«По ее усыпанными веснушками щекам расцвел румянец.»

«— Но если ты не вернешься, что если…»

«Я снял ее нежные руки с моего лица, и ответил с мягкой улыбкой.»

«— То это была очередная моя глупая шутка, о которой тебе стоит забыть.»

«— Но…»

«В ее изумрудных глазах были такие сомнения и печаль.»

«— Эй, мы ведь друзья. И я люблю тебя. Если меня не будет рядом, не вздумай грустить. Вспоминай о хорошем, обо всех моих ужасных шутках и шалостях. А когда печаль уйдет, и за зимой придет весна. Будь свободна и найди свое счастье. Будь счастлива за нас обоих. Пообещай мне.»

— Если бы я знал, чем обернётся эта клятва.

«— Дурак! Я обещаю. Пообещай и ты мне, что сделаешь все возможное, чтобы непременно вернуться живым.»

«— Обещаю. Я приложу все усилия!»

«— А это для дополнительной мотивации!»— Атея схватила меня за ворот формы и крепко поцеловала в губы. Ха-ха-ха.»

Прежде чем я успел опомниться. Она с красным лицом, подхватила юбки и убежала от меня со всех ног. А я как дурак стоял разинув рот красный как рак. Хоть в обморок не упал. Впрочем, над нами и без того еще долго потешались.»

— Тот невинный поцелуй согревал меня в худшие времена, той службы.

— Она солгала?

— Нет, Атея никогда не лгала и никогда не нарушала данное ей слово. Она обещала ждать меня и сдержала свое слово. Пока год спустя я не «умер».

— Умер?

«Во время службы меч, смазанный «укусом змеи», рассек мою грудь, когда я защитил упавшего товарища. Смертельный яд. Билет в один конец. Они думали, я не выкарабкаюсь и отправили домой похоронное письмо.»

— Но узнал я об этом позже. Гораздо позже.

«Тогда вопреки всем ожиданиям я выжил и получил от «укуса змеи» странный дар. Иммунитет к легким ядам. Отслужил службу, поучаствовал почти во всех сражениях и возвращался домой как герой. Сияя гордостью как чертов болван. Спасенный товарищ в благодарность подарил мне дорогие обручальные кольца, доставшиеся ему от матери… Которой у него никогда не было. Ха! Этот пройдоха.»

— Я вернулся домой. Вот только… Для всех друзей и родных я был уже два года, как мертв. А от друзей я узнал. От друзей… Я… Узнал. Что моя Атея. Она вышла замуж и родила дочь!

Кулак мужчины в очередной раз ударил об стол.

«В ту зиму они выловили из моря кретина! Безмозглого матроса, который напился и, распевая песни, свалился с палубы в море. Его согрели, вылечили и отец Атеи, тоже бывший моряк, добрая душа, дал ему кров и работу.»

— Когда же пришло похоронное письмо и моя любовь была убита горем. Рядом как раз ошивался этот, чтобы ее утешить.

«За зимой пришла весна. Все уже успели меня оплакать и помянуть. Что до нее, то она просто сдержала данное мне слово…»

— …

«Узнав всю историю я запил с горя. Сильно запил. Ну и наделал глупостей. Отец моей первой жены буквально приставил мне нож к горлу… Дело за дело, и вот я тоже женат и результат этого брака, двое сыновей. Паршивый результат. Один хуже другого. Безмозглые лентяи, которых волнуют лишь легкие деньги и самые низменные развлечения. Все в мамашу.»

Роах тяжело вздохнул, спрятав лицо в ладонях.

— В то время для меня все было как в бреду, плохо помню и вспоминать не хочу.

«Но спустя десяток лет. Ее глупый муженек вышел в море, прямо перед черным штормом и море наконец-то забрало его… А незадолго до этого я тоже овдовел. Моя первая жена перебрала и упала с лестницы, свернув себе шею.»

На лице мужчины промелькнула тень, улыбка.

«Спустя столько лет. Мы оба были свободны. Пускай и обременены, я двумя сыновьями, а она дочерью и младшим сыном-калекой. Это заняло почти двенадцать лет, но в мою жизнь вновь вернулся свет.»

«Я не бросился к ней. Нет. Второй брак — это очень деликатный вопрос. Но к тому времени я уже обзавелся хорошими связями, приличным состоянием, да и местные меня уважали.»

— И вот спустя год мы поженились и это был счастливейший день в моей жизни. Ха-ха! Пускай и с запозданием, но он наконец-то наступил.

«А немногим позже уже и Лили была на подходе. Вы должны помнить нас в то время ваша светлость. Вы как раз были тут проездом. Смех и музыка. Все было так хорошо. Новая жизнь. Счастливая семья. Все то, о чем я долгое время мог только мечтать…»

— Но… — Мужчина помрачнел и откинулся в кресле. — Наши ошибки преследуют нас. Все, что мы совершаем в прошлом, аукается нам в настоящем и будущем. Следствия и последствия. Я думал, что начал новую жизнь. Был счастливо женат на любви моей юности. Стал отцом замечательной дочери, но я ошибался… От прошлого невозможно сбежать. Невозможно начать новую жизнь, ведь старая никуда не делась. Как бы долго ты ее ни прятал и игнорировал.

«Наши дети от первого брака. Мои сыновья. Не проходило и дня, чтобы мне на них не жаловались. Драчуны, задиры, жадные до денег, и не способные пройти мимо ни одной юбки. Я уж и в армию их хотел отправить, но кому эти кретины нужны? Что до ее детей, то ее дочь-вертихвостка сбежала в Кирин, работать портнихой в замке. За это я был ей искренне благодарен. Что до второго, то я о нем даже вспоминать не хочу. Хотя толк от него был, готовил он неплохо, и, главное, был тихим.»

«Но самую большую свинью мне подложил ее первый муженек. Чтобы его костями подавились рыбы! Как моряк со стихами в голове может руководить постоялым двором? А никак! Получив это место в качестве приданного от зятя, он вогнал его в долги! Половину которых он заработал, играя в азартные игры, а вторую посещая… — зубы мужчины скрипнули, — На постоянной основе «Сладкую жизнь». И желая это скрыть, он связался с худшими из людей, а кому пришлось расплачиваться за его грехи? Мне!»

— С каждым годом становилось все тяжелее. Пограничный конфликт на Севере. Вспышка Серой хвори, на границе с герцогством. Проклятый Черный и эта чокнутая баба, которые все никак не могут прикончить друг друга. Я дожил до того, что единственные с кем приятно иметь дело — это контрабандисты с Хребта змея. Их новый Атаман пускай и со странностями, но дела вести умеет.

«Время шло, доходов становилось меньше, а долгов больше. Постоялый двор пришел в упадок и ему срочно нужен был ремонт. А еще были работники, которые нуждались в стабильной зарплате. Пришлось пойти на крайние меры и уволить парочку из них. Это было нелегко…»

— Почему?

— Для местных, что работали здесь поколениями каждое увольнение как личное оскорбление. А я виновник всех их бед, хотя я всего лишь имел дело с последствиями бездарного управления моего предшественника. А еще проклятые кредиторы начали угрожать мне жизнью моей жены и дочери. Нет, было еще хуже, но я, пожалуй, оставлю вас без подробностей.»

— Но разве ваша жена …

— Атея? Она ничего не знала.

— Что, но почему?

Роах сидел, положив лицо на сложенные руки, глаза закрыты, дыхание тяжелое.

— Моя жена считала, что все важные решения в доме должен принимать хозяин. И раз она позволила мне стать ее мужем. Я должен был оправдывать ее ожидания. Я ничего ей не говорил. Не хотел беспокоить или думал, что как-то сам справлюсь? Был обязан, справится! Неважно. Все в прошлом. Но, возможно, мне и правда стоило все ей рассказать. Возможно, поговори мы по душам, то нашли бы другой выход… из той западни.

«Ха-а. Тогда я лишь знал, что она ни за что не согласится продать это место. Покинуть родовое гнездо. Тогда я еще наивно полагал случиться чудо или мне повезет. Что хуже быть уже не может…»

«— Как наивно…»

— Тогда-то это впервые и произошло. В трактир пожаловал богатый купец, который выпив лишнего, начал хвастался своими богатствами и удачной сделкой. А мои сыновья… Ха! Спасибо, что хватило мозгов не делать это на людях.

— !

— Вы все правильно поняли. Они подкараулили его в лесу со своими дружками, а когда возвращались, подкараулил их уже я. Избил. Хотел отдать псоглавцем. Почти решился. Но то, что они принесли. Будь оно проклято. Было нашим спасением. Овцы целы. Мои жена и дочь. Волки сыты. Проклятые кредиторы и мои чертовы сыновья.