— Как хорошо, что он не знаком с Амроном, — сказала она, поворачивая голову. — Иначе тебя раскусили бы…
— Я настолько сильно палился? — положил подбородок на сложенные руки Олег.
— Ты даже говоришь по-другому.
— Тогда надо бежать, здесь слишком много… змей.
— Еще не конец, — ответила Лимра. — Еще ариантка.
— Кто это такая?
— Она тебя видела, надо почистить её память, чтобы стражи границы не смогли о тебе узнать. Ты же не хочешь, чтобы тебя забрали как нас? Или хочешь?
— Нет! Я хочу домой! Что нужно делать?
— Украсть зелье забвения у Одита и как-то узнать адрес ариантки, обманом напоить её зельем забвения…
— Договориться с Одитом без кражи нельзя? Зачем создавать сложности?
— Такие мысли не приходили мне в голову…
Через десять минут они вдвоем стояли в кабинете зоу. Лимра рассказала начальнику стражи, зачем им нужна ариантка и что есть тайны, которые знать советнику Завсу не следовало. Попросила помочь рассчитать дозу зелья забвения и позаботиться о том, чтобы ариантка никогда не вспомнила о своем путешествии в закрытый мир.
Одит слушал её с крайне хмурой физиономией. И пока Лимра упрашивала упрямого зоу, Олег изучал кабинет и наткнулся на отчет, где перечислялись все шалости королевских детей лишь за месяц. Вывод напрашивался неутешительный. Одит вряд ли им поможет, если только ему не предложить нечто такое, что его заинтересует.
Олег взял без спроса отчет и заговорил, частично зачитывая содержимое:
— Обещаем неделю вести себя послушно. Не убегать из замка, не пакостить, не портить имущество, не драться и не создавать вам проблемы.
Лимра быстро повернулась к брату, а её брови едва не слились с началом роста волос. Одит поддался вперед, припустив очки.
— Месяц. И не воровать мои зелья, — хмуро буркнул он.
— Хорошо, месяц мы будем послушными и не воруем ваши зелья, — согласился с условиями наследник.
— За мной, и только тихо, — хрустнул суставами зоу, поднимаясь из-за стола.
Он активировал личный портал, сделанный прямо в картине, и вместе с детьми шагнул в него. Они в одно мгновение оказались на улице, где проживала ариантка. Район принадлежал нелетающим жителям Анрифаля, поэтому особого оживления на улицах не наблюдалось, и появление троицы никто не заметил.
— Как удобно! — восхитилась Лимра.
— Не советую им пользоваться без меня, — нахмурился еще больше Одит. — Умрете раньше, чем разберетесь, как он работает. Тёмный артефакт не предназначен для детстких шалостей.
— Мы и не планировали, — без зазрения совести солгала принцесса.
Присутствие веронов Одит заметил первым и спрятался вместе с детьми до того как их увидели. Из дома выносили завернутое в ткань тело под разговоры случайных зевак. До слуха долетали обрывки фраз, и чаще всего повторялись слова «проклятый» и «ариантка».
— Нет-нет-нет! — осенило Лимру. — Этого не может быть! Они не могли её убить!
— Нам стоит уйти, — осторожно коснулся её плеча начальник стражи. — Если над арианткой поработал проклятый, то лучше не стоять у него на пути.
— Зачем… не понимаю… они же сами её наняли… — никак не могла успокоиться принцесса. — Она же служила им… зачем они убили её?
— Мне очень жаль, — тихо произнес Одит. — Нам стоит уйти.
Он почти активировал портал, когда Олег обратил внимание на тень.
— Я знала, что не стоило браться за это задание…
Неподалеку от них стоял дух черноволосой женщины с густо подведенными черными тенями веками. Она с сожалением и болью смотрела на уносимое веронами тело.
— Я никому не сказала о втором мальчике…
— Кто это был? — спросил Олег её, не замечая удивленных взглядов Одита и Лимры.
Принцесса хотела поинтересоваться, с кем он разговаривает, но зоу остановил её предостерегающим жестом.
— Я не видела его лица, — ариантка обняла себя руками, — я не слышала, как он подошел… как холодно… он всего лишь исполнитель… он не хозяин…
— Ты знаешь кто хозяин?
— Завс… нет… кто-то стоит за ним… кто-то из тьмы… но я не знаю кто это… я никогда его не видела…
Она исчезла, больше ничего не добавив к сказанному.
— Её убил кто-то из тьмы, — повторил Олег.
— Я тоже из тьмы, — хмыкнул Одит. — Из тьмы мог прийти кто угодно из тёмных. Тот же Генлий…
Олег внимательно посмотрел на зоу и возразил:
— Я не ощущаю этого в вас. Вы не такой, как Генлий. Я вижу в вас яркий свет, который едва тлеет в нём.
— Амрон, что ты такое говоришь⁈ — нервно воскликнула Лимра.
Одит долго смотрел на мальчика, даже очки снял, словно глазам не верил.
— Кто ты такой? — глухо спросил зоу.
— Это Амрон, Одит! — встала рядом с Олегом Лимра. — Разве ты не видишь⁈
— Я вижу, что глаза меня обманывают. Ваш брат никогда не договаривался и не шел на уступки, а уж тем более не принимал наказания. И никогда… не видел света во тьме… не видел мёртвых…
— Одит…
Не успела принцесса договорить, как Одит вытащил из кармана бутылочку с чёрной субстанцией. В следующее мгновение зоу выпил зелье и упал недалеко от ошеломленных детей
— Он отравился⁈ — закричал Олег.
— Не кричи! — простонала Лимра, с опаской оглядываясь на дом ариантки. — Он не отправился, а выпил зелье забвение! Я говорила тебе, что ты совсем не похож на Амрона! Он понял, кто ты такой и решил забыть о тебе…
— И часто он так делает?
— Временами… нам его тащить, потому что я не знаю как открыть его портал…
Глава 24
Вернувшись домой, Тарален не застал дома супругу, что насторожило его. Изменение привычек не в её правилах, да и она обычно предупреждала мужа о дополнительной работе. Он связался с Мэл, но подруга не знала о местонахождении Льяри, лишь сказала, что веронка отпросилась, чтобы продолжить лечение наследника.
Оставалось одно место, куда она могла пойти.…
Своих мёртвых вероны сжигали, а память о них сохраняли в семейных склепах за чертой города. Несмотря на величину города, семейных склепов насчитывалось не так уж и много, и являлись они, скорее, архивом, а не местом упокоения. Имена, история, заслуги и генеалогические деревья тщательным образом записывались и учитывались. Любой верон мог отследить, кем и кому являлся родственником, пускай даже родство связывало их тысячи поколений назад.
Сам Тарален считался далеким, очень далеким потомком королевы Дарэлы и самого обыкновенного верона Ролара. Их случай доказывал, что не все королевские дети наследовали титул сразу после рождения. За время длинной жизни у Дарэлы родилось двадцать семь детей, и ни одного из них не признала чаща власти. По сей день, её многочисленные потомки избегали королевской участи. У сестры-близняшки Дарэлы — королевы Дирэлы родился всего один сын Ариэл, он же и стал впоследствии новым королём веронов и отцом Фарада — предшественника Дунгрога.
Подобным родством могла похвастаться половина населения Размараля, однако этому не придавалось особого значения. Нет силы, нет кольца, нет власти.
Из семейного склепа доносились громкие рыдания и причитания:
— Не заживает… не заживает…
Без предупреждения Тарален вошел в склеп и остолбенел. На полу были разложены медицинские принадлежности, а Льяри обрабатывала чудовищно обожженную руку.
— Не заживает, — со слезами сказала она мужу.
— Кто это сделал⁈ — бросился к ней Тарален.
— Агхара… меня атаковал наследник… — слегка не в себе произнесла Льяри и повторила: — Не заживает…
— Льяри… что с твоим дыханием?
— Я… его утратила… я больше не могу лечить! — громко разрыдалась жена, размазывая по щекам слёзы. — Он забрал мое дыхание! Обжог агхарой! Я не хотела этого! Я не хотела! Ему кто-то рассказал о поводке, Тар! О поводке!
— Тихо-тихо.
Из его рта в её устремилось серебристо-белое облачко. Она немного успокоилась, вернув контроль над божественным дыханием, и рассказала о том, что случилось.
— Так значит, огнём он управлять всё-таки может, раз сумел подчинить себе магию замка без активации, — гладил жену по волосам Тарален. — Как же народный совет это проглядел?
