Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Учили о платоновских идеях. Но то обстоятельство, что платоновские идеи были только порождающей моделью для материальных вещей и что поэтому весь платонизм оказывался, собственно говоря, только космологизмом, об этом говорилось очень мало.

Причисляли Платона к религиозным мыслителям. Но даже если считать его философию религиозной (что удается делать часто только с большой натяжкой), то ведь во всех школьных учебниках мы читаем, что античная религия и мифология есть обожествление сил природы.

А если это всерьез принять во внимание, то, очевидно, религиозную философию Платона придется весьма снизить и она не будет уже философией духа. В этом случае она будет, скорее, философией природы или даже материи, но уж никак не философией чистого и абсолютного духа.

Не раз связывали философию Платона также и с рабовладением, в недрах которого она зародилась. Но рабовладение опять-таки является весьма земной и весьма телесной общественно-исторической формацией. Ведь раб понимался как домашнее животное, как instrumentum vocale (что, конечно, было далеко не всегда, весьма спорадически и условно, и о чем в настоящее время можно говорить только с большими оговорками). Однако если традиционное учение о рабе как о домашнем животном, до сих пор широко распространенное в общественных кругах, хоть в какой-нибудь мере содержит в себе долю истины, то ведь и философское учение, возникшее на такой ограниченной социально-исторической почве, отнюдь не может обладать широкими горизонтами, и даже самый абсолютный платонизм ни в каком случае не может быть философией чистого и абсолютного духа.

Нам хотелось бы изобразить Платона как мыслителя чисто античного, как мыслителя языческого и как мыслителя, глубоко связанного с тысячелетним мировоззрением своего народа. Задача эта огромна и требует большого числа объемистых исследований. Здесь мы сможем сделать только несколько намеков, которые, конечно, потребуют и принципиальной проверки и исчерпывающего обзора всех других, сюда относящихся платоновских материалов.

2. Общая статистика философско-эстетической терминологии Платона

Прежде всего нам хотелось бы обратить внимание на современное состояние терминологических исследований, относящихся к учению Платона об идеях. Терминологически учение об идеях зафиксировано у Платона весьма слабо. Если пользоваться разного рода домыслами, гипотезами и догадками, то общий современный результат многовекового изучения терминологии Платона сводится к тому, что у Платона, собственно говоря, даже и нет никакого учения об идеях.

В самом деле, поражает весьма пестрая и плохо выдержанная семантика двух основных терминов, которые обычно считаются для учения Платона об идеях центральными, а именно терминов eidos и idea. Обращает на себя внимание также и удивительная редкость для всего платоновского текста тех случаев, где употребляется термин idea. Всех таковых случаев решительно на все подлинные диалоги Платона имеется только 96. Это - поразительно малая цифра. Но и текстов, содержащих в себе термин eidos, тоже не так уж много, а именно всего только 408. Уже эти две цифры раньше всякого рассмотрения каждого текста в отдельности заставляют подозревать, что термины эти едва ли для Платона являются техническими в философском смысле слова. Но кажется еще более поразительным то обстоятельство, что даже и среди этого небольшого числа текстов, указывающих на "идею", огромное большинство вовсе не имеет у Платона какого-нибудь специфического значения.

Статистикой этих терминов занимался в свое время Константин Риттер. Исследования К. Риттера - не единственные. Лично я еще в молодости решил пересмотреть всю эту статистику К. Риттера целиком, вводя разные новые для тогдашнего времени принципы исследования Платона, и считаю, что теоретические установки К. Риттера слишком абстрактны и формалистичны. Сейчас я приведу некоторые данные из этого своего старого исследования,* при этом я отнюдь не думаю, что моя квалификация каждого отдельного текста Платона является абсолютно непогрешимой, и допускаю широкую возможность и других толкований. Наоборот, множество текстов Платона в настоящее время я интерпретирую совершенно иначе и свою прежнюю статистику считаю в общем устаревшей. Речь может идти только о выдвижении самых общих семантических линий.

3. Внешнее, внутреннее, внешне-внутреннее значение терминов

С внешне-чувственным значением, по моим тогдашним подсчетам, встречаются от 63 случаев до 99, при более вероятной цифре 83, то есть 16,5% (от общего числа 504). При этом весьма характерно то, что оба наших термина относятся по большей части к живому телу, обозначая то ли его фигуру, то ли его стан, то ли какие-нибудь его другие физические свойства. Из 27 текстов с внешне-чувственным eidos 21 относится к человеческому и животному телу, четыре текста о прекрасном теле мальчика (Charm. 154 d, 159 e; Lys. 222 a; Phaed. 73 d), два текста - о наружности Сократа (Men. 80 а; Conv. 215 b), два текста - о внешнем виде андрогина (189 е), по одному тексту - весьма выразительно о гибком теле Эроса (196 а), о Гиппокентаврах и Химерах (Phaedr. 229 d), о физическом сложении одного из коней души (253 d), о внешнем виде людей на небе (R. Р. X 618 b; Phaedr. 249 b), о состоянии души в теле (Phaedr. 73 а, 87 а, 92 b), два текста просто о нагом теле человека (Prot. 352 a; Theaet. 162 b). Остальные шесть случаев с внешне-чувственным eidos относятся к математическим фигурам (чувственным, R. Р. VI 510 d), к камням и животным (Theaet. 157 bc), к светотени (Soph. 266 с), к "эйдосу части" (Tim. 30 с), к внешнему виду храма (Critias. 116 d) и страны (118 а). Из 14 случаев с idea во внешне-чувственном значении 11 тоже относится к телу (Charm. 157 d, 158 a, 175 d; Prot. 315 e; R. P. IX 588 c; Politic. 291 b; Alcib. I 119 c и отчасти Tim. 70 c, 71 a). Из них о мальчике в Charm., о Химере и Сцилле в R. Р., тексты с внешне-чувственной idea - о внешнем виде земли (Phaed. 108 d, 109 b) и о монете, печати и пр. (Politic. 289 b). В настоящее время мне представляется удивительным то что многие исследователи очень мало считаются с этим огромным фактором терминологии Платона. Если указанные два термина действительно специфичны для платоновского учения об идеях, то, во всяком случае, уже приведенные сейчас тексты совсем об этом не говорят. Здесь имеется в виду самое обыкновенное физическое тело, по преимуществу живое и одушевленное и по преимуществу в том или другом отношении удивительное или замечательное. Однако ровно никакого "учения об идеях" я здесь не могу найти.

Внешне-чувственному значению двух терминов противостоит значение внутреннее, когда оба изучаемых нами термина обозначают внутреннее состояние, качество, свойство, действие пли организацию. По приблизительным подсчетам оба наши термина, взятые вместе, содержатся в 50-ти текстах, то есть в 9,9% (от 504). Здесь имеется в виду то, что Платон называет "душой", понимая то ее общеизвестные способности, то разные отдельные состояния, удовольствия, пороки и пр. Сказать, что оба эти термина в таком их внутреннем употреблении хоть в какой-нибудь степени могут напоминать "учение об идеях", тоже нет совершенно никакой возможности.

У Платона, далее, можно наблюдать и такую категорию значения данных терминов, которая совмещает в себе указание и на внутреннее свойство и на его внешнее проявление. Текстов с таким внутренне-внешним значением, опять-таки при приблизительном подсчете, мы находим 74, то есть 14,8%. Тут тоже имеется в виду главным образом душа, но уже внешне проявленная, например, в разных своих видах во время небесного путешествия, тут боги являются в своих разнообразных видах; тут выступают, например, диалектика, риторика, речь, слог в разных своих внешних качествах и проявлениях. Говорится о подражании какому-нибудь предмету, в результате чего он тоже так или иначе проявляется вовне. Никакого "учения об идеях" я здесь тоже не нахожу.

102
{"b":"830364","o":1}