Вот что рассказывается дальше о судьбе новой фамилии: «В 4-й год правления Тянь-бяо (745 г.) Киданьский главный старшина по фамилии (Синь-линь) Ли Хуан-сю, а по нац. имени Да-нянь-чжа-ли покорился, посему и поставлено Суньмоскому дуду (главноначальствовавшему) облачить в княж. достоинство[202], а девица-сирота из императорского рода по имени Цзинь-ло царевна (гунь чжу) выдана намуж за него. Но в сем же году, после смерти ее, он взбунтовался. Ань Лушань, главнокомандующий Фань-ян, усмирил его[203].
После смерти Да-нань-чжа-ли княж. достоинство перешло Цзи-ло (Гяй-ли), а также и главноуправление над Суньмо. Тогда Ань Лушань предложил кит. двору войну с Киданями. Двор послушался его и выставил 100.000 войска из Ючжоу, Пиньлу и Хе-унь с вожаками из хисцев. Большое сражение завязалось на юж. берегу Шара-Мурени. Ань Лушань был разбит и потерял несколько тысяч человек убитыми. С сего времени Ань Лушань и кидане приезжали ко двору с дарами до 20 раз. Главноуправляющий в Фань-янь[204] определен приставом над хисцами и киданями. Ему со времени правления Чжиде (756 г.) позволено полновластно распоряжаться в своем округе[205], посему он разместил гарнизоны и караулы и старался больше не заводить дел на границе. Кидане также редко производили набеги. Старшины их ежегодно десятками отправлялись в Чанъань, где представлялись двору и получали милости, соответственно достоинствам, а из подданных их некоторые жили в Ючжоу на иждивении правительства. В период правления Чже-дэ и Гао-нин (Су-цзуна, 756-762 гг.) приезжали с данью (гунь) 2 раза; в правление Да-ли (Дай-цзуна, 766-779) — 13 раз; в правление Чжень-юаня (Де-цзуна, 785-804) — 3 раза; в правление Юань Хо (Сянь-цзуна, 806-820) — 7 раз; в правление Тай-хо и Кай-чень (Вень-цзуна, 827-840) — 4 раза. Но кит. император был недоволен тем, что они поддались Ойхорам[206] (Уйгурам Хой-гу, Хой-хор), посему не давал старшинам ни достоинств, ни чинов. В 2-й год правления Хой-чань (У-цзуна, 842 г.) Уйгуры разбили киданей, и кид. старшина Ци-су (Цюй-сюй[207]) поддался Китаю, за что и получил титул ю-у-вей-цзянь-цзюнь. Главноуправляющий в Ючжоу (Пек. округ) Чжан-Чжунь-у переменил (или предложил своему двору) печать Ойхоров и, давая ему новую, сказал: «Печать на княжение в Кидании».
В правление Сянь-Тун (У-цзуна, 866 г.) кид. владетель (князь) Ши-ле[208] (Сире, Силицзы, Си-эр-чжи) дважды отправлял посланника ко двору. Его аймак Демоский нечувствительно усилился. Причины усиления этого аймака, знаменитого своим первенствующим участием в возвышении Амбагяня в качестве его родового аймака, заключались в том, что улусы Дахус и Яо-нань'я (т.е. 2-х фактов) составляли 6 кочевий, а улусов рода Си-ли было меньше. Это и было причиной того, что Дамоский аймак, принадлежавший к этому роду, усилился на других в конце царствования фамилии Яо-нань (730-907).
По смерти Си-эр-цзы наследовал родственник его Киньде (Циньде, Хень-де-цзинь-кехань). В правление Гуань ци (885-887) возникли беспокойства в Китае, на границе также было много хлопот. Кидане между тем успели ограбить Хисцев и Шивеев[209] и покорить мелкие владения тунгуского (маньчжурского) и монгольского племен. Все это создалось под шумом и благодаря непорядкам в Срединном государстве, Танская династия боялась за свое существование в борьбе разнородных партий, выступивших тогда на политическую сцену Китая: военных, ученых, евнухов. Все эти партии оспаривали друг у друга значение и гибли, увлекая за собою сотни жертв междоусобной войны. Наконец, партия военных (цзе-ду-ши, провинциальные) берет первенство, и Чжу-цюань-чжун основывает новую династию Лян.
Но посмотрим, что делалось у киданей раньше основания новой династии в Китае, сменившей долговечную блестящую Танскую. «Кидане, усилившись за счет других, делают нападение на Ючжоу и Цзи-чжоу[210]. Кит. полководец Мо Жэнь-гун со всем войском перешел через горы Ди-синь-шань для усмирения и не допустил их пасти скот на траве под границей Ляо, отчего у киданей погибло множество лошадей. Опасаясь еще худшего результата, они предложили дать клятву: представлять хороших лошадей за пастбища. Мо Жень-гун согласился, но они нарушили договор и произвели набег. Лю-Шоу-гуан стоял гарнизоном в Пиньчжоу, куда кидане вступили с 10.000 конницы. Лю Шоу-гуан обманул их, ложно заключив мир, и, упоив в палатках, захватил главного предводителя. Весь народ зарыдал и предложил выкуп за него 5.000 лошадей. Лю Шоу-гуан не согласился. Киньде удвоил выкуп (10.000 [лошадей]) и получил свободу. Кроме того, кидане дали клятву: 10 лет не приближаться к границе. В последние годы кидане стали терпеть физические невзгоды: поветрие на скота, снега и пр. Кроме того, сам Киньде не отличался твердостью в управлении. По праву начальников 8 поколений, главу народа (сеймового прав-ля) сменяли через каждые 3 года, посему народ, недовольный Киньде, передал его власть другому Да-жень'ю — то был Елюй Амбагянь, который, пробыв начальником в продолжение 9 лет, не хотел сменяться, несмотря на просьбы всего народа и старейшин. Наконец, просил отделить его с одним улусом; потому, созвавши старшин прочих поколений, коварно предал их смерти, после чего сделался единственным повелителем Киданей»[211].
Итак, из всего этого обзора жизни народа до возвышения Амбагяня мы видим, что кид. старшины при Танской династии пользовались вниманием кит. двора. Но народ, видимо, не хотел жить пассивно, под сенью кит. милостей, ему нужен был простор, деятельность, что вызывалось иногда физич. недостатками, он бросается на богатые провинции Китая для грабежа. Это подает повод кит. правительству отправлять против него 100 тыс. армии, которые, однако, по большей части «задуваются» кид. полчищами, особенно когда между ними явл. храбрый коновод вроде Вань-юня. В случае неудачи кидане передаются др. сильным г-вам, основавшимся тогда бок-о-бок с ними: Дулгасцам и Уйгурам. Щедрые награды и пожалования, исходившие из кит. Двора, и строгая дисциплина у новых сюзеренов[212] выражаются в разных пожалованиях со стороны Китая и предоставлениях дани со стороны киданей.
Хотя Китай и не вмешивался в их управление, предоставив себе только номинальное право утверждать правителей, постановлявшихся их народом, но он, видимо, старался действовать на них своими неизменными и всегда удачными путями, а именно: заведением торговых связей, поселением самих киданей в кит. провинциях (в Ючжоу, см. выше), внутри Великой стены, выдачей за владетельных лиц кит. царевен, которые способствовали скорейшему проникновению кит. элемента в орду, частыми призывами ко двору, где делались для них великолепные угощения, посылкой к ним кит. мастеровых, художников, ученых, жрецов и пр., что все в совокупности, очевидно, имело целью: большее ознакомление с удобствами кит. цивилизации и оседлой жизни, а через это — привлечение самих кочевников к кит. образу жизни и, следовательно, уничтожение в них воинственных наклонностей, страсти к грабежам.
Жили они тогда более или менее цивилизованно, не поражая китайцев своей непристойностью, что прежде так сильно бросилось в глаза кит. историку и он даже счел нужным занести это на страницы истории. Кит. гений, видимо, уже парил над молодым и начинавшим слагаться народом и тянул его в благословенные страны юга, на привольные пастбища Ляоси и Яньской территории, к оседлой жизни. Отец Амбагяня, Силицзи, уже начинает выливать деньги (об этом будет сказано ниже, в отделе внутр. обзора: об («эк. быте»), старается собирать естественные богатства, строить города, заводить более широкую торговлю с Китаем. Усложнявшиеся отправления народной жизни требовали и лучшей организации в правлении, правильного развития народной культуры и отношения к верховной власти. Правление было избирательное на срок, и это уже указывает, что народ не был устранен от участия в интересах государства, а для выражения своей воли на одних собраниях, очевидно, должен был иметь некоторое понятие о гос. управлении: т.е. был цивилизованным, знакомым с механизмом самого управления, от которого прежде всего требовал стойкости и силы в борьбе с внешними врагами.
