Девон постучала по ожерелью.

— Ты покинул то место, зацепившись за меня, когда меня призвали.

«— То место, какое место?»

— То куда меня туда изгнали после поражения. Дыра в изнанке. Место без времени и пространства. Тюрьма. Но что там делал ты о Великий бог-творец этого мира, да еще и в такой жалкой форме?

Асса запаниковал. Он спешно стал оглядываться по сторонам, в поисках найти хоть что-то, на что можно было бы сменить тему. И к его счастью, что-то все-таки нашлось!

«— Эй! Демон, смотри там, что-то светится!»

В глубине леса и правда что-то светилось. Небольшие, похожие на подснежники цветы. Девон узнала их.

— Сна-забвенцы? Не думала, что они могут расти вне севера и без должного ухода хотя холодный воздух и подходящий, но они весьма прихотливы к… удобрениям.

«— Раз они такая редкость, не хочешь взглянуть на них поближе.»

— Да, ты прав стоит взглянуть.

«— Вот-вот.»

Аса и его золотая астральная проекция втянулась обратно в ожерелье.

— К несчастью, нам от друг друга, пока деваться некуда, а значит, этот разговор и правда может подождать.

«— …»

— Ох, и раз мы с тобой непреднамеренно стали близки, открою маленькую тайну. — Девон усмехнулась сама себе, — Я не демон.

«— Ха. Так, я тебе и поверил!» — Раздалось приглушенное эхо из ожерелья.

Девон не стала с ним спорить. Медленно она удалялась вглубь чаши, пока от нее не остался лишь темный силуэт, а вскоре исчез и он.

С горных вершин потянуло холодом.

Медленно кружась в воздухе на землю, стали падать снежинки.

Покрывая голую землю первым снегом.

Удаляясь от избушки по нему, шли одинокие человеческие следы.

Но чуть поодаль были и другие следы шли в обратном направлении. Но назвать их одинокими или человеческими язык бы не повернулся.

Ночка обещала быть богатой на события.

Шло время, за окном избушки был кромешный мрак. Догорели и погасли свечи.

Эван рассматривал узор на потолке. В его голове было пусто, тело было усталым, но разум отказывался проваливаться в сон. Словно ощущая неясную тревогу.

Казалось, длинные и тонкие пальцы заскребли по стеклу. Раздалось хихиканье.

Шиш подскочил и злобно зашипел, подозрительно уставившись в окно.

Ничего.

Лишь ветка стучит по мутному стеклу.

Шиш развернулся, вновь устраиваясь поудобнее и прикрыв один глаз, не сводил подозрительного взгляда с покосившейся оконной рамы.

Упустив из внимания очаг позади.

Пламя погасло. Печная створка была открыта, а из печной трубы заструился переливающийся серебряными искрами туман.

Шиша клонило в сон.

Он был проводником. Проделал отличную работу… и так устал.

Его глаза слипались.

На крае слышимости стук по стеклу стал отчетливее, а смешки громче. Но ни Шиш, ни Эван не придали этому особого значения, погрузившись в крепкий и глубокий сон.

Эван проснулся.

«Что-то было не так. Он не мог сказать, что именно, но…

Он привстал и прислушался.

Разведенное в очаге пламя потухло и ночную тишину нарушало лишь тихое сопение Шиша в шкатулке на столе.

— Девон? — Неуверенно позвал он.

Нет ответа.

Возможно, ему померещилось? Стоило ему вновь положить голову обратно на свернутую куртку, как…

«Шорох и шепот.»

Эван резко слез с кровати. Босые ноги коснулись холодной древесины. Одежду он не снял и оставалось лишь натянуть сапоги и набросить на плечи куртку.

Украдкой он достал черный кинжал и, подойдя к подпертой мебелью двери, прижал ухо к одной из трещин.

За входной дверью раздавались приглушенные голоса и … радостный смех?

А еще сквозь щели вокруг двери пробивался яркий солнечный свет и медленно падал первый снег.

Эван обернулся, за маленьким грязным окном было темно.

Но что более странно шепчущие голоса они были так знакомы!

Эван, приложив усилия, сдвинул баррикаду, поднял засов и выглянул в приоткрытую в двери. Яркий свет не ослепил его, но вот увиденное…

От шока у него расширились нарисованные на повязке глаза.

Уже в следующий миг от бесстрашно распахнул дверь настежь.

Яркий дневной свет ударил ему в лицо, осветив скудное убранство ведьминого дома, отгоняя тянущиеся к юноше тени. Шиш поморщился, отвернулся и закрыв голову платком как одеялом, снова засопел.

— Эван — это ты? — Прокричал из-за двери знакомый голос.

Черный кинжал с бряцанием упал на пол.

— Это же… Нет, невозможно!

Траурная повязка плавно упала вслед за ним.

Нужды в ней больше не было.

Он мог видеть собственными глазами.

— Эван? Дорогой иди к нам.

Этот голос! Он узнал его, как он мог забыть.

В уголках глаз собрались слезы.

Эван всхлипнул.

— Мама!

Эван выбежал в светящийся проем.

Эхо его шагов и далекие голоса еще звучали, когда дверь тихо и медленно пришла в движение, затворившись за ним.

Шиш, высунув мордочку из-под платка довольно всхрапнул.

Снег все еще лежали у порога, а снежинки танцевали в воздухе.

Они не могли растаять или исчезнуть.

Они не были настоящими.

Ведьмин дом поглотила глухая ночь, лишь в квадратном покосившемся окне отражался лунный свет, в котором кружили снежинки.

Дом остался неизменным, как и его гости.

Эван спал крепким сном на кровати, отвернувшись к стенке.

Шиш, перевернувшись на спину и поглубже зарывшись в собственные сокровища, бежал за воображаемым врагом, перебирая лапками в воздух и клацая острыми как у акулы зубами, то и дело ехидно хихикая.

Но покой в доме не был долгим.

Невидимые часы пробили полночь, и кто-то осторожно постучал во входную дверь.

Затем выждав пару секунд, постучали еще раз, но чуть громче.

В третий раз стук напомнил какой-то пароль и оборвался на середине глухим ударом и тихим ворчанием.

Никакой реакции.

В кромешной тьме нечто узкое и тонкое показалось из-за щели и, поднимаясь вверх, подцепила засов изнутри, с щелчком его открыло.

Затем незваные гости попытались открыть дверь.

Толчок. Удар.

Но баррикада знала свое дело и отозвалась лишь глухим скрежетом.

За дверью раздалась недовольная возня и ругань на несколько приглушенных голосов.

Затем вновь все стихло.

Лишь силуэты мелькнули за мутным окном, да мигнули две светящиеся точки глаз, проверяя крепко ли, спят дорогие гости.

Скрежет у одной из стен.

А затем с потолка посыпалась пыли в такт с тяжелыми шагами по крыше.

Шаги прервались у широкой печной трубы, из которой в печь посыпалась сажа.

Пускай парадный ход был закрыт, а задний не был предусмотрен…

Ночные гости не были прихотливы. Они воспользовались трубой.

С тихим плюхом нечто черное упало в трубу, приземлившись между шахтой и заплечиками. Сверху на нее упало еще что-то. Третий прыгнул на двух других следом и выдавил их в комнату с гулким хохотом.

Ответом на это была тихая ругань.

Но и этот шум не побеспокоил спящих.

Сверкающий туман уже осел серебряной пылью на полу и мебели.

Но свою работу он сделал, дорогие гости спали непробудным сном.

И вот вся троица поздних гостей оказалась в доме, отряхиваясь от сажи и пепла, принимая свой первоначальный вид. Они даже близко не были похожи на людей. Слишком неправильные тела, слишком острые когти и зубы.

Чудовищная нечисть.

— Эй, смотри, куда наступаешь, ты мне весь хвост отдавил. — Прорычал трехглазый монстр.

— Разве Раж не говорил, что их должно быть двое? — Прошелестело существо похожее на пугало.

— Но их ведь двое? — Пробулькал третий монстр похожий на одноглазую жабу.

Возразить Пугалу на это ему было нечем. Хоть он и надеялся, что речь все-таки шла о людях…

Трехглазый монстр пнул баррикаду, и та с грохотом повалилась на пол, открывая доступ к двери.