«У Амрона мозги не хуже, чем у брата», — возразил Акрон племяннику.

«У них разный темперамент».

«Не разный. Поверь, гнев и в том и другом кипел с одинаковой силой, но Олегу приходилось всю жизнь сдерживаться, контролировать каждый шаг и слово, чтобы люди не опознали в нем чужака. Разница только в этом. И всё, что надо Амрону, так это научится такому же контролю. При создании барьеров контроль необходим».

«Мы оба должны будем учиться ставить барьеры?» — уточнил Олег.

«Да. Это еще и послужит подстраховкой на тот случай, если кто-то один из вас не справится с поставленной задачей за отведенный срок. У Амрона больше практики с магией, но хуже с контролем, а у тебя, Олег, наоборот лучше контроль, но меньше практики с магией».

«Хочешь соревнование между ними устроить?» — первым догадался Инаран.

«Почему бы нет? Когда есть стимул и конкуренция, учеба проходит легче».

«Но когда я должен учиться устанавливать их барьер и у кого? — уточнил Олег. — У веронов?»

«Вместо Лимры будешь учиться. Будете на время обучения меняться. Она барьеры устанавливать уже умеет, так как неплохо самообразовывается, и ей полезно познакомиться с людским мироустройством, а тебе — с нашим».

Олег кивнул и закрыл глаза, чтобы вернуться домой. При возвращении он обнаружил себя на кухне в обществе мамы и тёти Лены, разукрашенных так, словно собирались на дискотеку восьмидесятых. Мальчик посмотрел на свои ногти, выкрашенные в ярко-алый цвет.

— В зеркало лучше не смотреться? — уточнил Олег.

Лена моргнула очень длинными накладными ресницами и кивнула:

— Сразу смыть.

Менялся Олег с сестрой на три часа в день, когда в Размараль приезжал мрачный и худой ариант в чёрной мантии по имени Аша. Настолько строгий, что даже безалаберные стражники в его присутствии стояли как струны и не подавали признаков жизни. Он не наказывал за ошибки, но презрительно кривился и делал замечания об умственных способностях королевских детей.

Олег терпел, Амрон кипел.

«Он ничем не лучше Завса, — ворчал брат. — Высокомерный хлыщ. Только ариант может себе позволить такое поведение».

«Главное, что объяснять умеет, а на то, что он говорит плевать, — отвечал Олег. — Мы должны освоить эту программу. Просто не обращай внимания на то, что он говорит. Он специально нас выводит».

Амрон соглашался и всё равно кипел, когда Аша в очередной раз комментировал его недалекие успехи. Олег же задавался вопросом, зачем член совет магов, делал всё от него зависящее, чтобы вывести наследника из себя и сбивал его подколками.

— Уважаемый Аша, вы как будто не хотите, чтобы мой брат обучился ставить барьеры, — как-то не выдержал Олег, хотя обычно просто молчал и не вступал в диалог. — Мне казалось, что для вас это важно.

— Принцесса, — хищно улыбнулся член совета, — правитель не должен испытывать гнева, правитель должен быть камнем.

— Так это просто философия вашей расы?

— Философия Таинша второго — нашего верховного царя. Уж столько, сколько его оскорбляют, не оскорбляют никого из вас. И если вас пугают мои невинные уколы, то вам в большой политике делать нечего.

Олег повернулся к брату. У Амрона прямо на лице застыло: «Я думаю, он просто мудак».

Еще Олегу показалось, что Аша намеренно их тормозил, словно ждал от них каких-то ответных действий. Говорил с какими-то непонятными намеками. Олег не умел считывать знаки и читать между строк, поэтому не понимал, что мог хотеть от них член совета. Со слов Акрона вероны и мирайя неподкупные расы, но никто не говорил, что нельзя дать взятку арианту. Лимра всегда носила с собой деньги, которые брала у отца. Их не хватит для члена совета, но достаточно для слуги. Лимра частенько подкупала слуг, и рядом как раз находился один из её любимчиков: змеехвост Шей.

После урока Олег подошел к слуге со словами:

— Спросите у уважаемого члена совета, может, есть возможность сделать его немножечко сговорчивее? — и протянул парню деньги. Одна из шести змей быстро цапнула монетки, а змеехвост удалился, не проронив ни слова.

У Амрона глаза округлились. Финансовые вопросы он никогда не решал и слабо себе представлял реальную стоимость вещей, хорошо, если хоть раз в магазин сходил. Поэтому и слово «взятка» ему незнакомо.

Через некоторое время пришел вежливый ответ, который Олег решил показать Ролу из народного совета Анрифаля. Мальчик призвал его, воспользовавшись сетью кровных уз. Верон сразу всё понял:

— И здесь не обошлось без вездесущей лапы старого брюзги.

— Значит, я оказался прав? — уточнил Олег. — Арианты что-то от нас хотят?

— Да, скидку хотят на ресурсы. Таинш с нами сильно не наглеет, но своего никогда не упустит. Если уступим, то получим лояльность Аши и голос Шантанта.

— Но это же нечестно! — воскликнул стоящий рядом с братом Амрон.

— Нечестно, — согласился Рол. — Однако если мы хотим, чтобы к вам изменили отношение и не завалили, то придется уступить. Или же искать того, кто научит вас ставить барьеры в обход Аши, но тогда голоса Шантанта нам не видать, да и с брюзгой можем испортить отношения. Иногда приходиться идти на нечестные сделки, чтобы получить желаемое, да и ссориться с Таиншем опасно. Не все в открытых мирах живут по совести.

Амрон угрюмо кивнул, а когда они вышли из кровных уз, то он спросил у брата:

«Как тебе удалось восстановить кровные узы с Ролом? Он всегда был против нашей семьи и чаще всех собачился с отцом».

«Я помог его внучке. И я не знал, кто он такой, когда отозвался на боль его семьи».

«Вот как…»

На следующий день ариант больше не докапывался до детей и вел себя намного лояльнее и вежливее.

Пока Яна пропадала на работе, Олег оставался у дяди Евгения. После того, как Тарален помог Олегу с контролем над фиаром, мальчик играл с дядей в компьютерные игры под причитания навестившей их бабушки Дарьи. Она громко ругала Евгения за ужасный беспорядок на кухне, за разведение плесени на продуктах и за разбросанные вещи.

— Вот так и покупай квартиру в надежде, что родители прекратят тебя терроризировать и, наконец, отстанут, — тихо пробормотал дядя.

В какой-то момент Дарье надоело ругать сына, и она насела на телефон, созвонившись со свекровью:

— Я так беспокоюсь, что Яночка никак замуж не выйдет… Если бы ты только знала как я зла…

До сидящего в комнате Олега доносились обрывки фраз: «прироба» «трэба бабку звать». В некоторой мере суеверия свойственны многим женщинам его семьи, даже профессорша Тамара и та по бабкам ходила, подозревая на себе сглаз и порчу с приворотом особенно после общения с Евгением.

Олег уже предчувствовал, как начнутся хождения по мукам. Смекалистым родственницам уговорить Яну не составит труда. Приведут ее к какой-нибудь авторитетной бабуле, в народе называемой ведьмой, и та обязательно скажет, что на Яне висит венец безбрачия.

— Ма-а-ам! — крикнул хмурый Евгений. — Прекрати насиловать мой телефон! Мне с работы должны позвонить!

— На мобильный позвонят, — безапелляционно ответила Дарья и продолжила обсуждать проблемы замужества дочери.

— И как с ней разговаривать? — спросил Олега Евгений, на что племянник пожал плечами.

— Ты хоть бы прибрался, а то развел тут берлогу! — возмутилась бабушка, после того как закончила разговаривать.

— Моя берлога, как хочу, так и деградирую! — ответил дядя. — Да, скорпион?

Племянник сделал вид, что ничего не слышал.

— Вот оно настоящее участие! Молчание знак согласия! — восхитился Евгений.

Бабушка укоризненно покачала головой.

— Женечка, я на сегодня договорилась, что пока ты будешь на работе, за Олегом присмотрит Леонидушка.

— А малая знает, что ты постороннего мужика напрягаешь? — подозрительно осведомился Евгений.

— Нет.

— Я так и думал.

Олег позволил себе хихикнуть.

На работу Евгений собирался шумно. Бабушке все время что-то не нравилось: брюки не поглажены, галстука нет, на рубашке пятно. И пока дядя бегал по комнате в поисках условно чистых носков, она причитала: «Женечка, когда ты последний раз причесывался?».