— А если обнаружат не нас, а наш лагерь? — спросил юноша.

— Тогда действуем по-другому. У Паппермана оружие. Безусловно, он заметил, что все краснокожие отправились на поиски. Следовательно, он спрячется со своим ружьем у пруда и будет смотреть в оба. Вход и выход там очень узкие. Достаточно одного человека, чтобы задержать целое войско. А мы оба тем временем зайдем с тыла. Поэтому пока нет ни малейшей причины беспокоиться. Подождем, что будет дальше.

Через час ожидания вернулся первый индеец. За ним последовали другие. Они ничего не нашли. Но приняли запоздалые меры предосторожности, выставив часовых. К нашему сожалению, они расположились на пути нашего возвращения.

Когда пришли оба Энтерса, совещание продолжилось. Вожди снова собрались на Утесе, но говорили негромко, так что теперь мы едва слышали их голоса. Эта мера была принята из-за двух белых, которым они не слишком доверяли. Когда индейцы договорились, какое задание должны выполнить бледнолицые, они позволили последним подняться на Утес.

— Вы помните, что мы с вами обсуждали? — произнес Киктахан Шонка тем же недружелюбным тоном

— Да, — ответил Зебулон, который, похоже, вызвался отвечать за себя и своего брата.

— И сегодня готовы выполнить условия, которые были обсуждены?

— Да, готовы.

— Тогда у вас еще одна задача — загнать к нам в ловушку Олд Шеттерхэнда и его скво. Вы готовы?

— Если нам за это заплатят.

— Заплатят.

— Сколько?

— Много, очень много! Но сейчас не время говорить о цене. Если мы схватим его сами, то не заплатим вам ничего. Мы останемся здесь еще на три дня и будем осторожны. Если он придет, от нас ему не уйти, мы схватим его. Но поскольку он покинул Тринидад еще до вас, а до сих пор не прибыл сюда, мы уверены, что он изменил свой план и не поехал к Утесу Дьявола. Скорее всего, он наткнулся у озера Кануби на наших обезумевших скво. Возможно, старик развесил уши и под щебетание боготворящих его слабоумных баб поехал вместе с ними.

— Возможно, — согласился Зебулон. — Ведь мы тоже видели несколько следов.

— Значит, это точно они. Теперь вам придется постараться! К счастью, мы знаем, куда едут скво, — Тавунцит-Пайа. Вы были там?

— Нет.

— Мой знаменитый брат Тусага Сарич знает место очень хорошо и опишет вам дорогу.

Хотя мне неведом был Тавунцит-Пайа, я весь обратился в слух, чтобы не пропустить ни слова. Тем временем Тусага Сарич стал очень подробно расписывать прелести ведущего туда пути. Можно представить мое удивление и радость, когда я в конце концов понял, что Тавунцит-Пайа не что иное, как гора Наггит-циль, куда так стремились и мы. Братья Энтерс сделали в блокнотах несколько пометок для памяти, после чего Киктахан Шонка подытожил:

— Итак, ваша задача — идти по пятам Олд Шеттерхэнда и больше не упускать его из виду. Сможете это сделать?

— Разумеется. Но как мы доставим его вам? Когда и куда? И последует ли он с нами добровольно?

— Последует. Вам известно название Па-виконте?

— Нет.

— Там мы должны объединиться с команчами и кайова против апачей. Вы не должны говорить ему об этом, а только скажете, что, как вы узнали, там соберутся кайова и команчи. Неукротимое любопытство заставит его скакать туда. И тогда мы нападем на него.

— А наше вознаграждение?

— Обсудим, когда вы придете и сообщите нам, что он близко.

— Почему вы не говорите о цене сейчас?

— Потому что сегодня мы даже не знаем, чем мы сможем заплатить: животными, наггитами, товарами, оружием или вещами, которые захватим после битвы. Вы не верите нам?

— Верим…

— Тогда все! Можете идти. Мы советуем вам поторопиться, чтобы нагнать Олд Шеттерхэнда как можно скорее. Чем быстрее вы это сделаете, тем верней успех и выше оплата!

Белые спустились с утеса и подошли к своим лошадям. Гарриман Ф. Энтерс за все время так и не раскрыл рта. Вожди тоже молчали, пока не убедились, что оба ушли.

Потом верховный вождь юта изрек единственное слово:

— Подлецы.

— Негодяи! — громко добавил Киктахан Шонка. — Они недостойны и плевка. Верит ли мне мой брат, что за предательство они получат не больше, чем стоит травяной стебель или выщипанное птичье перо? — Старый сиу замолчал, а потом вдруг рассмеялся. — Они не получат даже конского волоска! Согласен ли со мной мой красный брат?

— Да. Мой брат очень умен.

— Хо! Разве надо иметь большой ум, чтобы обмануть бледнолицего?

— Но предатели потребуют, чтобы мы сдержали обещание и заплатили им обещанную цену.

— Этого мы не сделаем. Мертвецы не выдвигают никаких требований. Мой красный брат и с этим согласен?

— Да.

— А остальные?

— Да, да, да! — прозвучало в ответ.

Тут я не сдержался и громким голосом выкрикнул то же самое слово:

— Подлецы!

Установилась абсолютная тишина.

— Уфф! Кто это? Что это было? Откуда это? — услышал я через минуту.

Прильнув к подзорной трубе, я увидел, что они вертят головами в разные стороны.

— Негодяи! — добавил я так же громко.

Снова воцарилась тишина. Но я видел, как они поднялись со своих мест, один за другим. Даже Киктахан Шонка тоже встал и промолвил:

— Уфф! Это не человек!

— Да, не человек! — согласился Тусага Сарич.

— Знает ли мой красный брат, что можно прочитать на старом вампуме об Утесе Дьявола, на котором мы находимся?

— Да.

— Здесь Добрый Дух слышит все, что говорит Злой?

— Да.

— И наказывает его за это!

— И очень строго: смертью!

— А если это он, Добрый Дух? Что нам делать? Я не останусь здесь.

— Я тоже.

— Убирайтесь! — крикнул я им. — Прочь! Прочь!

Мои слова произвели должное действие. Вожди во весь дух помчались вниз, прыгая по ступеням. Только Киктахан Шонка не мог этого сделать, хотя и боялся больше всех,

— Помогите мне, помогите! — вопил он. — Спустите меня вниз!

Когда вождя донесли до лошади и усадили верхом, он отдал приказ покинуть Утес Дьявола, который в глазах этих индейцев стал еще более священным, чем прежде. Все они думали сейчас только об одном: как можно скорее унести ноги. Отказались даже от идеи дожидаться Олд Шеттерхэнда здесь и схватить его. Часовые были отозваны, после чего все восемьдесят индейцев гуськом, как и прежде, поскакали прочь.

Молодой Орел провожал их с улыбкой на устах.

— Такая победа радует меня больше, — заметил он, — чем если бы мы убили их в бою. Это победа разума и науки, а не кровавого томагавка!

— Тебе известна эта часть науки? — спросил я.

— Да. Акустика — учение о звуках. Я был у бледнолицых, чтобы научиться аэростатике и аэронавтике. Я знаю, что уже древние ассирийцы, вавилоняне и египтяне знали, как услышать все произносимое в одной точке, правильно выбрав другую. Я горжусь тем, что сегодня узнал. Предки нынешней красной расы стояли в этом знании не ниже тех народов. Наш долг — вернуть все, что потеряно. Мы просим Великого и Доброго Маниту дать нам силы для важных и прекрасных дел!

Его слова исходили из глубины души. Я отнюдь не удивился тому, что услышал. Юноша был высокоодаренным человеком. Его прекрасное, одухотворенное лицо излучало свет и добро; в нем виделись черты моего великолепного Виннету. Мне показалось даже, что в этот миг на меня взглянул он сам, мой незабвенный красный брат!

Когда последний из восьмидесяти индейцев исчез из виду, мы покинули наш пост. Но в лагерь вернулись не сразу. Прежде всего мы прошли по котловине к тому месту, где был расположен лагерь индейцев, и осмотрели его. А когда я в конце концов снова поднялся на Утес, где сидели вожди, то заметил, что на одной из ступеней лежит какой-то предмет. Я поднял его и осмотрел. Это оказались две маленькие, изящные собачьи лапки, гладко подстриженные и крепко сшитые вместе оленьими жилами. Я показал их Молодому Орлу.

— «Лекарство»! Талисман! — выкрикнул он.

— Очень вероятно! Но чей? — спросил я.

— Киктахана Шонки!

— Как же сиу мог его потерять? Ведь «лекарства» обычно носят в закрытых мешочках. Это лапы собаки, а не лисы или волка. Ведь вождя сиу зовут Сторожевой Пес. Я не сомневаюсь, что именно он их и потерял. Но как это могло произойти? Мой юный красный брат, взгляни на них. — Я подал лапы юноше.