И она стала спускаться. Я с лампой шел за ней, а Виннету позади меня. Когда нам осталось пройти последнюю ступеньку, в нос нам ударил сырой, затхлый воздух. Мы находились в начале длинного, узкого прохода.

— Куда ведет этот ход, сеньора? — осведомился я.

— Никуда! — ответила она.

— Может, тут есть еще помещения?

— Ищите!

Обе стены прохода были глиняными, совершенно глухими, без всяких намеков на вход. Пройдя его наполовину, мы дошли до места, где пол оказался не земляным, а из крепких, толстых досок, пригнанных друг к другу таким образом, как будто они прикрывали какой-то люк или яму. Я опустился на колени и приподнял три из них. Где-то глубоко под нами сверкнуло водное зеркало. Я оторвал одну из досок и бросил ее вниз. По звуку понял, что водоем был не более двух локтей в глубину, а расстояние между ним и полом составляло один локоть.

— Уфф! — сказал апач. — Мой брат уже видел водный резервуар на наружной стороне пуэбло, точно по середине.

— Да. Мы находимся в середине коридора, проходящего насквозь через все пуэбло. Значит, вода поступает сюда из реки. Если спуститься в этот ход и двигаться вперед по подземной реке, то можно достигнуть Флухо.

— Верно! Младший Мелтон ушел именно этой дорогой!

— Какая досада! Мы должны выяснить это у скво.

— Скажет она, как же!

— Она должна. Тихо! Мой брат не слышал вздоха?

— Нет.

— А мне кажется, впереди кто-то есть. Скорее туда!

Я вернул доски на прежнее место, и мы продолжали наши поиски. Теперь я тоже услышал вздохи или, точнее, хрипловатые стоны. Мы ускорили свои шаги, не заметив, как отстала Юдит. Но зато мы нашли Фогеля — связанного ремнями и прикрепленного к врытому в землю столбу. Во рту у него был кляп. Мы вынули его. Он сделал глубокий вздох и воскликнул:

— О небо, я благодарю тебя! Я увидел вас сразу, как только вы появились в проходе, и очень боялся, что вы не дойдете сюда, а повернете обратно.

Мы перерезали ремни, и, когда Фогель немного размялся и потянулся, я спросил его:

— Ты очень испугался?

— Конечно!

— Они все же могли бы тебе сказать, что мы пришли.

— Я мог поверить в то, что вы проникнете в пуэбло, но что доберетесь до этого места — никогда! Я уже простился с жизнью!

— Да уж, вполне могло случиться самое худшее. Но скажи, как можно заснуть, когда тебе доверили стеречь лошадей?

— Я не знаю, как это вышло. Я и спать-то совсем не хотел, но скука меня усыпила. Меня везли через каньон и теснину, а допрашивали уже здесь.

— Кто?

— Оба Мелтона и Юдит. До сих пор она выдавала себя за просто легкомысленную женщину, но на самом деле она гораздо хуже. Такая же, как Мелтоны. Она знает, что собственность, которой владеет Джонатан, досталась ему в результате обмана и преступления. Я пришел в ярость, и это меня погубило.

— Они говорили, что они законные наследники?

— Да. Они с радостью и удивлением обсуждали это. Говорили, что я должен умереть, а потом посадили меня сюда.

— Не стоило так унывать. Мерзавцы хотели запугать тебя, чтобы сломить твое сопротивление. Они сделали нам одно предложение, которое я отклонил. Поговорим об этом потом. Скажи лучше нам: они расспрашивали тебя о наших планах?

— Конечно. Мелтоны пытались выяснить, какому плану вы следуете, чтобы достигнуть цели. Но я ничего им не сказал.

Теперь мы возвращались назад. Дойдя до конца прохода, увидели, что лестницы нет. Кто-то уже поднял ее наверх. Мы переглянулись.

— Что скажет на это мой брат? — горько усмехнулся Виннету.

— То, что мы — болваны!

— Теперь путь наверх для нас закрыт, — заключил Фогель. — Мы пленники.

— Нет, — сказал Виннету. — А даже если мы пленники, то ненадолго. Сначала нужно попытаться открыть верхний люк!

— Мы не попадем наверх без лестницы!

— Она уже здесь, — ответил я. — Мы сами соорудим лестницу. Вам ведь приходилось и не по таким кручам лазить. Вы же немножко гимнаст, да? — спросил я Фогеля.

— Да.

— Я встану на колени, Виннету встанет на меня, а вы ему на плечи. Вы окажетесь наверху и сможете попытаться приподнять люк.

Все у нас получилось, но Юдит, когда поднялась наверх, втащила за собой лестницу, задвинула крышкой люк и положила на нее лестницу. В общем, сдвинуть крышку люка Фогель не смог.

— Господи, вот какая судьба! — сказал он. — Я только что освободился — и опять в плену.

— Сэр, Эмери ждет нас наверху. Если мы не придем вовремя, он поспешит к нам на выручку.

— А вдруг и с ним что-нибудь случилось?

— Тогда у нас остается еще один путь, по воде.

— По какой воде?

— Ты не знаешь, что в середине прохода под землей находится вода?

— Нет.

— Эта подземная река сообщается с рекой, что снаружи. Мы предполагаем, что именно этой дорогой и ускользнул Джонатан Мелтон.

— Что? Когда это случилось?

— Немногим более часа назад.

— Приблизительно в это время я видел, как по проходу несли лампу, и слышались голоса. Я не мог ни разобрать слов, ни рассмотреть, что это за люди. Мне показалось, их было двое. Некоторое время свет держался на одном месте, потом опять удалился.

— Это были Юдит и Джонатан Мелтон. Он опять ушел от нас! Но все же нам повезло в главном: теперь мы знаем, как выйти отсюда. Мы не будем дожидаться, пока сэр Эмери посчитает нас пропавшими, а пойдем водным путем. В лампе еще есть масло, она будет освещать нашу дорогу. Потом нам придется пробираться в потемках, что будет совсем нелегко. Но мой брат пойдет со мной?

Апача в этом смысле можно сравнить с виртуозом скрипачом. Чем сложнее музыка, тем больше он воодушевляется. Конечно, он был со мной согласен. Фогель, хотя сначала и протестовал против моею плана, в конце концов покорился неизбежному. Итак, мы вернулись к середине прохода и отодрали доски. Потом сняли обувь, револьверы и другие предметы, которые не стоило мочить, и двинулись по воде. Она не раз доходила нам до груди. Мне вспомнились самые трудные минуты моей жизни. Однажды в Египте, чтобы вызволить из гарема похищенную девушку, мне пришлось прыгнуть в канал во дворе дома. Этот канал был разделен крепкими деревянными брусьями и свободно болтающимися железными решетками. Ныряя в него вниз головой, я рисковал разбить себе голову. Мог погибнуть также от удушья или утонуть. Похожие минуты я пережил в другой раз на севере Соединенных Штатов, будучи со всех сторон окруженным враждебно настроенными индейцами. Это были, пожалуй, более серьезные переделки, чем нынешняя. Так я себя подбадривал.

Я шел первым и нес лампу. Мы нагибались, чтобы не удариться головой о свод канала. Лет ему было немало, но кирпич, которым были облицованы его стены, прекрасно сохранился. Дышать было нелегко, но, в общем, это был еще не смертельный случай. Если мои расчеты правильны, канал проходит под тесниной и где-то невдалеке соединяется с рекой. Мы должны выйти вблизи той дороги, по которой Эмери недавно попал в котловину, а потом в пуэбло.

Мы шли уже довольно долго, но вот мы почувствовали, что с каждым шагом воздух становится все свежее, наконец свет лампы упал на толстые ветки. Я задул фитиль, раздвинул ветки, прошел еще два шага вперед и очутился у реки, которая была той же глубины, что и канал. Ветки, тесно переплетаясь, полностью закрывали и маскировали устье канала. Виннету и Фогель облегченно вздохнули. Мы вышли на берег и оказались в каньоне Флухо-Бланко, рядом с тесниной.

— Мелтон вышел тоже здесь, — тихо сказал Виннету. — Не думает ли мой брат, что он находится где-то поблизости?

— Нет. В любом случае он уже далеко отсюда, он не задержался бы здесь ни на секунду.

— Наш брат Эмери, должно быть, очень невнимателен, иначе бы он обязательно увидел или услышал бы его.

— Я думаю, что Мелтон вышел из канала, когда Эмери был уже с нами, в пуэбло.

Костер, зажженный англичанином, погас. Перешагнув через золу, мы двинулись внутрь теснины, на другом конце которой пылал костер индейцев, через который так стремительно перепрыгнул Эмери. Нам не оставалось ничего другого, как сделать то же самое. Я перелетел через пламя и оказался среди двух или трех индейцев, повскакавших от неожиданности и ошалело уставившихся на меня. Не успели они опомниться, как появился Виннету. Для краснокожих все происходящее было настоящим чудом! Они видели нас недавно наверху в пуэбло. И вот мы у них на глазах, как стрелы, перелетели через их костер. Не в силах вымолвить ни слова от неожиданности, они стояли, открыв рты. А когда костер перепрыгнул Фогель, они просто окаменели. Они знали, что этот юный бледнолицый был пленником, запертым в стенах сооружения, и вот он перед ними, целый и невредимый! Это никак не укладывалось у них в мозгах!