но знай, что в браке у нас с тобой будут равные позиции. Не делай того, что не хотел бы заметить с моей стороны.

— Надеюсь, я сейчас просто не совсем верно истолковал очередной посыл, — злость колыхнулась во всем теле. — Это что за ненавязчивый намёк на супружескую неверность?

— Меня упрекает самый знаменитый повеса империи?

Дамиан поморщился, откровенно демонстрируя своё отношение к сказанному. И с нажимом переспросил:

— Минри, ты понимаешь, что это дикость? Как хоть… ладно, хрен с этими дурацкими приличиями, Бездна, ты же видишь, что я уже еле-еле сдерживаюсь. Я хочу тебя, если вдруг не заметила! И хочу ненормально, очень… очень некультурно. Не в моем темпераменте сдерживаться, меня знатно колотит лишь об одной мысли о тебе, а ты в итоге предлагаешь чуть ли не целибат?! Мстишь мне что ли?

— Не допускал мысль, что я может просто тебя не желаю?

— Нет. Тебе нравится целоваться со мной. Глупо отрицать реакцию твоего тела.

— Знаешь разницу между обычной физиологией и настоящим влечением?

Поначалу взбесившись, сейчас Дамиана сказанная последней фраза почему-то повеселила. Он деланно, насмешливо окинул взглядом будущую жену. С показным спокойствием принял к сведению:

— Как интересно. Хочешь настоящего влечения, Минри? Всего спектра диких эмоций? Я ведь только за, моя госпожа. Есть в этом какая-то особая пикантность, чтобы совратить собственную невесту.

Алеминрия почти не отреагировала, разворачиваясь к двери.

— А, и да, давай сегодня определим ещё один момент, — её мгновенно заключили в объятия, горячее дыхание около уха пробудило волну знакомых мурашек. — Видишь ли, я не хочу быть очередным мужчиной, что тебе нравится. Не хочу быть тем, кто просто привлекает физически. Я, бездна подери, хочу быть самой безумной, самой сумасшедшей и одержимой любовью всей твоей жизни.

Каждое слово сопровождалось не самым безобидным поцелуем в шею и плечо. Горячие ладони поглаживали её тело чуть ниже талии.

— Два месяца — это слишком долго, жизнь моя, — его уверенность источала особую привлекательность. — И для тебя тоже. Лучше сохраняй свою невозмутимость, к чему же мне мелочиться? Один раз, Минри. Хоть один раз не устоишь — и ты моя супруга. Со всеми вытекающими требованиями. Как тебе такая ролевая игра?

Рия предпочла промолчать. Тьма помоги. Кто бы мог подумать, что из всех бед жизни работа окажется далеко не самой сложной.

— Ну, что скажешь?

Маиль прищурил чёрные глаза, точь-в-точь как младший брат. Аналогично хмыкнул, оглядывая камни основания Храма Сорнест, придирчиво провёл над ними ладонью.

— Занятно.

— Что занятного? — Дамиан раздраженно повысил голос. — Ты мне скажешь уже что-то полезное?! Или я зря тащил тебя в такую даль?

Маиль напряжённо нахмурился, приподымаясь с корточек и поворачиваясь к нему. Неутешительно покачал головой.

— Не уверен. Очень даже может быть.

— То есть, Минри не показалось, что Храм отреагировал странно на её приближение?

— Вполне.

— Ты хорошо посмотрел?

— Дамиан, я лучший среди вас в этом. Ещё не ошибался. Потоки разобщены, это вряд ли произошло самостоятельно.

— Точного ответа ты мне все равно не даёшь, — наследник Дархэнаатра надменно вскинул брови, копируя его интонацию. — Вполне, может, вряд ли… Бездна, Маиль, я должен знать — это было случайностью и оплошностью или же кто-то действительно…

— Скажем так, — перебил его старший брат, — если бы вопрос стоял касательно Кайлы, я бы абсолютно точно рассматривал версию, что магия Храма была испорчена намеренно. Так сойдёт?