- Спокойно, Настя! Мы справимся- уверенно тряхнула меня за плечи царевна- Сейчас взвар сделаем да загустеть поставим. Я тебе заправку всю заготовлю. А уж ты лебедя изловишь, шею ему свернешь, выпотрошишь да в печь во всем этом поставишь.

- Я-а?!- дала я петуха, взвизгнув от переизбытка чувств- Я не смогу!

- Ну, подруженька, не могу же я сама все за тебя-то сделати?- с укоризной, покачала головой Василиса, быстро выкидывая в огонь ранее заготовленные ингридиенты и освобождая плошки- Это нам уже не понадобится. А может и лучше так получится... Давай наперво взваром займемся, а там ужо к остальному двинемся.

Если честно, я искренне надеялась, что до остального дело не дойдет. Ну, мало ли, как-то обойдется. Однако, час спустя душистый взвар уже томился в горшке, загустевая на оконце. На столе были нашинкованы и разложены по тарелочкам нужные ингредиенты, а неумолимая прекрасная царевна настраивала меня на подвиг камикадзе с упорством опытного вербовщика:

- Настя, это просто птица! Дичь! Ты такую кушать каждую вечерю изволишь…

- Я не ем лебедей- пищала я.

- Ну так представь, что это гусь такой. Лови его, клюв связывай и в мешок. В мешке не видать, кто там. Бей по голове да и дело с концом. Потом тушку ошпарь кипятком да ощипай- перья легко отойдут. На углях опали после, чтобы пушок видно стало- его тоже ощипать надобно…

- Меня сейчас стошнит- шаталась я в руках подруги.

- А ну, взяла себя в руки!- неожиданно рявкнула девочка-колокольчик- Потом потрошить его надобно…

- Точно вырвет…

- Ножикм брюхо ему споришь…

- Буееееее… Ох, прости… Едва держусь…

- Ну так иди на воздух уже! Там и полегчает- рассердилась Василиса- И так времени сколько потратили уже. Коли кто зайдет да меня увидит…

- Стой! Я же его не поймаю же!- вцепилась я мертвой хваткой в девушку- Как его в пруду выловлю?

- На хлебушек. Позовешь- он и подплывет.

- А дальше что? Он же вырвется у меня! Вон, веревку как-то же разорвал.

Василиса остановилась в дверях, задумываясь на миг, а потом резко сдернула со своей косы яркую алую ленту:

- На! Лебедя как приманишь на хлебушек, так сразу его хватай да лентой моей клюв ему перевязывай.

- Не получится у меня, Василиса- всхлипнула я.

- Ты попробуй сперва, а потом рыдай- попеняла мне царевна- Считай, всю работу уже за тебя сделала! Хоть лебедя сама поймай! Эх, ты…

Мне стало стыдно.

Я понуро обвела взглядом стол с заготовками, сладко дымящий взвар на окне и расстроенную подругу и обреченно протянула руку:

- Ладно. давай сюда свою ленту. Я потом верну.

- Не надо- устало махнула рукой Василиса- У меня еще есть. А ты лучше и не говори никому, что лента моя. А то скажут, что ты не сама все готовила...

И быстро выскользнула за дверь. надо полагать, чтобы я не успела ее еще к чему-то припрячь.

- Эх… Лучше бы она именно с потрошением птицы мне помогла- пробурчала я- А уж лук я бы и сама нарезала.

«Может еще поплачем? Вдруг еще кто-то добрый придет?»- выковыривая из клыков подозрительно-белые перья, предложил чертик на плече.

Но я устало взглянула за окно и поняла, что если я буду тратить время на рев и ожидание, то к назначенному времени с заданием точно не управлюсь. Надо было срочно идти ловить своего неправильного гуся.

Битва была ни на жизнь, а на смерть. Дважды садилось алое солнце за омытый кровью горизонт. Дважды и восставало, аки Феникс из пепла. Криком кричала земля русская, громом кололся черный камень…

Ну и прочая патетика в духе дня, так сказать.

- Заткнись, подлая тварь- шипела я, всем телом придавливая окаянную птицу к земле и, с переменным успехом, уворачиваясь от ее вредоносного клюва, торчащего из мешка.

- Ш-шшш!- огрызался адский пернатый гад, очередной раз весьма ловко щипая меня за попу, высунутым через очередную дырку щипальником.

Вот только не надо меня спрашивать, почему совершенно невинная, в данном случае, жертва человеческого меню вдруг стала обладателем не самых приятных имен. В чем, типа, белоснежная красота виновата? Это я само зло ( как обычно), а она просто мирно плавала в пруду.

Ага. Мне тоже сперва было стыдно. Пока сцена с геройски погибающим символом любви, семьи и верности не превратилась в сцену расправы над нечаянной бесталанной охотницей, которая, между прочим, вообще неохотница была кого-то ловить и готовить, если уж на то пошло.

Почему-то, талантливо приманенная глупая птица, среагировавшая на банальное «Ути-ути, иди сюда! На тебе хлебушка!», после моего гениального падения на нее так заковыристо извернулась в моих руках, что спеленать дальновидно выданной Василисой алой лентой получилось не запланированный ранее клюв, а только лебединые лапки.

Лента затянулась на смерть каким-то невообразимым пятерным узлом. И теперь не поддавалась ни развязыванию, ни стягиванию с красных ласт птицы. В итоге, пернатый не мог ни уплыть от меня, ни убежать. Улететь же ему мешал неловко наброшенный на него мешок, который, однако, был просто безобразно мал для гигантского лебедя и смотрелся как капюшон на кукушонке, заканчиваясь аккурат на середине упитанной тушки.

Но мало нам было того, что и мешок был не по жертве, и лента применена не по назначению!

После того, как дьявольское отродье в перьях оказалось красиво украшено бантом на лапках и мешком на голове, оно, почему-то, окончательно взбесилось и начало вот так истерично шипеть и кусаться, параллельно пытаясь избивать меня могучими крыльями, частично окутанными рваным мешком.

Уж не знаю, что именно вывело его из себя- то ли ощущение, что его подло обманули и теперь откровенно покушаются, то ли попранное чувство прекрасного и полное несоответствие представленного одеяния тонкому лебединому вкусу.

Но билось чудовище в перьях жестоко и явно с лозунгом « пленных не брать».

Руки и ноги мои теперь сплошняком покрывали огромные синяки. Коса растрепалась. Частично выдранные волосы липли к мокрым щекам, застилая глаза. Подол сарафана был безжалостно порван и, не стесняясь, открывал потертые, исцарапанные ( да! Но лапах еще и когти имелись, в придачу к перепонкам!), испачканные травой и глиной колени.

Я пыхтела и страдала, пытаясь своим не великим весом удержать на месте беснующуюся птицу, а белоснежный монстр, в довершение ко всему, орал, как армия сатаны и шипел, почище бенгальского тигра.

Солнце неумолимо ползло по небу, тонко намекая на скорое окончание битвы кулинаров и мое полное очередное поражение в нем. А потенциальная жертва запекания становиться царским блюдом и рядом не планировала. Создавалось впечатление, что скорее это я буду лежать на блюде красивым калачиком, с яблоком во рту и морковкой в… руке, если только птице удастся вырваться из моего недруженственного захвата.

А уж как эта тварюга ругалась! Нет, я, конечно, лебединым не владею. Но тут и без переводчика было понятно до последней запятой, чем именно угрожал мне этот недогусь:

- Ты труп, поняла меня?- на своем птичьем шипел пернатый маньяк, прогрызая в мешке очередную дырку.

В реале это конечно звучало как: «Га-га-га! А-ааа!».

Но тут и дураку было ясно, что это не песнь о безвременно ушедшей юности.

- Да поняла я, поняла… Поняла, что теперь отпустить тебя точно не вариант- кряхтела я, ерзая по прижатому к земле лебедю- Ты же меня живой не отпустишь уже.

- А ну слезла, живо! А то я сейчас у тебе дыру прогрызу- обещала тварь на своем птичьем, демонстрируя всю реальность угрозы быстро появляющимися в мешковине новыми прорехами.

«Га-га-га…га…ГА!!!!!»- раздавалось в тишине возле пруда, не требуя дополнительного перевода.

- Что за мир?- возмущалась я- Не могут лебеди ничего грызть! У них зубов нет…

- А ты отпусти и проверь- вкрадчиво шипел на меня птиц, явно чем-то клацая в жестком клюве.

- Хрен тебе- огрызнулась я, наконец ловко выворачиваясь на бок и переворачивая жертву вверх ногами, затянув на жирных бочках тесемку мешка- Фух… дотащить бы еще до кухни тебя как-то.