Но не герои мировых чемпионатов стали предметом обожания наших команд. В середине 70-х в стране создали своего кумира. Наделённый природой прекрасными вокальными данными, он способен был брать ноты столь высокие и чистые, что впору ему было выходить на подмостки «Ла Скала». Но за рубеж, похоже, его не очень-то и влекло. Дал он в 75-м два сольных концерта в Базеле и Мюнхене, прошедших с большим успехом (победа в финале Кубка кубков над «Ференцварошем» и в Суперкубке над «Баварией»), чем и ограничился. И своего зрителя стал баловать всё реже. То он был не в духе, то не в голосе, а порой просто «пускал петуха», за что его всё чаще стали забрасывать тухлыми яйцами. Но это его, похоже, ничуть не смущало. Критика, упрёки и подозрения или отметались, или парировались в выражениях настолько заумных, витиеватых, что разобраться в них не могли не только простолюдины, но и специалисты.
Наша звезда в отсутствие серьёзной конкуренции легко получала первые призы на крупнейших внутрисоюзных конкурсах, не особенно напрягая голосовые связки. Критики её за это не жаловали, зато в своей артистической среде она становилась всё популярнее. Вот только перенимали они не лучшие образцы поведения своего кумира, из-за чего резко увеличилось количество концертов «под фанеру». Зрители, поняв, что их обманывают, отвернулись от своих любимцев.
Ни гнев народный, ни уничижительные рецензии критиков, ни грозные окрики и постановления чиновников, ни их сомнительные реформы не могли исправить положение. Необходима была здоровая конкуренция, способная псевдонаучному направлению в «искусстве» противопоставить новое, а точнее, возродить уже подзабытое старое.
Переломным стал год 1978-й. Символично, что на мировом фестивале первого приза удостоили мастерски, темпераментно, с большим чувством исполненное аргентинское танго. И у нас высшие награды вручили советским «южноамериканцам» — тбилисцам. Большие мастера и ценители многоголосого хорового пения, грузины с блеском, под непрекращающиеся аплодисменты исполнили «Мравалжамиер».
Обратил на себя внимание и не попавший в число лауреатов коллектив из народного творчества «Спартак», вновь завоевавший право на участие в высших союзных конкурсах. Значительно обновлённый ансамбль под руководством известного специалиста, несмотря на заметные изъяны в музыкальном образовании, получил высокую оценку и критиков, и зрителей. За энтузиазм и преданность искусству.
В 1979 году ряды сторонников чистого искусства пополнил мощный, задорный хор донецких шахтёров и ансамбль из столицы Белоруссии (руководитель Эдуард Малофеев), искренне и бойко исполнивший свои произведения.
Поскольку мои вокальные данные не позволяют так долго держать взятую ноту, я вынужден от жанра музыкального вернуться к разговорному.
Минчане после двухгодичного перерыва вернулись в высшую лигу и очень скоро почувствовали себя там, как дома. Поначалу, правда, им здорово досталось от газетчиков за то, что в четырёх первых матчах они не забили ни одного гола. И никто не сделал скидку на то, что соперники на старте им достались серьёзные: динамовцы Тбилиси, Киева и Москвы, занявшие в предыдущем сезоне первое, второе и четвёртое места. И всё же два очка они отобрали, и в одном случае у вице-чемпиона — киевского «Динамо». Суровый приём, устроенный прессой, пошёл на пользу самолюбивым минчанам. Он их раззадорил настолько, что они тут же стали и забивать, и побеждать — в пяти матчах подряд, причём трижды на чужом поле.
Перед встречей в Москве с ЦСКА Малофеев в беседе с журналистом сказал: «Мы стараемся везде действовать одинаково: и дома, и на выезде. Стараемся атаковать. Без этого нельзя, зрители любят атакующий футбол, а мы ведь играем для них!» Слова тренера не разошлись с делом: его команда атаковала и выиграла — 2:1. Своей игрой и прежде всего отношением к футболу динамовцы Минска снискали к себе уважение и вполне лестные отзывы: «Который матч они уже проводят в какой-то удивительно страстной манере, когда все помыслы одиннадцати человек направлены лишь на победу. Они играют, им нравится игра футбол! На поле вы не увидите без движения ни одного минчанина. Но движение каждого осмысленно, оно подчинено командным интересам», — писала одна из газет.
Как и «Спартак» в 78-м, минское «Динамо» в первый же год после возвращения совершило огромный прыжок. И оказался он длиннее, чем у москвичей. Спартаковцы с исходной 15-й позиции прыгнули на пятую, минчане — с 18-й на шестую.
Я не случайно завёл разговор о разрушительных тенденциях, усилившихся в нашем футболе в 70-е годы, и привязал их к материалу, где повествуется о событиях 1979 года. Именно в 79-м, как мне кажется, стало крепнуть «движение сопротивления», способное противостоять антифутболу. Борьба двух начал будет проходить и впредь. С переменным успехом. Продолжается она и сейчас. Хочется верить, что для спасения футбола не придётся обращаться в Гринпис.
Перед началом 42-го чемпионата не было отбоя от журналистов у тренера тбилисцев Нодара Ахалкаци. Пытали его не столько о планах (какие могут быть планы у чемпиона, кроме как сохранить уже занятые позиции), сколько о его футбольных воззрениях. Отвечал он на вопросы охотно, подробно, доступно. Но постоянно возникало ощущение, что маэстро не с журналистами разговаривает, а ведёт диалог с неведомым и в то же время легко узнаваемым оппонентом.
Начну с подборки ответов Ахалкаци, связанных с его пониманием атакующего футбола.
«Если мяч у тебя, нужно стремиться забить гол, стремиться к этому всей командой, а не небольшой группкой игроков, стремиться к этому на протяжении всей игры, а не в редкие моменты, лишь когда ошибётся противник, использовать в этом стремлении весь арсенал атакующих средств, а не два-три всем известных элемента.
Если мяч у противника, надо мяч отобрать для того, чтобы немедленно пойти в атаку, а не для того, чтобы перебрасываться им на своей половине поля, выманивая противника, не для того, чтобы отдать мяч своему вратарю, не для того, чтобы передать его вперед двум-трём игрокам, оставив сзади, в обороне, 7–8 футболистов.
Вспомните: при обсуждении любых тактических вопросов, связанных, скажем, с определением соотношения между обороной и атакой в игре, хоть когда-нибудь кто-либо из наших тренеров задумывался о том, нравится ли манера игры, которую он отстаивает, зрителям, хоть в каких-нибудь дискуссиях фигурировал как довод зрительский вкус, зрительское отношение к игре? Нет, не было такого. А я убеждён, что если бы привлечь зрителей, если бы спросить у них, какую игру они хотят видеть, то многие из нас, тренеров, давно остались бы без работы — игра, какую показывают многие команды, никому не нужна».
Об универсализме. «Я за то, чтобы человек был мастером своего дела. Если ему удаётся мастерская игра на многих участках поля, тем лучше для него, при условии, что он при этом не теряет индивидуальности. То есть футболист должен играть на своём месте и всё время совершенствовать, расширять диапазон мастерства…
Я, например, убеждён, что Гуцаев, скажем, может сыграть в обороне получше многих защитников. Только кому это нужно?»
На вопрос о бедах нашего футбола Ахалкаци ответил коротко: «Беда нашего футбола, по-моему, в том, что он ушёл далеко от игры».
Тренер, конечно, имел в виду не свою команду. Отвечал Нодар Парсаданович довольно откровенно. Он говорил, что думал, и делал то, что говорил. Команда под его руководством прибавляла с каждым годом, что отражалось и на спортивных результатах. Неплохо начали тбилисцы и новый сезон. Несмотря на ожесточённое противодействие (с чемпионами всегда играют с особым настроем), они сразу же вышли в лидеры. Бились до конца. К примеру, в первом круге 7 мячей из 26 они забили на последних минутах.
В начале августа динамовцы под вывеской «Сборная Грузии» сыграли в финале Спартакиады народов СССР и уступили сборной Москвы — 1:2. Но не прошло и недели, как они взяли реванш у москвичей: в финале Кубка СССР тбилисцы по пенальти обыграли московское «Динамо».
