«Моя мать… и правда умерла. Брат пропал. Отчим принял меня с неохотой, но дал работу. Лили, Дея и Джон были единственными, кто искреннее мне обрадовался. Лили, не давала грустить, Дея вправляла мозги, а Джон … просто был рядом. Без их поддержки я бы не справилась со всем, что на меня тогда навалилось.»

«Внезапная смерть моей матери и исчезновение брата уже были подозрительными, но вскоре стало известно о пропадающих путниках, а у моих сводных братьев — лентяев, появились лишние деньги… Впрочем, вы и сами уже догадались, что здесь произошло и происходит до сих пор.»

«Про брата эти паршивцы мне все сами рассказали, во всех красках и деталях. Что до матери. У меня нет доказательств, я просто знаю. А он…Он никогда этого и не отрицал.»

— Вы не пытались, что-то предпринять?

— Что я могу?! Братья распустили слухи, что я не только проклятая, но и умалишенная. Местные, даже старые друзья, обходят меня стороной. Псоглавцы? Я видела, как отчим платил старому Бриару мешком с монетами и явно не по старой дружбе. И что неприятнее всего… У отчима есть знатный покровитель. Они ведут переписку и даже вместе охотятся.

— А вот с этого момента поподробнее. Его покровитель лорд-герцог Лионел ван Астра?

— Нет. Его младший брат. Норий ван Астра.

— Дядя Эвана?

Энни кивнула.

— Еще до моего приезда, все дала вел он. О самом лорде … я уже давно ничего не слышала.

— Хм.

Девон нахмурилась, потирая подбородок.

Они погрузились в тишину. Девон анализировала новую информацию. А Энни блуждала в накативших на нее воспоминаниях.

— Будьте осторожны, они явно замыслили что-то недоброе.

Вдалеке раздался первый раскат грома.

Ветер с моря сорвал с деревьев листву и сильным порывом унес их вдаль, оставив голые ветки.

— Как долго я проживу?

— Зависит от вашей удачи и здоровья. Тут я не властна. Скажу лишь, что в моих интересах, чтобы вы прожили долгую и насыщенную жизнь.

Девон расслабилась, любуясь видом надвигающейся шторма, наслаждаясь мелодией желания отчаянного сердца.

— Я согласна. — Голос был тихий и абсолютно спокойный. Даже умиротворенный. — Я заплачу любую цену. Мой отчим и сводные братья неважно, как они должны понести наказание за свои преступления. Я не позволю им больше творить зло.

— Да, будет так.

Они так и стояли под сиреневым деревом, скрытые от прочего мира. Лишь ветер игрался тканью их одежды и разносил по округе аромат опавших цветов сирени.

— Что теперь?

Девон, мягко взяла ее за подбородок.

— Одна маленькая формальность.

Их лица встретились.

Сделка была заключена.

День близился к концу.

Воздух стал невыносимо душным и тяжелым.

Над кроваво-красным от заката горизонтом танцевали молнии, оглушая округу раскатистым громом.

Завсегдатаи покинули трактир «Сердца розы» покрепче придерживая полы своих шляп, которые так и норовил отобрать стремительный ветер и унести в дар бушующему морю.

Люди ежились и спешили в родные дома и лачуги. Молясь успеть, до того как яростная непогода обрушится на них с небес.

Было в надвигающемся шторме нечто странное. Раскатистый гул в песне ветра и грома, подобный драконьему рыку, что отдавался вибрацией в костях, мурашками по коже и участившимся сердцебиением.

Он поднимал со дна души страх. Столь же древний, как и сам мир.

Что его породило: эхо черного шторма, что уже бушует в море или яростная песнь Черного дракона?

Осталось совсем немного времени и ответ придет в эти земли сам и обрушится на ее обитателей со всей своей яростью и жестокостью.

Ослепительная вспышка расколола небосвод пополам, а затем тишина.

Минута.

Две.

Три.

И округу оглушает раскатистый грохот.

«БАБАХ!»

«Испуганный свист!»

Вырванный из приятной послеобеденной дремы Лесовичок подпрыгнул, ударившись сломанными рожками об крышку клетки и испуганно озираясь по сторонам. Его взгляд упал на крошки.

Верно, он задремал, утолив голод, терзавший его много дней. Пока он был заперт в этом проклятом шкафу!

Лесовичка переполнило чувство благодарности к его благодетелю, который мирно посапывал на огромном ложе. Ему нравится этот двуногий!

«Добрый.»

Очень похожий на его прежнего хозяина. Как и он, этот юноша спит крепким сном, но его рука держит рукоять кинжала под подушкой.

Лесовичок одобрительно кивнул.

«Правильно, очень мудрое решение. Когда ты один…»

Мысль оборвалась, а легкая тревога накатила на лесовичка.

«Добрый двуногий не был один.»

Существо осторожно выглянуло из-за дверцы клетки, осматривая комнату.

Направо. Налево. Сверху. Сзади. Снизу!

«Той, что притворяется двуногим, там не было.»

— Фух. — Облегчённый вздох-свист покинул маленькие легкие.

«Хорошо. Ее голод ужасает.»

Почувствовав себя в безопасности, он выскочил из клетки и остановился перед баррикадой, на самой вершине которой покачивался желтый цветок в разбитой пивной кружке.

Лесовичок фыркнул.

«Да кому вообще нужны эти двери, когда есть другие пути?»

Почесав лапкой за рожками, он шмыгнул в лаз между досок и побежал по мышиным туннелям, которые в незапамятные времена отвоевали, его дальние родственники — домовые. Те стоило им оказаться на пути, более крупного и дикого собрата, тут же испуганно уступали ему дорогу. На что тот гордо топорщил свои чешуйки и надменно смеялся им вслед шуршащим смехом, продолжая свой путь по старому зданию.

Слишком старому.

Гнилое дерево под лапами треснуло и лесовичок, не успевший хоть за что-то, зацепится, с удивленным свистом, полетел вниз. Он падал, пока его полет не оборвался болезненным столкновением с каминной полкой, заставленной книгами, ракушками, рамками с картинами, трофеями, сувенирами и прочим памятными вещами. Над которыми гордо высится старинный гербовый щит местного лорда.

Лесовичок потер ушибленную голову и чуть не взвизгнул, когда увидел собственное искаженное отражение в стеклянной вазе. Существо облегченно вздохнуло, сообразив, что к чему.

— !

Звуки шагов и голоса заставили его спрятаться за памятным хламом.

В большом зале трактира было темно и тихо, но раздался шорох зажженной спички и неяркое пламя, выцепило из тьмы лицо Роаха, хозяина постоялого двора «Сердце Розы.» Тот прикурил трубку, глубоко затягиваясь и выдыхая вонючие клубы сизого дыма.

Все еще горящая спичка полетела прямиком в камин, и хорошо промасленное дерево мгновенно вспыхнуло.

Неяркий свет очага осветил зал и вырывал из тьмы еще четыре силуэта. Толстяка Бора с фингалом под глазом. Двух его дружков Клода и Плута на чьих лицах застыло глумливое выражение. А за ними чуть поодаль неловко стоял Малыш Джон, чьи руки нервно теребили пуговицы на рубашке.

Звон бокала, от которого терпко пахло крепким алкоголем.

Роах сделал короткий глоток, закашлялся и стукнул стаканом о каминную полку, заставив молодых людей дружно вздрогнуть. Однако мужчина, не обращая на них никакого внимания, в молчании взял кочергу и начал шевелить ей горящие угли в камине.

— Па, мы … — Попытался прервать гнетущую тишину толстяк Бор.

— Да, вы! — Хозяин грохнул кочергой, и угли взметнулись в воздух яркими искрами. — Это ваша вина, идиоты! Я оставил вам постоялый двор всего на одну ночь. На одну ночь! И чем это в итоге обернулось?

Бор, закатил глаза. Опять старая песня.

— Па, хватит бузить! Каждый раз одно и то же. Сколько раз я должен тебе объяснять, что тот тип сам напросился! Он не представился еще и вел себя как напыщенный петух, да и плащ этот дорожный и …

— У него был толстый кошель, чей вид отбил вам последние мозги! Прошло столько времени, а я до сих пор разгребаю последствия той ночи!

Повисло напряженное молчание.

— До, этого же все шло хорошо.