Эван согласно кивнул.

— Постой. Не одной живой души? Неужели все мои спутники…

— Они были мертвы, еще до того, как я пришла в этот мир. Мне жаль.

Эван тяжело осел.

— Я… я понимаю, — он еще раз огляделся, были следы битвы, но не было тел, — ты похоронила их тела, пока я спал?

Девон замерла, гася костер.

«Они тоже были принесены в жертву материи этого мира.»

Но интуиция подсказывала ей, что стоит проявить тактичность.

— Я провела погребальный обряд. — Не ложь, но и не правда. Это действительно можно так назвать, — Они многое значили для тебя?

Эван вздохнул с облегчением.

— Да. Было бы жестоко оставлять их без должного погребения. Ради пира падальщиков.

Он закусил губу, чувство вины терзало его сердце.

— Я должен был проснуться раньше, должен был помочь…

Девон, тем временем что-то прикинув у себя в уме порылась в карманах и протянула ему ленты с отличительными знаками его спутников.

— Думаю, они бы хотели, чтобы это осталось у тебя.

Эван кивнул, прижимая к груди длинные ленты.

Если бы его эмоции не были подавлены, он бы точно разрыдался.

— Я должен попрощаться. Таков мой долг.

Девон согласно кивнула, прекрасно понимая, что:

«Погребальные обряды не нужны мертвым, они нужны живым.»

Это заняло некоторое время.

Эван отдавал последние почести. Девон заканчивала сборы в дорогу.

Лошади сбежали в момент сопряжения, но на ближайшей поляне нашлась парочка пасшихся якди. Крупные ездовые животные не внушали Девон доверия, но отправляться в путь пешком было очень плохой идеей. Особенно в их плачевном состоянии.

Хорошо, что якди в отличие от лошадей не были столь принципиальны в выборе тех, кто едет в их седле. И были достаточно самоуверенными, чтобы не боятся той, от которой просто разит ГОЛОДОМ.

Это заняло некоторое время, но, когда последняя поклажа была собрана, Эван вернулся.

— Что дальше?

— Твое желание было воссоединиться с семьей. Судя по твоему рассказу это отец?

Эван кивнул.

— Я буду сопровождать тебя, пока условия нашего контракта не будут выполнены.

— Что произойдет, когда они будут выполнены?

Лицо Девон исказилось как от зубной боли.

«И правда, что тогда?»

Невольно она потуже затянула ремни и якди посмотрел на нее с обидой.

— Обсудим этот вопрос, когда контракт будет исполнен. Хоть путь из точки «А» в точку «Б», кажется простым. Никогда не знаешь с какими трудностями можно столкнутся по пути. И кто ожидает нас по дороге…

— Девон, не увиливай от ответа. Не то, что у меня был выбор или я откажусь от собственных слов и решений, но я должен знать, какова цена, что я буду должен заплатить за твою помощь?

Девон замерла на секунду перед ее взором, на месте Эвана ван Астры словно возник другой человек. Старый знакомый. Честный, упрямый как баран и дотошный, когда дело касалось договоров и всяческих оговорок.

Она не сдержала усмешки.

Ей нравились такие личности, но не по тем причинам, о которых вы могли подумать… И, если в мальчишке есть хоть крупица такого характера и внутреннего стержня. То возможно их сотрудничество окажется не таким уж и бесперспективным.

— Не переживай. — Девон посмотрела ему прямо в глаза, и Эван вздрогнул.

— Ты освободил меня из темницы. Того, что ты не сможешь или не захочешь мне дать, я не попрошу и уж тем более в моих интересах, чтобы ты прожил долгую и насыщенную жизнь. Вот, всё готово.

У привязи стояли два якди. На их боках были полные мешки с поклажей.

— Это не наши мешки…

— Нас ждет долгий путь и лишние припасы не повредят. Пускай и небольшая, но какая-никакая, а компенсация за их злодеяния… помимо их жизней.

Эван уже забрался в седло, когда Девон извлекла карту.

— Я пока слабо ориентируюсь на местности, не мог бы ты показать, где мы сейчас находимся и куда держим путь?

Эван кивнул. И повертев карту, указал на три точки. Если не ошибаюсь, мы находимся здесь. В Священной роще Олании. Наш путь лежит сюда на юго-восток от этого места, там поместье моего отца. Однако прямой дороги нет и для начала нам нужно отправится к побережью на юго-западе, где…

Они тронулись в путь, когда солнце уже поднималось на небосвод, а одна из двух лун еще не скрылась за горизонтом.

Эван бросил последний взгляд на рощу, где еще недавно развернулась трагедия невольным очевидцем и участником которой, он стал. На существо, что притворялось человеком и которая, судя по всему, теперь его союзница и спутница? На путь вперед, который вел в неизвестность, где их неизбежно подкарауливает опасность. Но страх, как и беспокойство почти сразу сошли на нет.

Не оборачивайся…

Верно, у них был только один путь.

— Вперед.

В это утро чернильные узоры на восходящем солнце приняли особенно причудливый узор, рогатой твари с короткими крыльями и длинным хвостом, напоминающей грифона, но не прошло и часа, как он изменился на другой узор.

Конец 2 Акта.

Черные птицы шумной стаей кружили над опушкой леса.

Их песнь, ода гниющей плоти и сытому брюху.

Приглашение на пир падальщиков.

Изменившийся ветер привлек внимание баргесов.

Они издали гортанное рычание, а затем вой.

Гончие натянули поводья своих лошадей и сбавили темп.

Будь это мертвый олень или другая падаль безглазые псы не повели бы и ухом.

О нет. Их привлекал только один запах гниения.

— Слишком близко от Аконитовой долины!

Хаунд молча дал знак и двое разведчиков отделились от конного отряда и скрылись среди густого подлеска и опадающей листвы.

Их баргесы последовали за ними.

Это не заняло много времени.

Гончие слишком хорошо знают эти места.

— Хорошая новость: мы нашли отправленный советом отряд псоглавцев.

— Плохая: все мертвы? — С насмешкой перебил разведчика занявший место по левую руку от Хаунда всадник. Его конь беспокойно бил копытом землю. — Я даже отсюда чую запах мертвечины!

— Они достойно приняли бой?

Спокойным голосом спросил второй всадник, занявший свое место по правую руку от капитана. Его массивный конь лишь тряхнул гривой.

— Не похоже, что они вообще сопротивлялись лейтенант.

— Что?

— Еще у них забрали всю их амуницию и обмундирование.

— А вот, видимо, и плохая новость.

Хранивший до этого молчание Хаунд кивнул разведчику.

— Веди.

— Зрелище не из приятных. — Предупредил разведчик.

— Ха! Когда оно было иным? Сразу видно кто в отряде молодняк! — Усмехнулся левый всадник, но открывшееся зрелище произвело впечатление и на него. — Сколько насекомых!

— Что боишься, что они укусят тебя за твой длинный нос Борзай?

На лесной поляне на коленях сидело двенадцать мертвых мужчин, словно отмеряя собой деления циферблата. Их руки были сложены в молитвенном жесте, а по щекам тянулись кровавые слезы. Рой насекомых кружил над их телами, а в небесах и на ближайших деревьях ругались между собой черные птицы.

— Тц. — Фыркнул Борзай, оглядывая местность и принюхиваясь. — Это необычный запах гниения, в нем есть что-то еще. Гриф это по твоей части! Займись своим делом, а я займусь своим.

И на этих словах он стал внимательно вглядываться в окружающий их пейзаж. Принюхиваясь и подмечая незаметные для обычного глаза следы.

— Такое количество насекомых в это время года — аномалия. Это знамение или «добрые друзья» с изнанки постарались?

Рядом с ними упала черная птица и пьяно пошатываясь нагло каркнула на гончих, но ее пьяное веселье быстро оборвалось в зубах не упустившего своего шанса баргеса.