В глазах Генлия промелькнули ярость, презрение и… боль. Невидимый канат вот-вот должен был порваться.

— Я тебя презираю, — продолжал Генлий. — И если бы не Инаран, я бы даже не снизошел до разговора с тобой, щенок. И поводок тебе придется впору, раз ты калечишь тех, кто хотел тебе помочь.

Канат почти порвался, когда Олега заслонил Юлиан. Растрепанный, недовольный и очень решительный.

— Зачем вы говорите ему такие ужасные вещи⁈ — произнес юноша с отчаянным бесстрашием. — Ему же всего семь лет! Сначала народный совет, а теперь вы! Вы же его семья! Вы должны его поддерживать! Я не знаю в чем суть конфликта, но то, что вы делаете с ним ужасно! Позвольте ребёнку быть ребенком, в конце-то концов!

— Тебе, похоже, надоело жить, — опешил от наглости человека Генлий.

— Ну, да, вы же привыкли маленьких обижать, тех, кто вам ответить не может, — он взял за руку вначале Олега, а затем Лимру. — Вы здесь взрослый! Вот и разбирайтесь со всеми проблемами по-взрослому, а мы уходим смотреть мультики!

Генлий остолбенел, пока Юлиан выводил детей из комнаты. Уже когда дверь закрылась, из помещения донесся дикий хохот долола.

Юлиан привел детей на первый этаж, усадил на волны дивана и поставил перед ними большое витражное зеркало.

— Какой мультик будем смотреть? — спросил он.

— Про Дэнрала! — воскликнула с энтузиазмом Лимра. — Это наш любимый мультик!

— Отлично, будем смотреть про Дэнрала.

Отражение зеркала исчезло и появилось изображение хорошо нарисованного мультфильма со злодеем в главных ролях. И он… тоже был дололом.

— Это чтобы ты понимал, с кем столкнулся, — шепнула Лимра.

— Пока у меня ощущение, что я попал в змеиное царство, — отозвался Олег.

В голове всё еще звенело от удара дяди. Мальчика никогда в жизни не били. Его даже никогда не шлепали. Ругали да, но не били.

— Оно таким было не всегда… — с сожалением сказала сестра, — ты бы понял, если бы выслушал нас сразу.

— Я хочу домой. Мне здесь не нравится.

— Пока мы не найдем способ поменять вас, тебе придется изображать Амрона. Если ты не хочешь, чтобы о тебе настоящем узнали.

Детям пришлось прервать разговор, так как к ним приблизился Юлиан. Он разложил рядом с диваном коробочки из сумки и, промокнув в зеленой субстанции белую тряпочку, обработал разбитую губу Олега.

— Небо, даже здоровых мужиков так не бьют, — прокомментировал юноша. — Зубы хоть целы?

Олег языком провел по резцам. Зубы у него всегда были крепкими, поэтому не пострадали.

— Вас не зря называют суицидником, наш дядя очень опасен, — предупредила человека Лимра. — Он мог вас убить.

— Моя смерть ни славы, ни денег ему не принесет, и он это прекрасно знает, — отвечал Юлиан. — Я еще одна букашка на его сапоге, а на букашек не злятся.

Олег удивленно повернулся к юноше, ощутив знакомый с детства запах.

— Вы человек!

— Так вы же это знали, ваше высочество, — удивился его заявлению Юлиан.

— Ему два раза по голове ударили, — фыркнула Лимра. — Неудивительно, что он забыл.

Юлиан деликатно промолчал. Он извлек из сумки расческу, надел перчатки и начал расчесывать не Лимру, а Олега. Мальчик едва сдержал еще один удивленный возглас. Расческа прямо в руках человека обуглилась и рассыпалась пеплом.

— Эм… пойду, схожу за новой, — сконфузился Юлиан, удаляясь.

— У вас какая-то мода на длинные волосы у мужчин? — шепотом спросил Олег у сестры.

— Нет, у Амрона дар водной стихии, а длинные волосы — проводник для магии воды — они помогают лучше управлять способностями. Из-за дара волосы быстро растут и седеют.

— А если их состричь?

— На неделю остаешься без стихийной магии.

Лимра замолчала и перевела взгляд на движущуюся к ним группу стражей границы во главе с Элом. Вслед за стражами гремел драгоценностями Завс, каждую секунду вытиравший пот со лба.

— Он опасен, много не болтай, — снова шепнула Лимра и взяла брата за руку. — Говорить буду я, заодно выставлю себя дурочкой.

— Зачем?

— Всерьез не воспримут.

Когда группа приблизилась, как раз показывали фрагмент, где нарисованный огневолосый долол зловеще смеялся.

Эл присел рядом с принцем, закинув стройные ноги на диван, как это сделали дети. От его внимания не укрылась разбитая губа наследника, на что он жестом намекнул подчиненному. Олегу показалось, что подлетевшее одноглазое существо с пушистыми крыльями его сфотографировало.

— Раны не зажили после покушения, — промямлил Завс.

— Не делайте из меня идиота, советник, — холодно отозвался Эл. — Удар свежий. В союзе миров не поощряются физические наказания.

— Мы… не… это всё его дядя! — закричал с неприкрытой неприязнью Завс. — Инаран благоволит ему! И… его слушается магия замка! Понимаете⁈ Мы вынуждены позорно подчиняться этому… дололу!

— Я учту это. Но вернемся к сути вопроса. Амрон, вы были в курсе того, что посещать закрытый мир даже Вам нельзя? Есть правила, которые распространяются на всех, несмотря на титул.

— Нет, — честно ответил Олег, не сразу сообразив, что страж границы обращался к нему.

— Нет? — спросил Эл, при этом сохраняя абсолютно нечитаемое выражение лица.

— Они только запрещали, но не объясняли, почему этого делать нельзя! — быстро вмешалась в разговор Лимра.

— Вот оно как! — Эл тоже многозначительно посмотрел на советника, ещё сильнее посеревшего от жуткого взгляда янтарных глаз. — А что Вы ещё расскажите, принцесса? Я люблю сплетни, и с радостью их послушаю.

— Они с мамой не разрешают нам общаться! — с охотой поделилась Лимра, радуясь возможности досадить Завсу. — Мы потому в закрытый мир отправились, что маму хотели увидеть! Нам лгали и говорили, что она умерла! Акрасу можно с мамой видеться, а почему нам нельзя⁈

— Ваше высочество, Ваша мама из закрытого мира, — терпеливо пояснил Эл.

— И что⁈

— Процедуре стирания памяти без исключений подвергаются все представители закрытого мира, которые имели контакт с жителем из открытых миров.

— Но папа её любил!

— Любовь не может считаться веским аргументом, чтобы нарушать закон.

— Она — наша мама!

— Родство с Вами не давало гарантий, что она не убила бы Вас после рождения. В истории уже бывали случаи, когда мать убивала дитя из-за расовых отличий.

Зеркало разлетелось на осколки и покрылось языками синего пламени. Лимра успокаивающе коснулась плеча брата.

— Что-то не так, наследник? — холодно спросил Эл. — У Вас есть какие-то доказательства, что я не прав?

— А у Вас? — в тон ему спросил Олег, игнорируя предостерегающий жест сестры. — Какие у Вас доказательства, что мать убила бы нас при рождении? Она не убила нас до рождения. Зачем ей было нас рожать, если мы по Вашим словам нежеланны?

— Она не знала кто Вы.

— То есть, Вы хотите сказать, что люди глупые и не распознали в нашем отце чужака?

— Я этого не говорил, — сохранял спокойствие Эл.

— У Вас есть закон, который запрещает нам видеться с матерью, если она этого желает? — продолжил наследник.

— Она желает?

— Давайте проверим. Приведите её сюда, верните ей воспоминания и спросите, хотела ли она, чтобы у неё забрали таких детей, как мы.

Эл впервые усмехнулся и слез с дивана.

— Завс, Вы же не будете возражать, если я пришлю подчиненных, чтобы они объяснили детям что можно делать, а чего нельзя. Заодно познакомят их с законами открытых миров.

— Э-э-э… я считаю…

— Я так и думал, что Вы не откажите мне, — перебил его с хищной улыбкой Эл. — Дети нуждаются в наших знаниях! Еще, в ближайшее время я приеду с проверкой и лично посмотрю, как Вы справляетесь с возложенными на Вас священными обязанностями!

У Завса был вид, словно его ножом в спину ткнули.

Когда стражи границы уходили из зала, советник козликом скакал позади Эла и что-то ему втолковывал, однако страж границы игнорировал весь его лепет. Лимра закрыла глаза и лицом уткнулась в мягкую часть дивана, как только убедилась, что стражи границы всем составом удалились из зала.