Из-за пограничного конфликта и вспышке чумы* на Востоке, была закрыта граница между двумя герцогствами.

(*Серой Хвори.)

Еще один наземный путь, перевал на Хребте Змея, ведущий в королевство Кирин, был разрушен во время войны с Темным, а на его заброшенных руинах, согласно слухам, засели не то разбойники, не то контрабандисты и даже псоглавцы не могли их оттуда выкурить.

На море все чаще случались «Черные шторма» — Гибель кораблей, которые сменялись на мертвые штили и неизвестно, что было хуже. Как следствие, морские пути и порты в этом регионе годами стояли пустые.

Все эти мелкие неприятности вкупе имели весьма печальный эффект на владельце этого места. Его кошелек был пуст, а само старинное здание пребывало в вечном лимбе незавершенного ремонта. Половина здания сияла свежей краской и новыми досками, а на второй половине шатались строительные леса, изрядно потемневшие от смены сезонов и затяжных дождей.

Во внутреннем дворе «Сердца Розы» царила повседневная суета. Прогуливались гости. Сновала домашняя живность. В стойлах конюшни лошади жевали солому, пока крепкий конюх расчесывал их длинные гривы. Храпел сторожевой пес в тени старой телеги. И периодически истошно кричали петухи. *

(*Явно незнакомых с людским заблуждениями, что они должны кукарекать исключительно на рассвете, прогоняя гостей с изнанки. Петухам плевать на суеверия, они в целом придерживаются позиции, когда я не сплю я ору. Три часа ночи? Самое время напомнить миру о себе!)

Звон дверного колокольчика.

Одна из резных дверей старого здания отворилась и во двор вышла хрупкая девушка с корзинкой в руках. Вся домашняя птица оторвалась от своих дел, замерла, а затем бросилась к ней, активно махая крыльями.

— Ну же тише, тише. Еще не время ужинать.

Внешний вид у девушки был весьма примечательным: старое выцветшее платье было сшито из огромного количества разнообразных лоскутков, невообразимым образом сочетающихся друг с другом. Талия была повязана широким белым передником, из чьих карманов торчали ножницы и нитки. На ее голове была соломенная шляпка, украшенная цветами сирени, клевера и румянок, а из-под шляпки торчали две длинные медно-русые косы, заплетенные зелеными лентами, что танцевали на ветру.

Девушку звали — Тряпичная Энни. Именно она стала первой свидетельницей прибытия двух новых постояльцев и даже участницей этого громкого события.

Началось все с крика:

— Стой. Стой! СТОООЙ! Тпру!

Впрочем, крик не возымел должного эффекта и мчащийся во весь опор якди влетел во двор, не только не сбавляя скорость, но и напротив ее набирая.

Причудливая домашняя птица разбегалась кто куда, громко клокоча в процессе. Одна из несушек даже умудрилась снести яйцо посреди дороги.

Тряпичная Энни отпрыгнула с дороги, чудом не попав под копыта столь целеустремленной скотины, но в следующий миг удача изменила ей. Девушка наступила на свежее яйцо и поскользнувшись упала, рассыпав содержимое своей корзинки.

Якди же пронесся еще немного вперед и резко затормозив перед корытом с мутной зеленоватой водой. Сунул туда морду и громко начал булькать. Весьма озадачив своим внезапным появлением осла справа и старого коня слева.

Всадница, вопреки ожиданиям, не вылетела из седла, проделав в воздухе дугу и приземлившись в грязь лицом. Нет. Она оказалась чуточку проворнее и выпала из седла немногим ранее возле борозды торможения своего скакуна.

— Леди Девон! — Следом за женщиной во дворе оказался другой всадник. Юноша с траурной повязкой на глазах. — Вы в порядке?

— В порядке. — Ответил чарующий женский голос. Женщина распрямилась и стряхнула пыль со своего причудливого наряда, столь чрезмерно украшенного звездами, что казалось более подходящим волшебнику-шарлатану, а не особе ее лет. — Вот только с каких пор "Тпру!" означает "Вперед и только вперед", а не "Остановись бестия четвероногая?!»

Она рассмеялась и хлопнула все еще побулькивающего якди, по бочине. За, что тот попыталась отвесить ей пинок, но промахнулся и, отпустив ситуацию, посвятил всего себя осушению корыта с водой.

Отошедшая от него Девон, как-то приуныв, пробормотав себе под нос.

— Эх. Насколько мои дела плохи, если такая ерунда может меня развлечь.

Юноша ее не слушал, увидев упавшую девушку, он спрыгнул со своего скакуна и поспешил ей на выручку. Помогая собрать рассыпанное по земле обратно в корзинку.

— Вы не ударились? Прошу прощения моя спутница не из этих краев, и не очень хорошо ладит с ездовыми животными.

— Нет, что вы, это я виновата.

— Нет, нет, это наша вина.

— Мне правда стоило быть внимательней.

Так, под дружный обмен извинениями они быстро все собрали.

Затем юноша протянул ей руку, помогая встать.

— Премного благодарна.

Девушка почти встала на ноги, когда соломенная шляпка упала с ее головы, прихватив с собой ее лицо и волосы. От такого зрелища юноша невольно вскрикнул от ужаса и отскочил назад. Тем самым привлекая внимание своей спутницы.

— Маска?

И правда, это была маска, под которой на мгновение показалось настоящее лицо девушки. Оно не было ни красивым, ни уродливым. Его попросту не было. Ни рта, ни носа, ни глаз, лишь щелочки да дырочки. Словно рисунок ребенка, идея лица, но не само лицо.

Девушка быстро поправила сползающую с головы маску из холщового мешка, косы и шляпку. Когда все встало на свои места, стало ясно, что на месте глаз были пришиты зеленые пуговицы. Кусочек розовой ткани заменял ей нос. Губки бантиком были вышиты красными нитками, как и румяна. Что до бровей и ресниц они были нарисованы от руки краской. Медные косы представляли из себя сплетенные нити пряжи, что крепились к шляпке. Вся конструкция держалась на атласных лентах, которые Тряпичная Энни туго завязала у себя на шее и под подбородком.

Завершало картину лоскутное платье, что делало ее похожей на ожившее пугало.

— Простите. — Молодой человек, с горящими от стыда ушами, выглядел еще более виноватым.

— Вам не нужно извиняться. Я вас напугала?

— Немного вы, …

— Вы стали жертвой бедствия? — К ним подошла Девон и выглядела она скорее заинтересованной, чем напуганной. Чуть склонив голову, она обошла девушку по кругу внимательно ее рассматривая. — И относительно недавно.

— Угу. — Девушка кивнула, смущенная ее пристальным вниманием. — Несколько лет назад.

При этих словах женщина в черном как-то странно ухнула.

Юноша хотел еще раз извинится, на сей раз за ее бестактность, но девушка-пугало его перебила.

— Не нужно извинений. Я уже к этому привыкла.

Тряпичная Энни покрепче обняла, свою корзинку, а затем желая сменить тему, перевела взгляд на виновника переполоха. Тот к тому моменту уже осушил половину корыта и явно не собирался на этом останавливаться.

Энни покачала головой.

— Наверное, ваш якди съел переспелые ягоды ромболиста по дороге сюда. Они вкусно пахнут и приятны на вкус, но если их долго жевать, то они становятся очень острыми. Это неприятно, но он будет в порядке. Джон!

Окликнула она застывшего от удивления в дверях конюшни огромного детину с рыжей шевелюрой.

— Да, мем.

— Бедняга съел ягод ромболиста, дашь ему один венок из румянок?

Здоровяк кивнул и скрылся в сенях при конюшне.

— Это Малыш Джон — наш конюх. Он позаботится о ваших скакунах. Ох, я должна представиться, прежде чем за меня это сделает кто-то другой. Меня зовут Тряпичная Энни, и я старшая дочь… Вздох. Вернее, я падчерица хозяина этого места. Работаю здесь служанкой, если будет, что-то нужно обращайтесь.

— Я Эван ван Астра, а это леди …

— Можно просто Девон.

— О! ван Астра? Ваш визит — большая честь для нас, ваша Светлость.

Девушка присела в изящном реверансе, на что Эван моментально смутился.

— Пожалуйста, можно без формальностей. У вас есть свободные комнаты?

— Да, но в половине из них идет ремонт.