Во-первых, правители государства, или философы, получают принципы для художественного воспитания прямо из мира идей, прямо с неба. Это дает возможность Платону критиковать все тогдашние формы правления, включая олигархию, тимократию, даже всякого рода демократию и особенно тиранию. Первое сословие, сословие философов, можно сколько угодно считать результатом игры фантазии философа, утопией; но это, во всяком случае, не олигархия, не тимократия, не демократия и не тирания.

Во-вторых, весьма неаккуратно поступают те исследователи, которые навязывают Платону какое-то коммунистическое мировоззрение. Методами своеобразного коммунизма живут у него только воины, поскольку им запрещается иметь какую бы то ни было частную собственность, так что их имущество и даже их жены есть принадлежность государства и распределяются между ними в государственном порядке. Это мало имеет общего с тем, что мы называем коммунизмом, но абсолютное исключительное обобществление всего, чем воины обладают, у Платона несомненно. В частности, ни философы, ни воины в результате лишения их частной собственности не могут иметь также и рабов. Это - полное самообслуживание во всех смыслах слова,

В-третьих, весьма много и неверно говорилось о третьем платоновском сословии, то есть о трудящемся населении. В этих земледельцах и ремесленниках часто находили рабов, желая во что бы то ни стало сделать Платона идеологом рабовладения.

Однако, что касается по крайней мере "Государства", это совершенно противоречит тому, что говорит сам Платон. В социально-экономическом отношении эти земледельцы и ремесленники являются здесь у Платона наиболее свободными людьми. Так как их единственная задача - содержать государство и кормить всех граждан, то им разрешается не только частная собственность, но разрешается торговля, неизбежно связанное с этим денежное обращение, владение капиталами и вообще сбережениями и полная самостоятельность в работе. Где же тут рабы? Само собою разумеется, что Платон вовсе не дошел до отрицания рабства. Но рабы для него - это люди, не входящие в состав проектируемого им идеального государства.

И вообще, по Платону, не должно быть рабов среди греков, но разве только среди варваров (V 469 b-с, 471 а). Рабы для него, скорее, моральная и психологическая область, но никак не социально-экономическая. Рабский и порабощенный город является для Платона только аналогией рабской и порабощенной своими страстями души (IX 577 cd). Дурной человек находится в рабстве у своих наслаждений (VIII 561 с). Любитель золота "порабощает" лучшую часть своей души ее худшей частью (IX 589 е).

Дурной человек господствует над всеми своими желаниями, как над пустыми, в угоду сребролюбию (VIII 554 а; ср. IX 589 d). Переразвитые дети содержат в себе нечто, соответствующее только рабству (Gorg. 485 b). Ум не приобретается у того, кто не постарался приобрести его (R. Р. VI 494 d). Науке нужно обучаться не рабски, но путем игры, поскольку "никакая насильственная наука не прочна" (VII 536 е). "Поражение и рабство" предпочитает побежденный страху смерти (III 386 b). Поработители оказываются среди грешников в мифе Эра (X в 15 b). Во всех этих текстах раб является худым человеком морально и психологически, но ни на какое его экономическое использование нет и намека, а все поработители даже осуждаются.

Несомненно, третье сословие нисколько не пользуется со стороны Платона симпатиями. Всех этих земледельцев и ремесленников Платон скорее презирает, чем считает равными. Но это же самое мы находим в его учении о душе, которая для него, конечно, благороднее всякого тела, а тело есть только то, что должно подчиняться душе. Философы и воины в идеальном государстве Платона - это своеобразная душа, а земледельцы и ремесленники - это для него своеобразная материя. Душа господствует над телом, а тело подчиняется душе. Поэтому для третьего сословия и сохраняется у Платона единственная добродетель - это sophrosyne, просветленная сдержанность, мерная упорядоченность, крепкая и надежная основа для осуществления всего духовного. Любопытно, что если в "Тимее" (52 d) Платон называет материю "кормилицей", то есть той областью, которая воспринимает в себя идеи и их воспитывает, то в "Государстве" воины, всецело занятые военным делом, "получают пищу от других" (VIII 543 b-с).

Но от кого же они будут получать эту пищу, как не от третьего сословия? Ведь первое сословие - философы - тоже ничего не производит и тоже лишено частной собственности.

Если во что бы то ни стало навязывать Платону рабовладельческую идеологию, то можно сказать только то, что мудрость и мужество не являются привилегией третьего сословия, но - первых двух, что художественное воспитание осуществляется только в пределах первых двух сословий и что ничего не говорится о художественном воспитании третьего сословия.

Тем не менее Платон энергично протестует против богатства и бедности решительно всего населения, и воинам даже вменяется в обязанность следить, чтобы граждане были не слишком богатыми и не слишком бедными (R. Р. IV 421 е); что же касается недопустимости богатства и бедности для третьего сословия, то об этом у Платона - целое рассуждение (421 cd). Богатство, по Платону, ведет к роскоши, лености и новшествам; а бедность к раболепству и созданию условий для всякой новизны (421 е). Воины должны строго следить, чтобы "вместо благосклонных защитников не уподобляться жестоким господам" (III 416 b). Войны должны быть "кроткими и между собою и в отношении к тем, которых охраняют" (416 с). Их жилища должны содержать только самое необходимое, а их кладовые должны быть открыты для всех; питание у них - только общественное; к золоту и серебру они не должны и прикасаться, а если они приобретут землю и прочую собственность, они потеряют свою основную добродетель и станут злыми как для себя, так и для других. Отсюда вывод, что, следовательно, и третье сословие никак не должно злоупотреблять правом частной собственности (416 d - 417 b).

И вообще все три сословия должны демонстрировать собою всеобщую справедливость и счастье (IV 419 а - 420 d); отсюда следует сделать прямой вывод о том, что и третье сословие должно иметь свое справедливое место в государстве и тоже быть счастливым.

От Платона много достается любителям чрезмерного богатства, когда он критикует тимократию (VIII 547 d - 548 с), так что в этом смысле, действительно, "лучшее начальствует над худшим" (IV 431 а). Об единстве всех граждан без исключения, об общей для всего государства радости или общем страдании, о сочувствии решительно всех граждан в отношениях между отдельными гражданами, о безусловном единстве разделения всего на "мое" и "не мое" - у Платона целое специальное рассуждение (V 462 b-e).

Наконец, и само разделение граждан идеального государства на три сословия - вполне условное и даже, можно сказать, случайное. Оно основано исключительно на природных данных каждого гражданина и никем не устанавливается извне и насильственно. Наоборот, хотя бог с самого начала разделил людей на золотых, серебряных, медных и железных, в дальнейшем может оказаться, что дети золотых и серебряных родителей родятся медными или железными, и тогда их нужно переводить в третье сословие; а может оказаться, что дети медных и железных родителей родятся золотыми и серебряными, и тогда их нужно делать философами и воинами (IV 415 а-с). Таким образом, знаменитое платоновское деление идеального государства на три сословия самим же Платоном понимается вовсе не как безусловное и вовсе не как окончательное. Но вывод из всего сказанного, по крайней мере в отношении художественного воспитания, не в пользу трудящегося сословия. Подробно разрабатывая художественное воспитание для философов и воинов, он ни слова не говорит о таком же воспитании среди земледельцев и ремесленников.