Олег смиренно вздохнул.

— И еще, — продолжал Тарален, — запомни несколько правил: мы не охотимся на детенышей и беременных самок, не бросаемся на одну и ту жертву дважды, добываем столько, сколько сможем съесть, и убиваем быстро до того как жертва испугается. Если жертва успела испугаться — это плохая добыча. Я покажу, как мы охотимся сначала в привычном для тебя лесу, а затем в нашем.

Что-то подсказывало Олегу, что эта наука не дастся ему просто. Внутри ученической сферы верон очень ловко забрался на дерево и бесшумно пошел по веткам, словно всю жизнь только этим и занимался.

— Мне это не понравится, — скривился мальчик, взбираясь на первую ветку, словно неуклюжий медвежонок, треща так громко, что если вокруг и находилась дичь, то она давно разбежалась.

— Мы над этим поработаем, — утешительно улыбнулся Тарален.

В этот момент Олег свалился с дерева в кусты.

В конце августа дядя Евгений посчитал замечательной идеей потащить племянника и его брата в парк аттракционов. Дети его затею не оценили.

— Каким образом дурацкий людской балаган должен мне помочь? — хмуро спросил Акрас, пока художница рисовала ему на лице кошачью морду.

— Не знаю, людским детям помогает, — пожал плечами Олег, которому уже нарисовали череп с огненными всполохами. — И дядя сказал, что ему надоели наши тухлые морды.

— Поэтому он решил их закрасить? — скептически рассматривал себя в зеркале Акрас.

Вернулся Евгений с мороженым. Ему на лице нарисовали морду кролика, жующего морковку.

— Похоже, ему и его собственная надоела… — сказал Акрас, едва взглянул на дядю Олега.

Учитывая их возраст, им не разрешалось кататься на самых экстремальных аттракционах, поэтому дядя водил их на всякие паровозики, самолетики и гусенички. Дали погонять на автодроме, на котором больше всего веселился сидящий с Акрасом Евгений, сталкиваясь с машинкой проезжавшего мимо племянника. При этом у Акраса отпечаталось выражение искреннего недоумения на лице, когда он смотрел на веселье человека.

— Как на счет попрыгать с остальными в динозаврике? — спросил Евгений, указывая на воздушного динозавра, где прыгали дети.

Братья одновременно посмотрели на острые ногти, а затем на дядю.

— Понял, пойду покупать билеты на вальс, — отошел от мальчиков Евгений.

Как только мужчина отдалился, из динозавра вылезла пятилетняя девочка с яркой бабочкой на лице и двумя очень длинными темно-русыми косичками за спиной. Олегу кольнули память босоножки с ромашкой и ситцевое платье. Девочка с видом человека, который не хотел кому-то попасться на глаза, подошла к мальчикам и прошептала, обращаясь к Акрасу на веронском:

— Пожалуйста, задурмань вон того блондина и убеди, что я побежала вправо, — она указала на мужчину, который кого-то высматривал в толпе прыгающих детей.

Акрас раскрыл рот и сразу исполнил её странную просьбу.

— И вон того здоровенного брюнета в темных очках покажи меня у лошадок, — показала в другую сторону странная девочка.

— Как?.. Что вы тут делаете? — обрел дар речи Акрас, как только направил брюнета, куда она просила.

— Не время для вопросов, — она протянула руки к Олегу. — Далак развязал тебе руки. С тебя услуга. Освободи меня.

— Как?

— Просто сломай печати, — легкомысленно отозвалась девочка. — Ломать — не строить. Я сама направлю твою силу, куда мне надо.

Олег вопросительно повернулся к Акрасу, но тот лишь в шоке взирал на гостью. О чем бы брат ни думал, делиться соображениями он не собирался.

— Ну же! — поторопила она. — Ты же видишь, что Далак дает разрешение!

В голове, конечно, вертелись вопросы о том, зачем одну из самых сильных мирайских ясновидящих запечатали, однако… его действительно не останавливали цепи, как раньше. Ничего не мешало ему ей помочь. Олег со вздохом обхватил тонкие запястья и применил дар. Материализовались печати на её теле, а затем испарились.

— Акрас, убеди его дядю, что Олег в туалете и отвлекай их всех, пока мы не вернемся назад, — приказала девочка. — И прости за маму, от меня её закрыли. Они хотели вынудить тебя заключить красную сделку с Далаком.

— Кто? — зло спросил Акрас.

— Если скажу я, ты умрешь. Выяснишь сам.

Она обняла Олега, и в то же мгновении их перенесло в какое-то другое место.

За спиной девочки возникли четыре белоснежных крыла, а кожа, глаза и волосы казались сотканными из серебристо-белого света. И только акварельный грим никуда не делся, словно она его намеренно для чего-то оставила.

Олег и сам поменялся. Его кожу частично покрыла черная чешуя, а за спиной выросли четыре черных крыла. Рога он не видел, но ощущал, что и они на месте.

Дети стояли на белой печати высоко в воздухе, а прямо под ними две армии рвали друг друга на части.

— Не смотри вниз, — сжала его руку девочка. — И запомни, что я скажу. Возврат зла держишь в обороне, сам не атакуешь, чтобы не происходило. Я сама направлю твой дар куда надо. Боевой облик не снимаешь. Ответишь им хоть раз, и мы покойники.

— Понял, — скрипнул зубами Олег.

— Мы пришли, — громко закричала девочка, — ответить на вызов Великой ужасной и несравненной Мариэ за вмешательство в судьбу её сына и вызвать Азаделя на бой за этот мир!

Пространство впереди детей покрылось красными и белыми печатями, а из всполохов огня возникла красивая блондинка в облегающем черном платье, не скрывавшем её аппетитных форм. Как веер развернулись девять лисьих хвостов, а над лисьими ушами воспламенились загнутые назад рога. Едва увидев, кто же её вызвал, женщина громко расхохоталась:

— Птахи совсем обезумели, раз выпускают из своего мира такую смешную зелень? Или это за вами двоими взрослые не досмотрели?

— Азаделя позови, — холодно отозвалась девочка.

— Азаделя? — продолжала посмеиваться Мариэ. — Ты со мной попробуй, справься, мелочь.

— Тебя вызвал он, — мирайка указала на Олега. — Он освободил Лиева, он же и ответит. Я же вызвала на бой Азаделя, не тебя.

— Он⁈ — исказилось от ярости лицо демонессы, а зеленые глаза с вертикальным зрачком сузились.

— Он-он, — кивнула девочка. — Та что? Звать Азаделя будем?

— Я сама с вами двоими разберусь, — распушила хвосты Мариэ.

Демонеса подняла руки, явно призывая магию.

— Не отвечай, — напомнила мирайка, не сводя взгляда с изящных рук Мариэ.

Олег зажмурился, когда их со всех сторон обдало невыносимым жаром магии. Мимо лица проносилось нечто, но девочка не шелохнулась. Мариэ била и била, а мирайка невозмутимо стояла и никак не реагировала.

— Посмотри вниз, Мариэ, — подсказала девочка, когда очередная атака демонессы не увенчалась успехом.

Из глотки девятихвостой вырвался крик башни. Вся демоническая армия лежала внизу с выжженными глазницами, а их недавние противники, в которых угадывались змеехвосты, смотрели вверх с застывшим благоговейным ужасом на лицах.

— Воскрешенная… — осознала с кем имела дело Мариэ, — неужели они выпустили из клетки свое главное сокровище⁈

— Тебя это так удивляет, Мариэ? — задиристо размяла плечо мирайка. — Я ведь такой же хранитель миров, как и остальные.

— Умри!!!

Далее последовала яростная атака, которая никак не задела детей. И сколько Мариэ не била, ни одна её атака не дошла до цели. У Олега потекла из носа кровь, начинало мутить сознание. Он бы потерял сознание, если бы противница не выдохлась.

— Не магией, так руками задушу! — прохрипела она.

Ее остановило появление из огненных всполохов Азаделя. Красноволосый демон выглядел помятым и словно с сильного похмелья. Рубашка расстегнута, обнажая накаченный торс в чёрных символах и татуировках.

— Г-генерал, — сразу превратилась в дрожащую собачку Мариэ.

— Почему вместо меня отвечаешь ты? — его длинный с зазубринами и лезвиями хвост нежно коснулся её шеи. — Ты — Азадель?

— Это… всего лишь птенцы… я посчитала, что они недостойны, сражаться с вами, генерал.