Так повторялось пару дней, пока взрослые не взяли детей с собой на важные переговоры на заседании совета магов.

— Обязательно меня везде носить? — недовольно спросил Олег, когда отец в не первый раз поднял его.

— Она любит сидеть на руках, особенно на переговорах, — ответил Инаран.

— Ладно…

Акрон настрого запретил Олегу говорить от лица Лимры. Девочка никогда не вмешивалась и никогда ничего не говорила, поэтому смену её поведения сразу заметят, да и потом будет трудно поддерживать её молчаливый образ.

На заседании присутствовало немало существ, которых Олег видел впервые. Они все находились в огромном цилиндрическом помещении, где стояли по кругу в несколько рядов и этажей на парящих платформах. Некоторые не присутствовали лично, поэтому их изображения появлялись на квадратном экране в момент, когда им давали слово.

Олег уже не удивило, что темой обсуждения являлся Амрон. Нашлось объяснение хандре брата. Его ругали много и даже беспардонно оскорбляли, словно он лично не присутствовал. Особенно старался очернить веронского наследника уже знакомый краснокожий товарищ Керш. Олег поражался, как их опекун сдерживался и отвечал на все нападки холодно и без эмоций. В отличие от дяди, Инарану выдержки не хватало. Сестра служила громоотводом, поэтому и предпочитала во время важных переговоров сидеть у него на руках. С ней отец никому не врежет, а кулаки у него чесались очень сильно, особенно если чья-то платформа слишком близко подлетала к ним.

Наблюдались и защитники наследника, однако их голоса тонули в океане недовольных.

Амрон с каждым новым обвинением всё больше злился. Опекун всегда приказывал ему молчать, так как мальчик мог сорваться при такой огромной лавине оскорблений.

После еще десятка минут Олег решил, что терпеть дальше не намерен.

«Меняемся», — сказал он брату.

«Сейчас?» — удивился Амрон.

«Да».

«Осторожнее», — предупредил Акрон, хотя и не мешал детям совершить очередной обмен телами.

Немного освоившись в теле Амрона, Олег встал рядом с опекуном и с его немого разрешения жестом показал, что хочет вставить слово. Присутствующие начали сразу скандалить и обливать его очередной порцией помоев, но Олег упрямо держал жест, ожидая, когда ему разрешат говорить. И смотрел только на черноволосого мужчину с густо подведенным черным веками среди других таких же, как он. Понаблюдав некоторое время за ходом заседания, Олег уже понял, кто там главный и чье слово может заставить всех горлопанов заткнутся. Мужчина тоже смотрел на него и словно специально выдерживал паузу, проверяя, насколько хватит терпения наследника.

Подлетела платформа с краснокожим и его визг заглушал все остальные голоса. Олег подсмотрел в памяти предков, какой жест в открытых мирах считался оскорбительным и понятным для всех. И свободной рукой показал краснокожему именно его. Член совета едва с платформы не свалился, а по залу пронесся гул возмущения. На лице черноволосого впервые появилась задумчивая улыбка, и он все-таки разрешил Олегу говорить, приказывая всем остальным замолчать.

«Он — ариант Шантант — один из лидеров совета магов, — подсказал Акрон. — Очень многое зависит от его вердикта. Нам никак не удается его продавить. Может, у тебя получится».

— Вы все говорите о том, что я — высший порядок, — едва сдерживая гнев, заговорил Олег. — С ваших слов получается, что я — инструмент, который должен использоваться для защиты союза миров. И у меня есть вопросы к вам. Почему я должен вам помогать и защищать после всех оскорблений, которых я услышал сегодня в свой адрес? Почему я должен всё это выслушивать и терпеть?

Зал недовольно зашумел, а Шантант впервые заговорил:

— Пускай продолжает.

— Я — ребенок, это так, и как любой ребенок могу ошибаться и чего-то не знать, в чем-то не разбираться. Но я тот, кого вы все хотите использовать в своих целях. Вы говорите о контроле, говорите о подчинении, говорите о законах и правилах. Но разве со мной не надо договариваться, раз от меня зависит благополучие ваших миров? Вы уже один раз попытались меня подчинить с помощью поводка. Сильно помогло? — губы Шантанта еще шире раздвинулись. — Так не лучше ли со мной договориться, а не оскорблять меня? Может я и инструмент, но принадлежу я веронам, а не всем вам. И на данный момент сотрудничать ни с кем кроме мирайя, верданов и, пожалуй, левкосов…

«И мелианцев», — быстро подсказал Акрон.

— … и мелианцев, — послушно повторил Олег, — у меня желания не возникает, — снова жестом он показал, что сказал достаточно.

— Что ж, — заговорил Шантант слегка хрипло, — я вижу, что ваше влияние, Акрон, дают плоды. Голос у мальчика, конечно, дрожал, но это хотя бы не крики и не смешное рычание, а вполне членораздельная речь. Вы хотите, наследник, чтобы с вами договаривались? Хорошо, на данный момент нам надо, чтобы вы научились устанавливать барьеры достаточно сильные, чтобы продержаться хотя бы год. Барьеры защищают миры, которые не могут самостоятельно дать отпор нашему противнику. Именно этому вас должны были обучить к сегодняшнему дню, но вы не достигли успеха. У меня на руках отчет, в котором утверждается, что вы агрессивны и не обучаемы. И до сих пор, я видел лишь подтверждения этому, а не опровержения.

Олег снова сделал жест, чтобы вставить слово.

— Разве в мое расписание такое входило? — спросил мальчик, едва получил разрешение. — Я не припоминаю в своем расписании ничего подобного. Или те три часа бессмыслицы, которую я прослушиваю ежедневно, и были тем самым обучением по установлению барьеров?

Весь зал зашумел с возмущением, но Олег продолжил:

— Если вы считаете, что я настолько глуп, что не могу усвоить учебную программу, я предлагаю вам всем послушать, чему меня обучают и сделать выводы.

— Я правильно, понимаю, что это официальное обвинение в несостоятельности Завса как вашего опекуна? — уточнил Шантант без каких-либо эмоций.

— Да, — без колебаний отвечал Олег, — я могу ошибаться, но в его целях не стояла задача подготовить меня к работе с вашими барьерами.

Некоторые члены заседания вскочили со своих мест и закричали. Шантант сохранял спокойствие и задумчиво гладил подбородок, неотрывно глядя на Олега, затем он жестом приказал всем замолчать. Не сразу в зале успокоились, похоже даже на то, что кого-то утихомирили с помощью магии, когда с первого раза не дошло.

— Видимо, — вокруг Шантанта возникло множество листов, — в силу преклонного возраста Завс и вправду больше не в состоянии выполнять свою работу, раз мы пришли к такому печальному результату. Хорошо, наследник, мы дадим еще один шанс вам реабилитироваться. Я лично произведу подбор кадров, которые примутся за ваше обучение. За год вы должны научиться ставить барьеры. Справитесь, я дам разрешение на опекунство Акрону и сниму вопрос о поводке. Такой договор вас устраивает?

Олег вопросительно взглянул на Акрона, тот кивнул, и мальчик ответил:

— Да.

— Отлично, думаю, на этом можно сегодня закончить заседание.

Веронское семейство покинуло зал под недовольное гудение членов совета.

«Ну? — обратился Акрон к изумленному Амрону. — Что я тебе говорил о спокойствии и о том, что ты не должен слушать горлопанов и не кричать в ответ даже если тебя оскорбляют? Твоему брату хватило одного выступления, чтобы к тебе изменили отношение».

«Но он просто подчинился им…»

«Разве они хотели от тебя чего-то такого, что шло в разрез с твоим мировоззрением? Ты до сих пор воспринимал их всех как врагов, не пытаясь понять, что они от тебя хотели на самом деле. Не все они желают тебе зла, как показало сегодняшнее заседание. Поводок — не решение проблемы и довольно затратная задача, тем более, что один поводок уже порван. Свободным ты им намного выгоднее».

«Я понял, дядя», — потерянно ответил принц.

«Не сравнивай их, — раздраженно потребовал Инаран. — Они разные. Просто Амрон пошел по мне, а Олег по матери».

У Олега брови поползли вверх. Он бы не сказал, что сильно похож на Яну, иначе бы занимался коллекционированием искусственных зверушек.