Я остановлюсь несколько на сейчас высказанном о несообразности со стороны императрицы проводить и узаконить старый принцип о престолонаследии, т.е. от брата к брату, к старшему в роде, а не от отца к сыну. Эту приверженность к старому порядку вещей в передаче престола со стороны императрицы я считаю потому несообразностью, недостатком, что историч. доказано вековою жизнью всех народов превосходство нового порядка в престолонаследии по прямой линии, от отца к сыну, над тем, который мы встречаем так часто в Средней Азии (да и в других странах), т.е. от брата к брату, не по прямой линии, что необходимо влекло за собой разделение власти, неурядицы, протест племянника и след. ослабление самой верховной власти. Тут играет важную роль то обстоятельство, что наследник-сын никогда или редко поднимал руку на отца, на свержение с престола, ранее его смерти, между тем как наследник-брат скорее решится на это, что доказывает нам история всех Среднеазиатских государств, которые держались такого порядка престолонаследия, отчего и самое значение их было кратковременно. Знаменитая кид. императрица, видимо, держалась этой старой идеи, не сознавая всей несостоятельности ее, но, как я уже сказал, проводимый ею принцип не нашел себе сочувствия в императорской семье, и последующие г-ри окончательно восторжествовали (с Цзинь-цзуна), проводя до конца существования династии новый порядок в престолонаследии, без перерыва и особенного протеста со стороны приверженцев старины (если исключить бунт Чжун Юань'я при Дао-цзуне). Надо заметить, что эта идея всецело принадлежит соседнему г-ву, Китаю, где она пользуется значением почти с самого утверждения монархической, единодержавной (после уничтожения удельной системы) власти, конечно, не без исключения.

Обратимся теперь к рассмотрению деятельности нововступившего императора Ши-цзуна (947 — 951 = 4). По вступлении на престол, он тотчас открывает поход против Китая, но войска его терпят поражение от китайских полководцев.

В 951 г. один из китайских генералов тогдашней династии Хань, основанной Лю-чжи-юань'ем, некто Говей взбунтовался против двора и умертвил преемника основателя династии Инь-ди (949-951), основал новую династию Чжоу. Родственник убитого Лю-Чунь также принял титул императора и обратился с просьбой о помощи к нему, но в это время вспыхнул бунт, коноводом которого явился Елюй Чагэ (по-другому Шуя), и Ши-цзун был убит вместе со своею матерью (Тай-хоу, женою Бей'я). Царствовавшая императрица, жена Ши-цзуна, Сяо Хуай-цзе, мало, впрочем, вмешивавшаяся в управление, в носилках лично явилась к бунтовщику и просила его прекратить неистовство. При похоронах она просила похоронить себя вместе с мужем и радостно встретила смерть (минь-жи-юй-хай) (о ней подробнее в статье «Роль и положение женщин в императорской семье и династии Ляо», т. 4). Та же печальная участь постигла и вторую жену (фей) Ши-цзуна из ф. Чжень.

Из его постановлений касательно внутреннего управления замечательно: изменение постановлений св. бабки (подобно Павлу I, отменившему постановление Екатерины II) касательно закона конфискации (мо-чжи-фа), при котором, по постановлению императрицы, должно было делать донесение дворцовому казначею (чжань-лан-цзюнь'ю), а теперь это было отменено касательно высших слоев общества (наследственных) и оставлено только для простых граждан (об этом подробнее в ст. «О законодательстве»). Во всем остальном он следовал постановлениям Тай-цзу и Тай-цзуна.

После смерти Ши-цзуна некоторые князья бежали с Елюем Шуру, сыном Тай-цзуна, в горы и, провозгласив его императором, напали на Чагэ и, умертвив его, возвели на престол Шуру, известного под именем Му-цзуна (титул в храме предков с 951-968). 17-летнее его царствование замечательно особенно важным обстоятельством: потерею киданями части тех земель, которые были им уступлены Ши Цзинь-таном. Тотчас по вступлении на престол новый император, следуя общекиданьской политике, поддерживает междоусобицы в Китае, отправляет 50.000 армию на помощь вышесказанному Лю-чуну, обращавшемуся за помощью еще к Ши-цзуну. Но эта армия не имела успеха, и Го-вэй с успехом отражает нападение киданей. Преемник его — Ши-цзун (с 954-959), усиливши свои владения присоединением многих, до сего времени независимых уделов, выступает против киданей (в 959 г.) и отнимает у них 3 области (пограничные): Ин-чжоу, И-чжоу, Мо-чжоу. Видя, что ему так повезло в борьбе с сильным северным соседом, Чжоуский Ши-цзун выступает в поход против Южной киданьской столицы Пекина. По дороге он заболел и повернул назад. Вступивший после него Гунь-ди, благодаря возмущению своих войск, посланных против Бей-Хань (Северной Хань в Северном Китае) под начальством Чжао-Куань-инь'я в звании генерал-адьютанта (дань-цянь-ду-цзянь-дянь), должен был передать престол последнему, который и есть основатель знаменитой Сунской династии (Чжао-Куань-инь). Столкновений с киданями не было, и Му-цзун мог свободно предаваться своим оргиям и охотой за зверем. И в самом деле, этот г-рь представляет собой образец Восточных деспотов-сластолюбцев: он страшно привязался к охоте, разведению оленей и ночным пиршествам, совершенно оставив управление государственными делами. Его законодательная деятельность (будет ниже) не имела ничего разумно-справедливого, клонившегося к пресечению зла для блага народа, и была, скорее, личною прихотью самого законодателя, безумною страстью к крови, которая всегда является результатом дурного воспитания и развращенной среды. Впрочем, мать его, императрица Цин-ань, была женщина мудрая (цунь-хуй), как говорит положительный голос истории, и любила только внешний блеск: наряды и охоту. След., она могла оказать на него только доброе влияние. Жена императора (имя неизвестно) отличалась также мягкостью и снисходительностью характера и, совершенно не вмешиваясь в управление, вела скучную жизнь: видимо, она не могла оказать вредное влияние на характер мужа, так что мы должны искать причину его страшных безумных поступков в тех лицах, которые были при восшествии его на престол и которым он под конец передал все управление государством. Его крайняя небрежность относительно нужд народа лучше всего высказывается в уничтожении им Чжун-юаня (колокольного центрального Департамента), основанного еще при Тай-цзу, что, конечно, имело своим основанием то обстоятельство, что Му-цзун, предавшийся своим личным интересам, не хотел и слушать о каких-либо жалобах на чиновников и управление со стороны общества, потому что, как я уже объяснял, в этот институт народ приносил свои жалобы на несправедливость правителей-чиновников, и, значит, он, с одной стороны, напоминает собой колотушку и барабан императора Яо (2357-2255), а с другой, наши прокурорские суды и т.д. Некоторое внимание к земледелию, высказывавшееся в обласкании Юнь-чжоуских земледельцев, представивших ко двору отличный сорт ржи, еще искупает мрачную эпоху этого царствования.

Однажды, убив медведя, император пил всю ночь и к рассвету был убит своими слугами (су-жень), которым уже надоели его безумства. После него на трон Хуан-ди вступил сын Ши-цзуна Цзинь-цзун (968-983).

Он заключил дружественный трактат с Сунским двором (975 г.), но в сие время Китай, после долговременного раздробления, снова крепко сплотился под владычество династии Сун. Посему китайский (Сунский) Тай-цзун (с 976 г.) (имя его Чжао-гуань-и), желая окончательно объединить Китай, начал войну с незначительным владением в Северном Китае, Бей-Хань. Киданьский двор поддерживал эти владения, и посему в 979 г. послал свою армию под предводительством князя (Вана) Елюй Ша против Сунских войск. Неудачный маневр со стороны киданьского войскового надзирателя (ду-цзянь-дянь) Сяо Дали едва не погубил всю армию, но подоспевший корпус под начальством Елюй Сечжэнь'я спас его от совершенного поражения. Пользуясь сей победой, Тай-цзун окружает Тай-юань-фу, где восстал Лю-цзи-юань; владетель Бей-Хань Лю-цзи-юань должен был сдаться на капитуляцию, а Тай-цзун (с 977-997), одобренный таким поворотом дела, отправляется на Пекин, делая попытку отнять его от Киданей. Стоявший лагерем по Северную сторону Елюй Сили завязал битву с подступившими Китайскими войсками, но был обращен в бегство. Тай-цзун обложил Пекин (Ю-чжоу). Корпус Елюй'я Ша, стоявший по западную сторону столицы, также вступил с императором в сраженье, но также был разбит и уже готов был удалиться, как Елюйцы Сюгэ и Сечжэнь, предводительствуя своими войсками, подоспели на место военных действий и в упорном сражении с императорскими войсками (китайскими) обратили их в бегство. Киданьский двор, оскорбленный таким натиском со стороны Китая, в том же (979) году отправил туда сильную армию под начальством Хань-Куан-се и, таким образом, сами перешли к наступлению. Китайский полководец, видя превосходство неприятельских сил, предложил Хань-Куань-се, что он сдается, но это был только военный маневр с его стороны, и поэтому, несмотря на совет Елюй-Сюгэ, бывшего также при войске при приеме армии, стоять в боевом порядке, Хань-Куан-се, пренебрегший этим советом, был совершенно разбит китайскими войсками. В 980 г. 100.000 конная армия киданей отправилась в Янь-мынь, но знаменитый китайский полководец Ян-Е с несколькими стами конницы разбил ее наголову. Такие чудеса храбрости со стороны Китая, его наступательное движение, привело киданьский двор в страшное смущение. Но Цзинь-цзун, имевший таких замечательных полководцев, как Елюй Сюгэ и Сечжэнь (их родовая нить будет показана ниже), не прекращал военных действий и в тоже время сам лично начал осаду и блокаду китайской крепости Ва-цао-гуань[233], а Елюй Сюгэ с отборными войсками, переправившись через речку И-шуй, разбил шедшие сюда войска. Тай-цзун, между тем, снова хочет открыть наступление и отправляется к армии в Да-линь-фу (в Чжили) Елюй Сюге и разбивает его. Киданьский г-рь поворотил назад и в 982 г. (или 983), во время путешествия в Да-тун-фу (Зап. столицу), скончался, оставив наследников — сына Вень-шунь'я и регентшей, за его малолетством, императрицу — жену Жуй-чжи (соб. имя Янь-янь). Несмотря на тревожность этого царствования, мы встречаем в нем много постановлений касательно внутр. управления, отличающихся разумностью и направленных на благо народа. Земледельческие силы г-ва в это время находились в цветущем состоянии, что ясно доказывает заем хлеба, сделанный Сунским двором в количестве 200.000 ху (2 мил. доу). Разработка руд, литье новых денег — все показывает, что правительство Цзинь-цзуна, избравшее своей советницей такую императрицу, каковой была Жуй-чжи, несмотря на обширность военных операций с Китаем не забывало внутр. управления. Его законод. деятельность также представляет нам очень светлую черту возобновлением Центрального (чжухо, колокольного) департамента, уничтоженного Му-цзуном. Мягкость в применении уголовных наказаний, доходившая даже до слабости, лучше всего гов. нам, что влияние женщины в эту эпоху стояло в апогее. Эта женщина — жена императора, императрица (Хули хой) Жуй-чжи, которая оставалась преемницей (регентшей ше-чжень) престола, воспитала замечательного г-ря династии Шэнь-цзуна (Вень динь'я Ю Лунь-сюй)[234], явившегося продолжателем политики отца относительно соседних государств и самым лучшим государем династии на поприще государственного управления.