— Но ведь Сильный Бизон должен был защищаться до последнего!

— И он предпочел бы скорее умереть, чем позволить Большому Рту уйти! Скоро нам придется свидеться с очень опасным противником. Он может угадать, куда мы хотим поехать, и либо будет нас преследовать, не тратя времени, либо с того места, где он захватил стада, отправится прямым путем в Альмаден. Так как нас так мало, то мы должны опередить его. Каждому из нас придется сражаться за десятерых, и то, чего мы не сможем добиться силой, мы должны получить тщательно обдуманной хитростью.

В это время подъехали мимбренхо. Я насчитал сорок воинов. Некоторые из них были ранены. Так как четырех из отряда отправили гонцами, то потери убитыми при столкновении с отрядом Большого Рта составили шесть человек. Они сдержанно приветствовали нас, выглядели угрюмыми и ожидали от нас упреков, но мы сдержались, так как упреки нам ничем уже не могли помочь.

Мы попросили рассказать, как проходило сражение. Несмотря на значительное превосходство нападающих, они могли защищаться гораздо дольше, но мудро посчитали, что мне будут гораздо нужнее их здоровые руки и ноги, чем геройская смерть. Они не заслужили ни одного упрека — вся вина ложилась только на их вождя. Правда, мы не знали, при каких обстоятельствах сбежал Большой Рот, но ведь было же совершенно ясно, что он никак не должен был уйти.

Охотнее всего я поехал бы сейчас к источнику, но вначале нам предстояло дождаться Быструю Рыбу и схватить его. Конечно, мы могли бы выступить и попытаться поймать вождя в пути, но в этом случае он мог издалека заметить наш отряд и уклониться от встречи с нами. Тогда я послал Убийцу юма вниз, к тому месту, где накануне мы с Виннету схватили обоих гонцов. Оттуда мальчишка мог наблюдать за уходящей на восток тропой и, увидев всадников, сейчас же сообщить нам.

Отряд должен был состоять из шести человек. Так как я не хотел ни ранить, ни убивать ни их, ни лошадей, то неожиданное прибытие сорока мимбренхо было для меня исключительно благоприятным. Я мог встретить Быструю Рыбу с его воинами настолько превосходящими силами, что у того пропало бы всякое желание к сопротивлению.

Было уже, пожалуй, часов девять утра, когда прибежал Убийца юма, чтобы сообщить о замеченных им шести всадниках. Я немедленно отправился вниз по склону с пятнадцатью мимбренхо и спрятался в засаде. Мы видели, как шестеро индейцев приближаются рысью. Когда они добрались до подножия высотки, кони пошли медленнее, что заметно облегчало выполнение нашей задачи. Мы бросились на всадников из кустов, вытащили их из седел и отняли оружие, прежде чем юма осознали, что с ними произошло. Потом мы их оттащили к водоему. Свободное от кустов и деревьев пространство на берегу небольшой лужицы уже едва вмещало такое количество народа.

Юма, взятые в плен раньше, подняли жалобный вой, когда мы привели с собой шестерых их соплеменников. Быстрая Рыба был еще молод, наверное, он совершил нечто выдающееся, раз ему был доверен такой важный пост. Он меня не знал, но, когда заметил Виннету, лицо его исказила гримаса ужаса, и он закричал:

— Вождь апачей! Но мне же сказали, что он находится внизу, на асиенде Арройо!

Виннету вежливо, но иронически ответил:

— Может быть, Быстрая Рыба подумал, что вождь апачей стал пахарем или скотоводом и навсегда устроился на асиенде? Я слышал, что Рыбе сообщили о моем пребывании в этих местах, и он захотел меня увидеть, а так как он слывет знаменитым воином, я посчитал своим долгом сократить его путь и отправился навстречу, чтобы поскорее поприветствовать его. При случае он может познакомиться с моим братом Олд Шеттерхэндом, который стоит вот здесь, возле меня.

Юма отступил назад, разглядывая меня широко раскрытыми глазами, еле произнося слова:

— Это… Олд… Шет… тер… хэнд? Разве он не находится в плену у Большого Рта, нашего верховного вождя?

— Как видишь, я уже на свободе, — ответил я. — Большой Рот носит свое имя по праву: его рот действительно велик, из него выскальзывают звучные слова, но удержать Олд Шеттерхэнда он не смог, несмотря на все усилия его воинов. Я ушел от него, а потом взял в плен его самого.

Разумеется, я не посчитал нужным сообщать ему, что тем временем Большой Рот бежал. Должно быть, мои слова его испугали, и он спросил:

— Вождь в плену? И где же он находится?

— В руках Сильного Бизона, вашего смертельного врага, который его и всех пойманных нами воинов юма везет во владения племени мимбренхо, где они умрут у столба пыток. Ну, а мы поскакали в горы, чтобы познакомиться с Быстрой Рыбой. Я хотел ему представиться, но так как он был настолько любезен, что приехал к нам сам, то мы можем оказать ему знаки нашего внимания уже здесь и дадим ему почетную свиту до самого Фуэнте-де-ла-Рока.

Да, теперь отряд мог выступить к Скалистому источнику, так как здесь нам уже нечего было делать, да и вообще надо было спешить. Чем раньше нам удастся освободить немецких иммигрантов, тем меньше они будут страдать. Конечно, я очень сомневался, что мне удастся выполнить такую задачу с теми немногими мимбренхо, которые находились в моем распоряжении. Нам нужно было ликвидировать еще три поста, по пять человек в каждом, да к тому же оставались юма, находившиеся возле источника. Но даже если бы это нам удалось, то пришлось бы охранять большее количество пленных, чем насчитывалось воинов в нашем отряде, а предстояла еще встреча с Мелтоном, обоими Уэллерами и тремя сотнями юма, стоявшими лагерем в Альмаден-Альто. Эта задача была не под силу нашему маленькому отряду, но со мною был Виннету, который, как уже было сказано, и в самом деле стоил сотни воинов, и я положился на свою удачу, считая достижение поставленной перед собой цели возможным, особенно если вовремя появятся вызванные на помощь мимбренхо.

Нас было очень мало, и мы должны были прибегнуть к помощи военных уловок, хитрости, прежде всего — хитрости, и я обратил свое внимание на Плейера, характерной чертой натуры которого можно было, пожалуй, считать предательство своих товарищей. Если мы проявим к нему снисхождение, надо ожидать, что он приложит все силы, чтобы отплатить нам за свое будущее освобождение. Так как я, конечно, не мог оставить его среди пленных юма, потому что они бы, разумеется, отговорили Плейера от сотрудничества со мной, я устроил так, чтобы при нашем выступлении сразу же отделить его от основного отряда, оставив его под присмотром Убийцы юма.

Собственно говоря, были только четыре человека, на которых я полностью мог положиться: сам я, Виннету и оба сына Сильного Бизона. От других мимбренхо, правда, можно было ожидать, что они будут исполнять свой долг сообразно своим силам, но как раз в их силы я и не верил. Я сомневался в том, что они полностью доросли до задач, которые мы должны были решить, и рассматривал всех воинов-мимбренхо если и не совсем как статистов, то все же как людей не очень самостоятельных, привыкших к безусловному повиновению. Среди них были и старые воины, но, казалось, им не хватает инициативы, энергии, которую я обнаружил у гораздо более молодых мимбренхо. Что же касается асьендеро, чиновника и его полицейских, то я был убежден, что их присутствие скорее будет для нас обузой.

Конечно, нам не пришло в голову спрашивать дорогу у юма. Они вообще не должны были знать, что нам известно. Виннету знал и источник, и местность вокруг, поэтому он смог выбрать кратчайший путь туда. О моих мыслях он мог догадаться по взглядам, которые я время от времени бросал вперед, потому что, оказавшись рядом со мной, он сказал:

— Пусть мой брат не беспокоится, мимо источника мы не проедем. Я найду его так же точно, как привыкли находить цель мои пули.

— В этом я твердо убежден. Однако меня мучает один вопрос: в подходящее ли время мы туда прибудем, потому что наш сегодняшний марш мы слишком поздно начали.

— И в этом отношении Олд Шеттерхэнд может быть спокоен. Мы прибудем туда, правда, ночью, но это гораздо лучше, чем появиться у источника днем, когда нас могли бы увидеть. В темноте наше приближение останется незамеченным, и мы нападем на юма неожиданно, так что ни один из них не уйдет от нас и не сможет сообщить о нашем появлении.