От Лиса стоял стойкий запах леса, красных ягод и дорогого алкоголя. Тот развернул его так, что они оказались к толпе спиной и наклонившись зашептал так, что Шут не мог их подслушать.

— Расслабься, я не кусаюсь. — Лис усмехнулся и еще раз по-отечески похлопал его по спине. — «Просто делай все, что я скажу. И тогда отделаешься легким испугом. Так! Во-первых, ни в коем случае не наступай на те доски…»

— ?

…

..

.

Инструктаж занял не так много времени.

«— Запомнил?»

Не зная, что сказать пораженный до глубины души Эван просто закивал.

Лис потрепал его по светлым волосам и, развернув к залу, сказал последнее напутствие.

«— И не забывай это сцена. Тут можно почти все. И никто не примет это за чистую монету, пока ты играешь свою роль. Ну что пацан, развлечем моих ребят?»

Девон бросила обеспокоенный взгляд на Эвана, когда его вытащили на сцену.

Было нетрудно догадаться какой «спектакль» решил устроить Шут.

«Вот только мишень для этого он выбрал на редкость неудачную.»

А когда следом на сцену вышел Лис, разыгрывая из себя неуклюжего пьяницу… В то время как его природная харизма уже подцепила и намертво приковала к себе внимание всех и каждого из присутствующих в зале.

Девон и вовсе убедилась, что ее помощь тут не потребуется.

Не так уж сложно отличить самоуверенного дилетанта от профессионального актера-импровизатора. Особенно когда они оказываются на одной сцене.

«Каким бы ни был продуманным его сценарий, какие бы изменения ни были внесены в сцену. Шут проиграл еще до начала представления, какая скука…»

Ее мысли прервал шум того, как кто-то позади нее с ненавистью сплюнул на пол.

Девон обернулась.

В самом дальнем и темном углу малого зала сидела мрачная компания головорезов и глушила алкоголь, не сводя свирепых взглядов от сцены. Вот они были идеальной иллюстрацией, которое рисует ваше воображение, когда вы слышите словосочетание «Разбойники с Хребта змея». В отличие от прочей разношерстной и цветастой компании собравшихся в зале только у этой компашки был акцент на давно вышедших из моды кожу, мех и железо, а еще отвращении на лицах.

За столом сидело пятеро:

Худая женщина с бритой головой, чье тело покрывали татуировки: узор из умерших и опутанных паутиной роз. Она крутила в руках нож бабочку, кривя алые губы.

Долговязый доходяга с нездоровым цветом лица и седыми дредами по пояс из зажатой им в губах трубки валил зеленый дым, а по его руке ползала гигантская сколопендра. Еще парочка извивалась в банках на столе. Судя по их цветам, сколопендры были весьма ядовиты.

Мужчина в рваном черном балахоне на миг из капюшона показалось покрытое пирсингами смуглое лицо. Клацнули зубы, заточенные в клыки, когда он вгрызся в кусок свежего мяса, кровь потекла по его подбородку.

Сурового вида молчаливый коротышка с кустистой бородой. Он был так обвешан холодным оружием, что напоминал ходячий арсенал и каждый его жест отзывался бряцанием металла.

И прямо за ними мрачным изваянием возвышался одноглазый великан рохманин, лицо у него выглядело молодо, но он уже обладал ветвистыми рогами и бугристыми мускулами. А его единственный полный ненависти глаз был нацелен на Лиса, на сцене.

А там представление было в самом разгаре.

Шут всеми правдами и неправдами пытался заманить Лиса в словесную ловушку, периодически задирая нос и распаляясь в заумных словах и выражениях активно жестикулируя. На, что Лис, пристроившись за реквизитной бочкой, с ухмылкой на лице разыгрывал из себя дурочка, не только избегая ловушек, но все больше и больше унижая оппонента.

Воплощал в жизнь знаменитое выражение «Никогда не спорьте с идиотами. Они опустят вас до их уровня, где задавят своим опытом.» При этом было довольно очевидно, что идиотом Лис не был.

В отличие от Шута.

Эван же неплохо вписался в роль их резонера. И то с какой спокойной миной он выдавал прописные истины. Заставляя зал улыбаться и едва ли не хрюкать от смеха…

Всех… Но не этих изгоев на задворках общего праздника преступной жизни.

Они переговаривались полушепотом и в каждом их слове сквозила ненависть, зависть и презрение.

— И это посмешище наш Атаман?

— Ему самому не хватает шутовского колпака на голове.

— Он совсем не такой, как прошлый Атаман.

— Да, вот ОН бы давно уже спустился с горы и перерезал глотки наглеющих псомордых…

Глаза Девон зажглись веселыми огоньками: «— Ага, а вот и хранители старых и недобрых традиций!»

Она отступила в тень и практически слившись с ней беззвучно двинулась к компашке.

— Что ты еще хотел от звероухого? Ему только в цирке выступать.

— Говорят его и дрессировали, но он порвал ошейник.

— Псина однажды, псина навсегда.

— Так почему никто еще не бросил ему вызов?

— Не говори ерунды.

— Вы забыли, как он одолел предыдущего Атамана?

— Победил в дуэли и сбросил в пропасть!

— Прошлый Атаман бросил и где он теперь?

— Кормит рыб на дне пропасти!

— А играл ли Лис честно или это был очередной его трюк?

— Пф-ф! А ведь, верно.

— Не забывайте, что его все «любят» и «уважают». Тьфу.

— Если бросить ему вызов, остальные встанут на его защиту!

— С его приходом общак никогда не пустует. «Если бы не псомордые мы бы жили как короли!»

— Пустая бравада! Тогда почему мы их не порешаем?

— Лис лжет, а эти идиоты ему верят.

— Цирк уродов! Слишком они обнаглели и расслабились, когда забыли о бедности.

— Все забыли о настоящем уважении, о страхе. Стоило бы им о нем напомнить… — Прогудел рогатый великан своим глухим басом одним глотком, осушая огромную кружку крепкого эля. — Что до уважения? Звери есть звери. Неважно как набито брюхо и звенят при ходьбе их карманы. Если Лис проявит слабость они же сами его и растерзают.

— Возможно, настал подходящий момент напомнить им об этом?

Великан замер. Замерли его подельники. Было слышно, как шестеренки завертелись в их головах. Они не были глупы и осознавали риски.

Они синхронно обернулись к патлатому со сколопендрой.

Тот кивнул и, порывшись в карманах, добавив в свою трубку серебряные травы глубоко затянулся.

Из его носа заструился сизый дым, а глаза закатились так сильно, пока не остался только белок.

— Травы говорят … Лис, мальчишка и неясная тень… Черная игла… Связала нити их судеб… Уже давно… Все трое обещаны Бездне… Три карты, легшие рубашками вверх… Я вижу нити их судеб… Этой ночью, в танце лун, они ведут прямиком в пропасть… Двое в объятия Бездны … Третий… Клыки, тени, голод и … Звезды?

Что-то в ведении колдуна, заставило его нахмуриться.

Что-то было неправильно.

«— У Бездны ведь не может быть…»

Однако громкий щелчок пальцев над самым ухом заставил шамана вздрогнуть и пробудится.

Видения ушли, исчезли, а его мутные глаза вернулись в норму. Он заморгал и неуверенно огляделся по сторонам. Увиденное забылось как сон, оставив после себя неясное чувство тревоги.

Однако его компания, замерев и не дыша смотрела на него с нескрываемым восторгом. Они услышали то, что хотели услышать.

Со сцены раздался грохот и новый приступ хохота.

С запозданием веселье пришло и за этот стол, но по иным причинам.

— А ведь, верно, когда как не сейчас?

— Он, пьян! Смотри босс да он еле на ногах держится!

— Да это отличная возможность.

— Здесь и сейчас.

Наперебой говорили трое его подельников, уже открыто повышая голос. Четвертый коротышка лишь согласно мычал и кивал.

Великан нахмурился.

Но решающей оказалась фраза, брошенная в самом конце.

— А хватит ли храбрости? Болтать горазды только трусы.

Эхо этих слов прозвучало как голос призрака из прошлого.

Великан вздрогнул. Кружка из шелршского дуба* лопнула в его руке как переспелый орех, а ее содержимое вылилось на пол.