– Это не я, а Фын-цзе прислала вам фазана в знак уважения и послушания, – сказала госпожа Ван. – Забота о родителях для нее самое главное, не зря вы ее любите!

– Мне даже неловко так затруднять ее, – ответила матушка Цзя, кивая головой, и улыбнулась. – Но если мясо еще осталось, пусть поджарят несколько кусочков. Только предупредите, чтобы его хорошенько посолили да сделали с рисовым отваром. Так вкуснее! Суп, который мне прислали, очень хорош, но он не сочетается с рисовой кашей.

Фын-цзе кивнула ей и послала одну из служанок на главную кухню передать приказание матушки Цзя.

А матушка Цзя, обратившись к госпоже Ван, продолжала:

– Я послала за тобой служанку потому, что мне нужно поговорить с тобой об одном важном деле. Второго числа день рождения Фын-цзе. Вот уже два года, как я собираюсь устроить для нее праздник, но как только подходит время, появляются какие-то дела, и я все об этом забываю. В нынешнем году все как будто в порядке, никаких особых дел нет, так что все мы сможем денек неплохо повеселиться.

– Я тоже об этом думала! – улыбнулась госпожа Ван. – И если вы хотите, давайте сразу обсудим, как все устроить.

– Мне кажется, неинтересно просто посылать ей подарки, как в прошлые годы, – проговорила матушка Цзя. – Такой порядок уже всем надоел, и, кроме того, он как бы показывает, что между нами отсутствует согласие. Нынче мы устроим по-новому и повеселимся все сообща.

– Как вы пожелаете, так и будет сделано, – поспешила вставить госпожа Ван.

– Так вот, – продолжала матушка Цзя, – поучимся у простых людей: пусть каждый из нас внесет пай, и на собранные деньги устроим угощение. Как ты думаешь?

– Замечательно! – одобрительно воскликнула госпожа Ван. – Но только я не знаю, каким образом мы будем собирать деньги? Сколько с кого?

Матушка Цзя была чрезвычайно довольна, что ее предложение одобрено. Она тотчас же послала служанок пригласить тетушку Сюэ, госпожу Син, всех барышень, Бао-юя, госпожу Ю из дворца Нинго, мать управляющего Лай Да, а заодно и всех пожилых женщин-экономок. Видя матушку Цзя в столь приподнятом настроении, служанки тоже обрадовались и с готовностью бросились выполнять приказание.

Не прошло времени, достаточного для того, чтобы пообедать, как все, словно стая птиц, слетелись в комнату матушки Цзя. Тетушка Сюэ и матушка Цзя сидели на возвышении лицом друг к другу, госпожа Син и госпожа Ван устроились на стульях у дверей, Бао-чай и остальные сестры уселись на кане, Бао-юй примостился у ног матушки Цзя, а все другие стояли на полу, заполнив всю комнату.

Матушка Цзя немедленно распорядилась принести несколько скамеечек для матери Лай Да и нескольких других престарелых и заслуженных мамок и нянек.

По обычаю, существовавшему во дворце Жунго, пожилые слуги, прислуживавшие старшим членам рода, пользовались большим уважением, чем молодые хозяева, поэтому госпоже Ю и Фын-цзе приходилось стоять в то время, как несколько старых мамок, извинившись перед ними, заняли места на скамеечках.

Затем матушка Цзя передала всем разговор, который только что произошел между нею и госпожой Ван. Разве кто-нибудь мог не поддержать ее?! Кому не хотелось повеселиться?! Конечно, многие были в хороших отношениях с Фын-цзе и искренне желали сделать ей что-нибудь приятное; другие же просто боялись ее, стремились снискать ее расположение, да и деньги были у всех – поэтому все охотно согласились.

– Я вношу двадцать лян, – первой объявила матушка Цзя.

– Я тоже даю двадцать лян, – сказала тетушка Сюэ.

– Мы, конечно, не смеем равняться с почтенной госпожой, ибо стоим на целую ступень ниже, поэтому вносим по шестнадцать лян, – заявили госпожа Син и госпожа Ван.

– А мы стоим еще ниже, поэтому вносим по двенадцать лян, – проговорили госпожа Ю и Ли Вань.

– Ты вдова, – заметила матушка Цзя, обращаясь к Ли Вань. – Как с тебя можно требовать деньги? Лучше я за тебя внесу!

– Не торопитесь, бабушка, – прервала ее Фын-цзе, – давайте сначала подведем счет, а потом видно будет. У вас и так уже два пая, а еще собираетесь за невестку вносить двенадцать лян. Сейчас вы обещаете охотно, а потом подумаете и будете сожалеть; станете говорить, что вот, мол, израсходовали свои деньги ради Фын-цзе, которая воспользовалась моментом и хитростью заставила вас внести в три-четыре раза больше, чем других. А мне это никогда и во сне не снилось!

Замечание Фын-цзе вызвало смех.

– Как же поступить? – спросила ее матушка Цзя.

– День рождения еще не наступил, а у меня уже душа болит от такого несправедливого распределения, – ответила Фын-цзе. – Ведь если я не внесу ничего, люди останутся недовольны и это доставит мне огорчение. Позвольте мне самой внести долю Ли Вань. За это во время праздника я съем немного больше и повеселюсь за двоих.

– Правильное решение, – одобрили госпожа Син и госпожа Ван.

Матушка Цзя согласилась с доводами Фын-цзе и уступила. Фын-цзе между тем продолжала:

– Я хочу еще кое-что сказать. То, что вы, бабушка, вносите двадцать лян за себя и два пая за брата Бао-юя и сестрицу Линь Дай-юй, а тетушка Сюэ вносит двадцать лян за себя и еще пай за сестру Бао-чай, – вполне справедливо! Но я недовольна тем, что госпожа Син и госпожа Ван вносят лишь по шестнадцать лян и больше не дают ни за кого. Это несправедливо. Вы, бабушка, на этом несете ущерб!

– Эта девчонка, кажется, права! – рассмеялась матушка Цзя. – Если б не она, меня бы снова обманули!

– За брата Бао-юя и за сестрицу Линь Дай-юй следовало бы внести деньги госпоже Син и госпоже Ван, – продолжала Фын-цзе. – Таким образом, на каждую из них пришлось бы еще по одному паю.

– Совершенно справедливо, – согласилась матушка Цзя, – так и сделаем!

– Это нарушение родства! – вмешалась мать Лай Да, вставая со своей скамеечки. – Я обижена за обеих госпож! Одной из них вы приходитесь невесткой, а другой – племянницей, но совершенно не заботитесь ни о свекрови, ни о своей тете, а проявляете заботу о других! Вот и выходит, что из невестки вы превращаетесь в постороннего человека и из племянницы по прямой линии – в племянницу по побочной линии!

Рассуждения старухи вызвали смех матушки Цзя и остальных присутствующих. Ничуть не смутившись, мать Лай Да продолжала:

– Поскольку младшие невестки вносят по двенадцать лян, мы должны внести по восемь, так как мы ниже их по положению.

– Это не годится, – запротестовала матушка Цзя. – Я ведь вас знаю! Положение вы занимаете ниже, чем они, но зато денег у вас больше. Придется вносить столько же, сколько они!

– Да, да, верно! – согласились другие мамки.

– Что касается барышень, то для приличия они тоже должны внести столько, сколько им выдают на месяц, – произнесла матушка Цзя, а затем, обернувшись, позвала: – Юань-ян, иди сюда! Собери служанок и договорись с ними, поскольку вы будете вносить!

Юань-ян кивнула и вышла. Через некоторое время она вернулась в сопровождении Пин-эр, Си-жэнь, Цай-ся и других служанок. Одни из них согласились внести по два ляна, другие – по одному.

– Ведь ты собираешься праздновать день рождения своей хозяйки? – удивилась матушка Цзя, обращаясь к Пин-эр. – Зачем ты присоединяешься ко всем нам?

– Личный подарок я сделаю отдельно, – ответила Пин-эр, – но хочу внести также пай!

– Какое милое дитя! – воскликнула матушка Цзя.

– Все уже объявили, кто сколько вносит, – сказала Фын-цзе. – Остались еще две наложницы, нужно у них спросить, будут ли они что-нибудь вносить. Мне кажется, их тоже следовало бы пригласить, иначе они подумают, что мы их презираем.

– Верно! – подтвердила матушка Цзя. – Как это мы о них забыли? Только у них, пожалуй, нет свободного времени, чтобы прийти сюда. Надо к ним кого-нибудь послать.

Одна из девочек-служанок, не дожидаясь приказания, побежала к наложницам и, возвратившись через некоторое время, сообщила:

– Каждая из них внесет по два ляна.

– Теперь возьмите кисть и подсчитайте, сколько всего получается, – распорядилась матушка Цзя.