— Что вы подразумеваете под нашей судьбой?

— Ну конечно, смерть. Вы знаете меня, я знаю вас. Если бы я попал к вам в руки, у меня не было бы сомнений в том, что меня ждет. Но вышло наоборот. И теперь вы, молясь или не молясь, распрощаетесь с жизнью. Но смерть смерти рознь. Я даже во сне вижу, как медленно, вершок за вершком, я тяну из вас жилы, однако я готов забыть свои кровожадные мечты ради тайников Олд Файерхэнда.

— Чего же вы потребуете от нас в обмен на вашу забывчивость?

— Сущий пустяк: вы скажете мне, где Олд Файерхэнд устроил тайник, и опишете, как к нему подобраться.

— А что получим мы от такой сделки?

— Много больше, чем дадите. Пулю в лоб. Поймите же, легкая смерть стоит намного дороже, чем я требую от вас.

— Я восхищен вами, у вас не только чуткое сердце, но и полное отсутствие ума.

— Что ты сказал? — взревел взбешенный Сантэр.

— Сказал, что согласен. Я опишу любое место, пусть даже несуществующее, и умру легкой смертью.

— Не стоит принимать меня за большего дурака, чем я есть на самом деле. Я найду способ разговорить вас и проверить, насколько вы правдивы. Но сначала я должен убедиться, согласны ли вы поделиться со мной своими познаниями.

— Поделиться! Поздравляю вас, вы нашли точное слово, Олд Шеттерхэнд не предает друзей и не делится их добром. Как видите, Виннету тоже не хочет ничем поделиться с вами, он даже не произнес ни звука, так как гордость вождя не позволяет ему разговаривать с мерзавцами. Совсем иное дело я: во-первых, я не вождь, а во-вторых, у меня были свои причины побеседовать с вами.

— Причины? Какие?

— Не имеет значения. Вы их узнаете попозже и без меня.

— Ты отказываешься говорить?! — взорвался Сантэр.

— Ну что вы, я готов продолжить беседу на любую тему, кроме Олд Файерхэнда и его тайника. Может быть, поговорим о погоде и видах на урожай?

— Я прикажу связать тебя дугой, как и Виннету.

— Не могу запретить вам сделать этого, потому что не хочу лишать вас удовольствия.

— Ты и не представляешь, в каких мучениях скончаешься!

— Но тогда никто не поможет вам справиться с вашими затруднениями, как вы изволили выразиться.

— Мы найдем тайник и без тебя.

— Разве что вам поможет случай. Но учтите, что если мы не вернемся в условленное время, Олд Файерхэнд заподозрит неладное и перенесет меха в новый тайник, как мы и договорились.

Сантэр умолк, угрюмо глядя вдаль. В задумчивости, словно машинально, он играл ножом, перебрасывая его из руки в руку, пробуя пальцем, как он наточен, но я был спокоен и не поддавался на немые угрозы, так как знал, что негодяй пытается скрыть свою растерянность. Его план трещал по швам.

Конечно, Сантэр ненавидел нас и с удовольствием прикончил бы меня и Виннету, но ему не давали покоя пушные сокровища Олд Файерхэнда, ради которых он готов был поступиться наслаждением местью и отпустить нас на свободу. Пока мы молчали, мы были в безопасности. Поэтому я без волнения ожидал дальнейшего развития событий.

— Значит, ты решил играть в молчанку? — наконец-то удостоил меня взглядом Сантэр.

— Почему? Я ведь сказал, что охотно побеседую с вами.

— А если я тебя убью сейчас же?

— Тем лучше! Я всегда предпочитал быструю езду медленной, так же я отношусь и к смерти. Что толку умирать долго и мучительно, если можно умереть в мгновение ока?

— Ну хорошо! Я заставлю тебя говорить! Сейчас мы проверим, кто из вас двоих лучше переносит боль.

Сантэр решил перейти от слов к делу, подал знак лжепоселенцам, и они оттащили меня под дерево, где лежал Виннету. Пока меня волочили по траве, мне удалось изогнуться и бросить взгляд на куст, где нам вчера удалось заметить глаза Сантэра и куда он сегодня украдкой посматривал. Мои догадки подтвердились: там скрывался человек, который, чтобы лучше рассмотреть происходящее на поляне, выглянул из-за листвы. Мне показалось, что я узнал лицо Роллинса.

Разнообразием нас не баловали: меня, так же как и Виннету, связали дугой и бросили рядом с ним. Мы пролежали так более трех часов, напрягая все силы, чтобы ни единым словом, ни стоном, ни гримасой не выдать своих страданий нашим палачам. Каждую четверть часа Сантэр подходил к нам и спрашивал, не появилось ли у нас желание провести его к тайнику, но мы молчали. Создавалось впечатление, что мы соревнуемся с ним в выдержке и терпении.

Около полудня Сантэр неожиданно подозвал к себе сообщников и принялся шептаться с ними, а через несколько минут произнес нарочито громко, так, чтобы мы могли расслышать его слова:

— Я думаю, он прячется где-то поблизости. Без лошади он не мог далеко уйти. Переройте весь лес, но без него не возвращайтесь. Идите, а я останусь сторожить пленников.

Когда посылают людей на охоту за тем, кто прячется где-то поблизости, вовсе не обязательно объявлять об этом так громко. Сообщники Сантэра взяли оружие и ушли, а Виннету, едва шевеля губами, шепнул мне:

— Догадывается ли мой брат, что сейчас произойдет?

— Да. Они поймают Роллинса и приведут сюда, а потом окажется, что Сантэр обязан ему жизнью.

— И Роллинс станет упрашивать Сантэра отпустить нас на свободу. Все произойдет так же, как и в прекрасных больших домах, которые бледнолицые называют театрами.

— Я уверен, что Сантэр и есть тот торговец пушниной, которого называют Бартоном. Роллинс должен был выведать у нас, где тайник Олд Файерхэнда, но ему это не удалось. Теперь им не останется ничего другого, как отпустить нас на свободу и последовать за нами, чтобы мы сами привели их к цели. Поэтому Роллинс разыграл побег, чтобы теперь попасться, освободить нас и проникнуть в «крепость».

— Мой брат снова думает так же, как и я. Но почему Сантэр не велел Роллинсу идти с нами до конца, а напал на нас по пути?

— Он очень спешил. Наверняка он был с сиу-окананда, когда они пришли грабить Корнера. Роллинс выходил ночью, но не для того, чтобы позаботиться о лошади, а чтобы сообщить о нас своему главарю. Увидев, что индейцы выкурили с нами трубку мира, Сантэр решил не терять времени и напасть на нас, для чего выслал вперед троих сообщников, а сам поехал сзади с лошадьми. У них не было возможности продумать досконально план, и они понадеялись на легкую работу, рассчитывая, что мы согласимся ценой предательства купить быструю смерть. Но теперь им придется отпустить нас, чтобы тайком последовать за нами.

Пока мы перешептывались, Сантэр сидел на опушке, прислушиваясь к лесным шорохам. Потом вдруг лес огласился криками, раздался выстрел, другой, через несколько минут кусты раздвинулись и перед нами предстали Вартоны, волочившие нелепо брыкающегося и повизгивающего Роллинса.

— Разве я не говорил вам, что он должен быть где-то поблизости? — Сантэр вскочил на ноги и с наигранно-зловещей улыбкой направился к новому пленнику. — Тащите его сюда, сейчас мы посмотрим, что это за птица. Свяжите его так же, как и…

Он неожиданно умолк, словно потрясенный увиденным, а затем стал запинаться от радости:

— Что? Кто это?.. Я не сплю? Ущипните меня! Неужели это вы? Но как? Почему?

Они были неплохими актерами, но уж слишком старательно разыгрывали удивление. Роллинс тоже с изумлением уставился на Сантэра и с радостным криком бросился к нему:

— Мистер Сантэр! Какое счастье! Теперь я в безопасности!

— Так вас зовут Роллинсом? — продолжал лицедействовать Сантэр. — Значит, это вас я вознамерился поймать? Простите меня, ради Бога! Но как вы здесь очутились?

— Работаю приказчиком у Бартона. Вчера отправился по делам с двумя товарищами, но ночью… Стойте, так это вы на нас напали?

Роллинс внезапно, словно пораженный неожиданно пришедшей в голову догадкой, отстранился от Сантэра, которого минуту назад обнимал как друга, с которым не виделся много лет, и переспросил:

— Так это вы напали на нас вчера ночью?

— Но я же не знал, что вы путешествуете с ними! — принялся горячо оправдываться Сантэр.

— Тысяча чертей! Я столько раз спасал вам жизнь, а вы устраиваете на меня охоту, как на зверя!