«Они будут… следить? А вдруг у меня пробудиться что-то такое же опасное, как у брата?»

Акрон убрал руку с головы принца и сложил пальцы в замок.

«Есть небольшая идея, как защитить тебя на подобный случай».

«Какая?»

«Временно лишить ментального дара. Сделать так, чтобы враги думали, что ты не только самый слабый наследник, но еще и самый бездарный. Но пойдешь ли ты на это?»

«Вы хотите сказать… я не получу ментального дара, если соглашусь?»

«Да. Дар всё равно пробудиться, но позже».

«Чтобы надо мной смеялись как над Акрасом…»

«Бери с него пример. Над ним все смеялись, а он первым умудрился восстановить кровные узы, стать стражем и войти в народный совет Вэндэйра. Неплохо для „бесталанного“. С ним вообще забавная ситуация вышла, потому что у него первым пробудился ментальный дар».

«Хотите сказать…»

«Стихийный дар он получит намного позже из-за отката в эволюции».

«Как вы думаете, народному совету Вэндэйра удаться пробить ваше назначение?» — решил сменить тему Амрон.

Акрон снова повернулся к записи, где крупным планом показывали Акраса с недетским хладнокровным выражением лица и очень внимательным цепким взглядом. Со всего нового поколения королевской семьи, на данный момент Акрас был самым опасным после истинного наследника. Недостаток магии, юный верон компенсировал хитростью и умом. И самое печальное, что враги тоже заметили зачатки его способностей. Он слишком рано себя раскрыл при нападении на столицу. И как скоро его попытаются убрать, лишь вопрос времени…

«Думаю, что да, пробьют», — всё-таки ответил Акрон.

Закрытый мир.

— Олег, у нас ничего не получится, если ты будешь просто сидеть и молчать!

Мальчик поднял взгляд от рисунка на школьного психолога — Наталью Владиславовну — сорокалетнюю полную женщину с большим бугристым носом и квадратным лицом.

Как только женщина не пыталась расшевелить его, какие техники только не применяла, чтобы заставить говорить, но ей попался крепкий орешек.

— Ты понимаешь, что у тебя есть проблемы, которых не решить, если ты будешь молчать?

«О да, у меня есть проблемы. Я — сын инопланетянина и могу выжигать людям глаза. У меня есть чокнутые родственники, которые верят, что я — последняя надежда их мира», — продолжал рисовать радугу Олег. Ничего говорить школьному психологу он не собирался. За Натальей Владиславовной водилась дурная привычка рассказывать о проблемах учеников всей школе и о своем «героическом» участии в их решении.

Последнее время можно считать временем затишья. Человеческие родственники успокоились и прекратили обсуждать переезд. Ему даже разрешили снова ходить в школу без сопровождения, если он пообещает больше никуда не пропадать, не исчезать и не телепортироваться.

После того как прошёл ритуал, Олег иногда просматривал чужие воспоминания, чтобы быть в курсе замыслов веронской родни и Эла. Так он узнал, что в замке отныне новый хозяин — Акрон. Личностью он был еще более опасной, чем Генлий, хотя и не применял физических наказаний, но за детьми следил более внимательно и приказы отдавал более грамотно, что исключало любую попытку побега. Такими послушными как при Акроне дети Инарана в жизни еще не были. Даже слуги и прихлебатели Завса вели себя более почтительно в присутствии Акрона.

Об Олеге редко вспоминали. Брат и сестра встречались с ним только в сети кровных уз. Эл не присылал к нему новых верданов, чему мальчик искренне радовался. Может, от него, наконец-то, отстанут…

Наталья Владиславовна промучила его еще час, пока окончательно не опустила руки. Из её кабинета Олег вылетел ракетой.

— Олег! — подбежал к нему лучший друг Федя, обдав букетом пота, мела и старых кроссовок. — У нас новый учитель математики! Он такой классный! Мне так понравилось на его уроке! Я даже записался к нему на дополнительные занятия и тебя записал!

«Зачем?» — едва не ляпнул Олег, но вовремя сдержался, чтобы не обидеть друга. Федя хотел, как лучше. Он не понимал, что Олегу и без дополнительных занятий в человеческой школе не нравилось.

— У него даже двоечники сидели и слушали! — пустил контраргумент товарищ.

Поначалу Олег скептически отнесся к его рассказам, а следующим утром состоялась первая встреча с Леонидом Михайловичем. Мальчик едва о порог не споткнулся, когда пересекся с ним взглядом.

— Что встал? Топай давай, вундеркинд! — поторопил кто-то из одноклассников.

И пока Олег садился и раскладывал на парте школьные принадлежности, его не покидало чувство, что новый учитель за ним наблюдал. И вроде бы в облике мужчины ничего не нашлось необычного. На вид лет тридцать, спортивного телосложения кареглазый шатен. Но… что-то настораживало и беспокоило в нём.

Урок Леонид начал с шутки. Пока решались задачки на доске, учитель не переставал веселить класс и активно вовлекать учеников. На второй половине урока даже вечно скучающий Олег втянулся в процесс.

Но подозрительность вернулась, когда Леонид подошел к Олегу и коснулся его руки. Особенно учителя интересовал сустав возле большого пальца. Мужчина отошел к доске, так и не прокомментировав странное поведение.

Олег запоздало вспомнил, что именно на руках кости-то у него иные… он более внимательно присмотрелся к чужаку. Было ощущение, что Леонид пытался повторить образ идеального учителя из фильма. И математика… у него другая. Леонид ни разу не упомянул известных ученых. Он ни разу не воспользовался школьным учебником и придумывал задачки прямо в ходе урока. Даже домашнее задание Леонид написал на доске, вновь проигнорировав учебник.

Но самое главное… Леонид ничем не пах. Он проходил мимо, но даже аромат мела на нем не задержался, как на других учителях.

Когда после урока Олега позвали в медпункт, там обнаружился Леонид, мило беседующий с немолодой медсестрой Лидией Николаевной. Подозрения только усилились.

— О, Олег! Как поживает твое плечо? — приблизилась к мальчику Лидия.

— Неплохо, — ответил Олег, машинально коснувшись места старого ранения.

Знакомство с демонами не прошло для него бесследно. Раны от когтей не хотели никак заживать, словно демон отравил его.

— Леонид Михайлович сказал, что ты неважно выглядел на его уроке, — продолжала медсестра. — Давай, я осмотрю тебя.

Олег с сомнением скосил взгляд на Леонида, внимательно наблюдавшего за ним. Лидия не стала ждать от мальчика ответа и потрогала его лоб.

— Да ты весь горишь!

Она поставила ему градусник. Но через минуту, прежде чем медсестра опомнилась, Леонид змеиным движением забрал градусник и, едва взглянув, встряхнул его, словно пытался скрыть истинную температуру мальчика.

— Как я и думал, у него температура. Я отведу его домой.

Лидия добродушно кивнула, а Леонид подтолкнул Олега в спину. Мальчика почувствовал жалящий укол. Он резко повернулся, но Леонид состроил саму невинность:

— Что-то не так?

— Меня что-то ужалило в спину…

— Может, тебе показалось?

Укус или то, что его напоминало, жаром расползалось по коже.

— Я сам дойду.

— Олег, я обязан позаботиться о твоей безопасности.

Не врал, однако дар не подсказывал, когда использовали игру слов, и не рассказывал, что на самом деле скрывалось под словом «безопасность». Запрет его где-нибудь в подвале, где безопасно и сыро.

— Тогда позвоните моей бабушке — она меня заберет, — выбрал меньшее из зол Олег. Уж очень настораживал его новый учитель.

— Олег, ты можешь мне доверять, я не враг тебе, — Леонид коснулся его здорового плеча.

Снова не врал. И странные выбирает для человеческого учителя слова, словно обращался он не к обычному ученику. Да и почему именно Олега вызвали в медпункт? Зачем? Что Леонид ему вколол?

— Мама говорит, чтобы я был осторожен с новыми людьми и никому не верил, поэтому позвоните моей бабушке, пожалуйста, — настоял Олег, убирая руку учителя с плеча.