— Добрый день, принцесса Лейла, помните, вы просили меня узнать, можно ли как-то тайно связаться с моим братом, не афишируя этого широкой общественности? Так вот. Способ есть у вашей матушки…

После случая с Леонидом Олег отказывался ходить в школу и показываться на улице. Со школы звонили учителя и спрашивали, что случилось с Олегом и почему он не ходит на уроки. Яна лгала и придумывала про температуру, насморк и кашель, а затем звонила Евгению, чтобы он выписал справку для школы.

Федя навещал друга, но тему об учителе математики больше не поднимал. Лишь один раз заикнулся, что Леонид Михайлович о нем спрашивал, но Олег и слышать ничего не захотел.

— Олежек, чтобы не случилось в школе, ты не сможешь прятаться дома вечно, — собиралась на работу Яна. — Мне уже рассказали, что произошло, и я очень удивленна. Это на тебя не похоже.

— У меня были весомые причины так поступить, — нахмурился Олег.

Мама осторожно выглянула в окно, когда заморгали на улице фонари. Дома-то они с недавних пор перешли на свечное освещение, что не мешало Олегу периодически лишать электричества соседей.

— Олежек, что случилось? Ты можешь мне рассказать?

— Нет, — категорично ответил сын. — Я не хочу рассказывать.

— Ну, как знаешь, но рано или поздно в школу тебе придется пойти.

— Я хочу перевестись в другую школу.

Яна не сразу попала в рукав пальто с бабочками. Она и сама предлагала сыну перевестись в гимназию, однако он отказывался, ссылаясь на то, что учебное заведение слишком далеко от дома. Не любил автобусы, особенно в час пик. У половины пассажиров сразу выйдет из строя техника, не говоря о том, что автобус мог заглохнуть, стоило Олегу один раз неудачно разозлиться. Да и собак не стоило исключать. Еще маленькие нормально на Олега реагировали, но вот большая могла и кинуться.

— Олежек, не надо рубить с плеча, — обняла и поцеловала в макушку сына мама. — Конфликт с учителем не повод переводится в другую школу.

— Клавдия Степановна уволилась из-за меня, — возразил Олег. — Почему тогда я не могу тоже уйти?

— Но это же не выход, Олежек, а бегство, — еще крепче обняла его Яна. — Ты у меня лев, а не какой-то страус!

Сын улыбнулся, перестав хмуриться, а на улице прекратили страдальчески моргать фонари.

— Если ты считаешь, что был прав в этом конфликте, — продолжала мама, — то иди в школу с гордой поднятой головой и покажи всем, что ты — лев.

— Даже если меня собираются всем классом подловить после школы и поколотить?

— Разрешаю дать сдачи… аккуратной сдачи.

— Она возможна в моем случае?

У Яны отчетливо читался скепсис на лице.

— Ладно, тогда используй тактику курицы и убегай.

Олег засмеялся.

— И на крайний случай, — вздохнула Яна, — если ты не передумаешь, мы переведем тебя в гимназию, хотя ездить туда как на Кудыкину гору и тебе придется носить пластмассовый бронежилет и резиновую одежду.

— Я люблю тебя, мам.

— Я тебя тоже, — еще раз чмокнула его в макушку мама. — Я на работу. И постарайся все-таки избежать конфликта с одноклассниками и договориться мирно.

— Хорошо, мам.

Как только она ушла, Олег закрыл глаза и погрузился в кровные узы, где вовсю кипела работа. Заметив, что трое не справлялись с поставленным объемом работы, мальчик все-таки пропустил к себе еще двадцать веронов из разных отраслей. Он скривился, едва взглянул на них. Они тоже зашивались и выглядели уставшими. Похоже, придется уступить еще.

И вот их уже сорок.

Обыкновенные вероны не обладали сверхъестественной силой Алираи путешествовать по изнанке, где время текло по-другому. Да и пришлось частично передать контроль над призраком Акрасу. Брат лучше понимал, куда направить её силу.

Как и обещали, вероны Олега не беспокоили и не трогали, а сам мальчик наблюдал за их обсуждениями и действиями со стороны. Каждый верон следил за своей сферой и передавал информацию дальше по цепочке, работая как единый отлаженный механизм. Олег же понимал, что они и раньше подобным занимались, только в более крупном масштабе. Сейчас их ограничивал несговорчивый наследник, а так же то, что очень большое количество веронов жило без кровных уз и не могло к ним присоединиться.

Нередко Олег ловил отголоски эмоций веронов. Их не устраивало то, что он просто наблюдал и не участвовал, не шел на контакт, не пытался увеличить их количество завоеванием доверия других веронов. Они боролись с желанием поговорить с ним, переубедить, но помня предупреждение наследника, не лезли.

Олег, в который раз пожалел, что он не человек и что не может так же объединить людей кровными узами…

Едва он так подумал, как вероны прекратили обсуждение и повернулись к нему с молчаливым вопросом. Они смотрели на него и не понимали его тоску. Они же здесь и готовы его принять. Он им нужен.

— Не будь у меня силы, поступили бы как с Амроном, — огрызнулся Олег на их эмоции.

— Неправда! — возмутилась одна из женщин, но её оставили свои же.

— Ну, давайте, объясните! — закричал Олег. — Разве не вы от него отказались⁈ Отвернулись от него, когда он ждал вашей поддержки! Сколько от него отказалось учителей⁈ В том числе те, кто нас сейчас слышит⁈ А⁈

— Вопрос, видимо, ко мне? — вышла вперёд другая женщина с белоснежными волосами с редкими черными прядями. — Я отказалась от него из-за того, что он — внук Конрака! Мои близкие… пострадали от его рук! Мы верили его сыну, а он нас предал! Я и на тебя смотреть не могу без гнева и содрогания! Ты… похож на него! Вы оба унаследовали внешность Искроса, как насмешка над нами!

— От Лимры никто не отказывался, несмотря на то, что сила её не так велика, как у брата, — вмешался мужчина, который пришёл одним из первых. — Ей изначально назначили Фирину, она же и стала её учить.

— Так проблема только во внешности и в том, чьи мы внуки? — не поверил Олег.

— У короля веронов должны быть определенные качества, которые есть у тебя, но нет у твоего брата. Во время собрания в столице Амрона проверяли, как он контролирует агхару, но она ему не подчинилась. Вероны бы закрыли глаза на его родство с Конраком и на то, как он выглядит, но отсутствия контроля над агхарой мы не могли игнорировать. Акрас прошел такую же проверку и его агхара послушалась, хотя на момент становления стражем, у него было меньше силы, чем у обыкновенного верона.

— Почему это так важно?

— Агхара защищает разум от воздействия. Если бы Амрона взял под контроль манипулятор разума… пострадали бы все, кто находился в сети кровных уз. Мы едва опередили адмана, который хотел взять над Акрасом контроль. И только связь с тобой и агхарой помогла этого избежать.

— Почему Акрас может управлять агхарой, а Амрон — нет? — продолжал спрашивать Олег.

— Потому что Акрас — страж нашего города, а Амрона даже не проверяли, перепутав с тобой. Мы не знаем, какому городу он принадлежит.

— То есть у него есть город, где его примут с распростертыми объятиями? — насмешливо поднял бровь наследник.

Вероны переглянулись. Они прекрасно знали об его способности чувствовать ложь, и каким он становился, стоило солгать.

— Мы не можем отвечать за всех, — дипломатично отвечал верон. — Нам причинили много зла во время правления Конрака. Утраченное доверие трудно заслужить.

— Вы его тоже не заслужили, — намеревался отгородиться Олег.

— Мы открыты. В любой момент, в любую минуту, ты можешь заглянуть в наше сознание и наши души. Мы ничего не скроем от тебя. Надо? Смотри. Ты увидишь не только наши воспоминания, но и в полной мере ощутишь, что мы чувствуем.

— Прекратите докладывать обо мне Элу. Слабо?

«Ты не слышал о такой вещи, как компромисс? — встрял возмущенный Акрас. — Мы должны вести диалог со стражами границы — они представители закона и порядка в открытых мирах. Некоторые вопросы мы не можем решить без них. Если бы ты склонил на свою сторону Дария, всё было бы намного проще. Он бы занял своё законное место в кровных узах и закрыл бы этот пробел».