Переходя к чемпионату Советского Союза 1952 года, мы, при всём своём желании, не сможем ограничиться лишь его рамками, ибо некоторые события, происшедшие в тот год, наложили отпечаток на условия проведения союзного первенства, больно задели некоторых его участников и роковым образом отразились на судьбе одной из лучших команд первых послевоенных лет.

В 1952 году после семнадцатилетнего перерыва была создана сборная команда Советского Союза. Впервые ей предстояло выступить в официальных международных соревнованиях, в то время вторых по значимости (после чемпионатов мира) — олимпийском футбольном турнире.

Решение об участии советских спортсменов в Олимпийских играх на высшем этаже кремлёвской власти возникло, по-видимому, после Лондонской Олимпиады 1948 года. Ведь неспроста 27 декабря 1948 года ЦК ВКП(б) принял постановление «О ходе выполнения Комитетом по делам физической культуры и спорта директивных указаний партии и правительства о развитии массового физкультурного движения в стране и повышении мастерства советских спортсменов».

Хотя официально о выходе своих физкультурников на олимпийскую арену советские люди узнали много позже (они довольно часто о событиях, происходящих в стране, узнавали последними), подготовка к Олимпийским играм 1952 года фактически началась вскоре после опубликования постановления ЦК.

Вот только футбольные инстанции раскачивались довольно долго. Правда, на заседании Всесоюзного тренерского совета, проходящего 10 августа 1950 года, было «предложено организовать две сборные команды (40–50 человек) и несколько тренеров для проведения сборов.

В целях сыгранности команды надо провести несколько игр за сезон. Игры запланировать».

Однако предложения тренерского совета воплотить в жизнь почему-то не удалось ни в 1950-м, ни в следующем году. И только в начале 1952 года Борис Андреевич Аркадьев, назначенный старшим тренером сборной, приступил к комплектованию и подготовке команды к олимпийскому турниру.

Впервые в истории чемпионатов СССР внутренняя футбольная жизнь была подчинена интересам сборной. Однако чёткого плана подготовки команд к союзным и международным соревнованиям у руководства отечественным футболом, судя по их судорожным, быстро меняющимся действиям, не было.

(Уже 6 января на заседании секции футбола СССР принимается решение о проведении турнира на приз Всесоюзного комитета, который должен был способствовать успешной подготовке пятнадцати клубов класса «А» к чемпионату страны, а сборной — к Олимпийским играм. В тот же день была проведена жеребьёвка: 15 клубов и две сборные образовали три группы. Матчи в них должны были проходить по круговой системе с разъездами. Вот только о сроках — ни слова. В марте, как обычно, команды отправились месить грязь на Черноморское побережье. Время шло, а представления о том, где когда и с кем предстоит играть, ни у одной из готовившихся к сезону команд не было. И не могло быть, потому что всё это время футбольное руководство, забраковав первоначальный вариант приза Всесоюзного комитета, никак не могло выработать новый. Наконец, после чрезмерно затянувшейся паузы сообщили («Советский спорт» своим читателям 12 апреля, а вышестоящие инстанции участникам соревнований — чуть раньше) следующее:

а) игры на приз Комитета пройдут не в трёх группах, а в четырёх, и не с разъездами, а в отдельных городах. Сроки — вторая половина апреля;

б) финальный турнир с участием двух победителей от каждой группы и сборной Москвы (вне конкурса) пройдёт в Москве со второго мая;

в) чемпионат СССР начнётся 20 июня.

Но и эту программу в полной мере осуществить не удалось. В финальном турнире состоялись не все матчи, из-за чего невозможно было определить места со второго по шестое. Сборная вместо восьми запланированных встреч провела вдвое меньше. А первенство Союза открылось лишь 8 июля.

Вернёмся, однако, к началу апреля.

Как только ситуация определилась, обитатели Черноморского побережья вмиг упорхнули в Харьков и три союзные столицы (Киев, Баку и Тбилиси) для получения права попасть в столицу общесоюзную.

Турнир на приз Всесоюзного комитета имел официальный статус, в нём участвовали лучшие команды Советского Союза, и было бы грешно не ознакомить с его результатами любителей футбола.

Остался не сыгранным на турнире матч московского «Динамо» с «Зенитом», но независимо от его результата обладателем приза стал ЦДСА.

Читатели вправе задаться вопросом: а почему, собственно, национальная команда страны именовалась сборной Москвы? Скажу больше. Последние матчи перед Олимпиадой она проводила под вывеской ЦДСА, и футболисты выходили на поле в форме армейского клуба. Если учесть, что идея исходила от партаппарата, то удивляться тут нечему: страсть к конспирации у большевиков всегда была в крови. Вот только что скрывали и от кого, понять трудно. Ведь и так всем всё было ясно.

Вообще подготовка сборной на протяжении долгого времени проходила в обстановке секретности.

После занятий в зале команда отправилась на юг, где провела несколько контрольных матчей. Однако ни о составе сборной, ни о результатах её пресса не обмолвилась ни словом. Но вот две сборные приняли участие в официальном турнире на приз Всесоюзного комитета. В Тбилиси они провели в общей сложности 6 игр и забили 13 мячей. И опять ни одна фамилия (как играющих, так и забивающих) не была произнесена. Журналистам позволили сообщить лишь результаты этих матчей. Чуть-чуть завеса стала приоткрываться на финальном этапе, когда из отчётов о матчах сборной можно было выудить две-три фамилии. И только 13 мая репортаж о матче Москва — Польша (0:1), опубликованный в «Советском спорте», утолил жажду многомиллионного племени болельщиков страны Советов.

Пока команда играла под флагом Москвы (повторный матч с Польшей — 2:1 и две игры со сборной Венгрии — 1:1 и 2:1), всё было в порядке. Но как только её игроки облачились в форму команды ЦДСА (две игры с Софией — и наши болгарские друзья любили играть в прятки — 2:2 и 2:2, с Румынией — 3:1, с Финляндией — 2:0 и с Чехословакией — 2:1), фамилии почти полностью выветрились (исключением стала игра с Чехословакией). Не узнали любители футбола и о том, в каком составе её посланцы отправились на свой первый, но решительный бой. Сегодня, хоть и с большим опозданием, мы имеем возможность восполнить этот пробел.

Вратари: Л. Иванов («Зенит»), В. Никаноров (ЦДСА). В. Маргания («Динамо» Тб).

Защитники: К. Крижевский (ВВС), А. Башашкин, Ю. Нырков (оба — ЦДСА). В. Зябликов («Динамо» М), А. Гомес («Торпедо»),

Полузащитники: А. Петров (ЦДСА), Г. Антадзе («Динамо» Тб), И. Нетто («Спартак»),

Нападающие: А. Ильин («Спартак»), В. Трофимов, А. Тенягин, К. Бесков (все — «Динамо» М), В. Николаев (ЦДСА), А. Гогоберидзе, А. Чкуасели (оба — «Динамо» Тб), Ф. Марютин («Зенит»), В. Бобров (ВВС).

Старший тренер — Б. Аркадьев, тренер — М. Якушин, замполит — В. Попов, врач — A. Найденышев, массажист — Макаров. Руководил делегацией Г. Рогульский.

Отправив сборную на Олимпиаду, мы можем, наконец, заняться и делами внутренними.

Четырнадцатый чемпионат Советского Союза, как я уже говорил, в намеченный срок так и не начался. Только через десять дней после назначенной первоначально даты открытия болельщиков проинформировали о том, что чемпионат начнётся 6 июля. Ещё через четыре дня — новое сообщение: первый матч состоится 7 июля. А в действительности состоялся он на следующий день.