После этого Ли Вань и Тань-чунь приказали подать им список женщин, живших в саду, просмотрели его, тщательно обсудили и приблизительно наметили несколько человек. Вызвав их к себе, Ли Вань в общих чертах изложила им будущие обязанности. Никто из женщин не стал возражать, все с радостью согласились.
– Участок, засаженный бамбуком, дайте мне под присмотр, – попросила одна из женщин. – На будущий год будет два таких участка. Кроме молодых побегов бамбука, которые я должна поставлять вам к столу, я обязуюсь платить еще определенную сумму денег.
– А все посевы риса передайте мне, – попросила другая, – в этом году не стоит получать рис и другое зерно на корм птицам из общих кладовых – хватит того, что дам я.
Едва собралась заговорить Тань-чунь, как служанка доложила:
– Приехал доктор к барышне Сян-юнь.
Женщины бросились встречать врача, чтобы проводить его к больной.
– Куда вы все? – крикнула им вслед Пин-эр. – Если вас соберется целая сотня, разве будет порядок? Неужели не найдется двух экономок которые проводили бы доктора к барышне?
– У «ворот Золотой парчи», в юго-западном углу сада, доктора уже ждут тетушка У и тетушка Дань, – ответила служанка, докладывавшая о приходе врача.
Пин-эр успокоилась.
Когда женщины ушли, Тань-чунь попросила Бао-чай высказать свое мнение по поводу их решения.
– «Тот, кто прилежен вначале, делается нерадивым в конце; тот, кто выражается изысканными фразами, преследует корыстные цели», – улыбаясь, ответила Бао-чай.
Тань-чунь одобрительно кивнула головой и указала на несколько имен в списке. Пин-эр между тем принесла кисть и тушечницу.
– Мамка Чжу, конечно, возражений не вызывает, – единодушно решили девушки, – да и старик ее всю жизнь присматривает за бамбуком. Одним словом, весь бамбук можно передать в ее ведение. Старая мамка Тянь происходит из семьи земледельцев, и хотя хлеба и овощи посажены вокруг «деревушки Благоухающего риса» лишь для забавы и их нельзя считать за настоящие поля и огороды, все же будет лучше, если она вовремя присмотрит за ними, что нужно, посадит, что нужно – уберет.
– Жаль только, что в таких обширных местах, как «двор Душистых трав» и «двор Наслаждения розами», нет ничего, что могло бы приносить доход! – с грустной улыбкой заметила Тань-чунь.
– Во «дворе Душистых трав» есть кое-что получше! – возразила Ли Вань. – Разве душистые травы, которые в больших городах торговцы благовониями продают в храмы, растут не там? Подсчитайте сами и убедитесь, что от этих трав можно получить больше доходов, чем от чего-либо другого! А во «дворе Наслаждения розами»! Не говоря о других душистых растениях, одна роза мэйгуй, которая цветет дважды – весной и летом, сколько может дать бутонов! А ведь там еще множество вьющихся роз, красных и белых, чайных, индийских, гарциний!.. Если собрать лепестки их цветов да продать в чайные лавки либо аптекарям, можно получить значительную сумму!
Слушая ее, Тань-чунь одобрительно кивала головой.
– Жаль, что никто не разбирается в душистых травах и цветах, – наконец заметила она.
– Во «дворе Душистых трав» это может делать мать Ин-эр, – поспешно подсказала Пин-эр, – ведь ее дочь прислуживает барышне Бао-чай и живет там. Мать Ин-эр с этим справится! Я помню, она еще прежде собирала травы, сушила их на солнце и часто плела для меня красивые корзиночки, а также делала игрушки из тыквы-горлянки… Как же вы о ней забыли?
Бао-чай только покачала головой и усмехнулась:
– Я тебя похвалила, а ты подкапываешься под меня!
– Это почему? – удивились девушки.
– Твое предложение неприемлемо, – ответила Бао-чай. – У вас здесь много подходящих людей, которые, кстати, ходят без дела, и если у меня возьмут мать Ин-эр, эти бездельники станут относиться ко мне пренебрежительно. Но я могу назвать вам другого человека. Во «дворе Наслаждения розами» живет мамка Е, мать Бэй-мина. Это очень честная старушка, и вдобавок она дружна с матерью моей Ин-эр. Лучше всего поручить это дело мамке Е. Если она столкнется с затруднениями или что-нибудь будет ей непонятно, она всегда может посоветоваться с матерью Ин-эр, и ей не придется тревожить вас. Если же мамка Е со всем не управится, она и за помощью может обратиться к матери Ин-эр, попросит ее взять часть работы на себя – это ее личное дело. Пусть тогда болтают что угодно, нас это не будет касаться. Таким образом, вы поступите вполне справедливо, и для дела будет польза.
– Замечательно! – одобрили Ли Вань и Пин-эр.
– Может быть, все это и так, но у меня возникает опасение, не позабудут ли они о долге, как только увидят, что это дело сулит им выгоду, – выразила опасение Тань-чунь.
– Пустяки, – с улыбкой возразила Пин-эр. – Недавно Ин-эр признала мамку Е названой матерью, приглашала ее к себе выпить вина и отобедать. Так что эти две семьи подружились крепко.
Слова Пин-эр немного успокоили Тань-чунь.
Затем девушки, стараясь быть беспристрастными, еще раз просмотрели списки прислуги и прикинули, кому что можно поручить. Имена наиболее подходящих людей обвели кружочками.
Вскоре женщины-служанки возвратились и, доложив, что доктор ушел, подали девушкам рецепт. Те внимательно просмотрели его, послали людей за лекарством, а затем объявили женщинам, кто за чем должен присматривать. Было указано, когда, что и в каких количествах нужно поставлять в дом, а в отношении остального женщинам было разрешено распоряжаться по своему усмотрению, продавать и в конце года производить расчеты.
– Я вспомнила еще вот о чем, – произнесла в заключение Тань-чунь. – Если наши служанки будут отчитываться в конце года и сдавать оброк в общую казну, служащие будут этим пользоваться и брать какую-то часть в свою пользу. Уже одно то, что мы все это придумали помимо них, выведет их из себя; сейчас они, конечно, ничего не скажут, но как только вы явитесь к ним с отчетами в конце года, они к чему-нибудь подкопаются. Кроме того, согласно давно заведенному порядку из всего того, что будет получено в течение года, хозяевам всегда достается полная доля, а работающим половина. Это всем известно, и поэтому с самого начала, тем более что все затеяла я, лучше не связываться с ними и все ежегодные расчеты производить самим, а не через общую кассу.
– А по-моему, вовсе незачем вести все эти расчеты, – возразила Бао-чай. – Там излишек, здесь нехватка, а в результате одни хлопоты. Лучше выделить каждому определенный участок, за что он должен снабжать нас одним каким-нибудь предметом из того, что нам потребуется. Я уже подсчитала все, что нам может понадобиться: масло для волос, помада, пудра, благовония и румяна – для барышень и служанок в установленном количестве; метлы, веники, решета, корзины, метелочки для вытряхивания пыли, а также корм для крупной и мелкой птицы, для оленей и зайцев, которые живут в саду, – вот и все. Пусть это поставляют те, кто работает в саду. Можно на все это не получать деньги из общей казны. Вот и подсчитайте, сколько получится экономии!
– Это как будто мелочь, – подтвердила Пин-эр, – но если сосчитать за весь год, получится не меньше четырехсот лян экономии.
– Да, действительно так! – с улыбкой вставила Бао-чай. – За год – четыреста лян, за два – восемьсот! За такие деньги можно купить несколько домов для сдачи в аренду либо приобрести несколько му земли. Если же окажутся какие-нибудь излишки, можно отдать их тем, кто работает в саду, – по крайней мере и им будет помощь! Ведь не даром же им трудиться целый год! Хотя мы собираемся заниматься экономией, но усердствовать в этом слишком нельзя. Ради каких-нибудь дополнительных двухсот – трехсот лян серебра ронять репутацию всей семьи не стоит. Если из общей казны будут в год выдавать на четыреста – пятьсот лян меньше, никто не станет говорить о скаредности, а для нас самих это все же большая поддержка! Да и пожилые мамки, не имеющие никакого занятия, тоже станут лучше жить. Благодаря их стараниям сад расцветет, мы будем иметь все что нужно и достоинство семьи будет сохранено. А что получится, если начать экономить на всем? Если всю прибыль сдавать в общую казну, начнется ропот, пойдут сплетни. Разве этим не будет нанесен ущерб престижу всей семьи? Если дать прибыльное дело только нескольким мамкам, остальные станут выражать недовольство и говорить, что это несправедливо. Я только что сказала, что работающие в саду должны поставлять нам лишь несколько предметов. Конечно, это щедро с нашей стороны, поэтому надо ввести еще порядок, чтобы мамки в конце года делились частью своих доходов с другими служанками, живущими в саду. Они не будут работать, но им придется все время присматривать за садом. Их посылают с поручениями, они с раннего утра до позднего вечера дежурят у ворот, открывают и закрывают их, сопровождают барышень при выездах, носят паланкины, катают барышень на лодках, санках и делают всякую другую тяжелую работу. Целый год они без устали трудятся в саду, поэтому вполне справедливо выделить им часть дохода от сада. И еще одна мелочь, которая может иметь огромное значение. Если мы будем думать только о том, как бы самим жить получше, а им никакой доли не выделим, они, правда, не посмеют открыто роптать, но в душе будут недовольны, станут красть фрукты, ломать цветы; у нас появятся враги, и не на кого будет пожаловаться. Если же и на их долю перепадут какие-то доходы, то там, где не сможем досмотреть мы, они всегда досмотрят сами.
