Сяо-хун рассердилась и, отбросив в сторону рисунки, принялась искать в ящике кисть. Рылась она долго, но все кисти, которые там были, оказались либо облезшими, либо совершенно истертыми.

– Куда же я девала новую кисть? – спросила она сама себя вслух. – Никак не вспомню!..

Она на минуту задумалась, потом вдруг засмеялась и радостно воскликнула:

– Ах, да! Ведь позавчера вечером ее взяла Ин-эр!

Обратившись затем к Цзя-хуэй, она добавила:

– Может быть, ты пойдешь за ней?

– Сама иди, мне некогда, – ответила Цзя-хуэй. – Я еще должна отнести коробку сестре Си-жэнь. Она ждет меня.

– Если тебя ждут, зачем ты здесь сидишь и точишь лясы? – воскликнула Сяо-хун. – Скверная девчонка, отлыниваешь от работы! Если бы я не вздумала послать тебя за кистью, Си-жэнь, наверное, и не ждала бы тебя!

С этими словами Сяо-хун покинула комнату, вышла со «двора Наслаждения розами» и направилась к дому Бао-чай. Проходя мимо беседки, она повстречала кормилицу Бао-юя. Сяо-хун остановилась и с улыбкой спросила:

– Куда вы ходили, тетушка Ли? Как вы здесь очутились?

– Ты только подумай! – всплеснула руками мамка Ли. – Понравился ему какой-то братец не то Юнь, не то Юй, и он велел мне пойти его пригласить. Требует, чтобы тот завтра непременно к нему пришел. Если об этом узнает госпожа, опять будут неприятности.

– И вы ходили приглашать? – снова улыбнулась Сяо-хун.

– А что я могла поделать? – возразила кормилица.

– Если этот Юнь что-нибудь смыслит, он не придет, – сказала Сяо-хун.

– Но ведь он не глуп, – заметила мамка Ли. – Почему ему не прийти?

– В таком случае вам не следует его сопровождать, – посоветовала Сяо-хун. – Пусть он приходит один и поблуждает здесь, посмотрим, что он будет делать!

– Откуда у меня время ходить за ним по пятам! – воскликнула старуха. – Я только передала ему приглашение. Скажу какой-нибудь служанке, пусть его проводит.

С этими словами, опираясь на палку, она продолжала путь.

Сяо-хун осталась стоять. Она так задумалась, что позабыла о кисти.

Вскоре прибежала маленькая служанка. Заметив Сяо-хун, она окликнула ее:

– Сестрица Сяо-хун, ты что здесь делаешь?

Сяо-хун подняла голову и увидела перед собой Чжуй-эр.

– Ты куда? – спросила ее Сяо-хун.

– Мне велели привести второго господина Цзя Юня, – ответила девочка и убежала.

Сяо-хун медленно побрела дальше. Дойдя до «мостика Осиной талии», она снова увидела Чжуй-эр, которая двигалась ей навстречу в сопровождении Цзя Юня. Проходя мимо Сяо-хун, Цзя Юнь бросил на нее взгляд. Притворившись, будто она разговаривает с Чжуй-эр, Сяо-хун сделала то же самое, и таким образом глаза их встретились. Сяо-хун невольно покраснела, быстро повернулась и зашагала в направлении «двора Душистых трав». Но об этом мы рассказывать не будем.

Цзя Юнь и Чжуй-эр, следуя по извилистой тропинке, вскоре добрались до «двора Наслаждения розами». Чжуй-эр первая вошла туда и доложила о приходе Цзя Юня и лишь потом ввела его самого.

Войдя во двор и оглядевшись, Цзя Юнь увидел несколько искусственных каменных горок, возле которых росли бананы, в стороне под большим деревом стояли два аиста и чистили перья. На террасе, на больших крюках, были развешаны клетки с редкостными птицами. Немного подальше высился небольшой пятикомнатный домик с пристройками, над его входом красовалась горизонтальная доска с надписью: «Радостный пурпур и пышная зелень».

«Вот, оказывается, откуда происходит название «двор Наслаждения розами!» – подумал про себя Цзя Юнь.

Вдруг из окна, затянутого тонким шелком, послышался голос:

– Скорее входи! И как я за целых три месяца ни разу о тебе не вспомнил!

Цзя Юнь узнал голос Бао-юя и направился в дом. Переступив порог, он был ослеплен: повсюду сияли золото и бирюза, сверкали узоры, и ему никак не удавалось разглядеть, где же находится сам Бао-юй.

Цзя Юнь повернул голову налево и увидел высокое зеркало, перед какими обычно одеваются, из-за него вышли две девочки-служанки лет пятнадцати-шестнадцати.

– Господин, – сказала одна из них, – пройдите, пожалуйста, во внутреннюю комнату!

Даже не осмеливаясь взглянуть на девочек, Цзя Юнь только кивнул и прошел туда, куда ему сказали. Он увидел, что находится под большим голубым пологом, предназначенным для защиты от москитов, здесь стояла крытая лаком кровать с шелковой занавеской, на которой по ярко-красному полю были разбросаны золотые цветы.

Бао-юй в простом домашнем халате и туфлях сидел, опершись о спинку кровати, и читал книгу. При появлении Цзя Юня он отбросил в сторону книгу и с улыбкой поднялся навстречу. Цзя Юнь торопливо приблизился к нему и спросил, как его здоровье. Бао-юй предложил ему сесть, и парень опустился на стул.

– После того как я приглашал тебя, – с улыбкой обратился он к Цзя Юню, – произошло столько непредвиденных событий, что я совершенно позабыл о тебе.

– Мне не удавалось с вами встретиться, – улыбнулся в ответ Цзя Юнь, – а потом вы заболели. Надеюсь, сейчас вы здоровы?

– Совершенно здоров, – ответил Бао-юй. – Я слышал, что тебе за это время пришлось немало потрудиться. Ты, наверное, утомился!

– К чему об этом говорить, – отозвался Цзя Юнь. – Пустяки! Самое главное, что вы поправились. Ведь это же счастье и радость для всей семьи!

В это время вошла служанка и подала Цзя Юню чай. Разговаривая с Бао-юем, он не сводил глаз с девушки, любуясь ее стройной фигуркой и миловидным овальным лицом. На ней была розовая с серебристым отливом шелковая кофточка, черная атласная безрукавка и белая тонкая юбка в мелких сборках.

Цзя Юнь, который во время болезни Бао-юя несколько дней дежурил у его постели, запомнил имена многих служанок и сейчас, увидев эту девушку, сразу узнал в ней Си-жэнь. Он знал также, что эта служанка занимает в комнатах Бао-юя исключительное положение; поэтому, когда она подносила ему чай, он поспешно поднялся и с улыбкой сказал:

– Зачем ты утруждаешь себя, сестрица? Я бы мог налить сам. Я ведь не гость, а просто пришел навестить дядю.

– Сиди, – остановил его Бао-юй. – Она поступает точно так же, когда ко мне приходят даже служанки.

– Разумеется, – согласился Цзя Юнь. – Но все же зачем из-за меня утруждать девушку?

С этими словами он вновь опустился на свое место и принялся за чай. Обменявшись с Цзя Юнем несколькими ничего не значащими фразами, Бао-юй пустился в рассуждения о том, у кого самая лучшая театральная труппа, у кого самый красивый сад; затем он рассказал Цзя Юню, у кого в доме самые прелестные служанки, кто устраивает самые роскошные пиры, у кого есть редкие и диковинные вещи. Цзя Юню оставалось лишь слушать и восхищаться.

Они поговорили еще немного, и Цзя Юнь заметил, что Бао-юй устал. Тогда он поднялся и стал прощаться. Бао-юй не удерживал его.

– Если у тебя завтра будет свободное время, заходи, – сказал он на прощание и велел Чжуй-эр проводить Цзя Юня.

Выйдя со «двора Наслаждения розами», Цзя Юнь огляделся кругом и, убедившись, что поблизости никого нет, замедлил шаги и принялся болтать с Чжуй-эр.

– Сколько тебе лет? – первым долгом спросил он. – Как тебя зовут? Кто твои родители? Давно ты уже служишь у моего дяди Бао-юя? Сколько тебе платят в месяц? Сколько служанок в комнатах Бао-юя?

Чжуй-эр подробно отвечала на все его вопросы.

– Ту девушку, с которой ты разговаривала, когда мы шли сюда, наверное, зовут Сяо-хун? – снова спросил Цзя Юнь.

– Да, – ответила Чжуй-эр. – Но зачем вы об этом спрашиваете?

– Она говорила тебе, что потеряла платочек? – продолжал Цзя Юнь. – Я его нашел.

– Да, она говорила мне несколько раз, – подтвердила Чжуй-эр, – и спрашивала, не подобрал ли его кто-нибудь из нас. Но у меня нет времени обращать внимание на такие пустяки. Сегодня она снова просила меня поискать ее платок и обещала награду, если я найду. Да вы и сами это слышали, когда мы с ней встретились неподалеку от ворот «двора Душистых трав». Если вы нашли платок, господин, отдайте его мне! Интересно, как она меня отблагодарит.