– Жив.

– Хорошо. А насчет вампиров – вы просто так сказали, что подготовка к прохождению локации уже идёт? Или это действительно так?

– Действительно. Олег, тебе не кажется, что ты слишком часто влипаешь в какие‑то ситуации? Тебя как будто кто‑то пытается убить.

– А как же слова, что я такой же, как все? – улыбнулся Светлов.

– Я не говорил, что такой же. Я говорил, что ты не должен чувствовать себя особенным. Уверен, даже милая барышня, – Хмурый слегка поклонился Мадьяне, – смогла бы много чего нам рассказать. Сорок девятый уровень за такое короткое время – это очень большой показатель.

– Если бы не стояло ограничение, я была бы намного выше. Не так давно я моментально взяла двадцать уровней. И я должна перед вами извиниться.

– За что же? – одна бровь Хмурого слегка дернулась.

– Я немного поспособствовала тому, что вашему ордену пришлось переселиться в другое место. Я тот человек, который нарисовал плакат в метро. И сразу скажу: я не планировала уничтожать поселение. И не собиралась вредить вашему странному ордену.

– Горбоносый возвращается, – сказал страж, после чего сразу же растворился.

– Как‑то быстро, – нахмурила носик Мадьяна. – Посмотрим, что он скажет.

– Мы согласны, – сразу же сказал появившийся Горбоносый. Он материализовал два массивных браслета и протянул их Олегу.

– И что это такое? – спросил Светлов. – Я вижу, что игрушки крайне опасные. Кандалы напоминают.

Классовая способность ничего не показывала. Казалось, что предмет не обладает никакими свойствами.

– Это они и есть, – удивил военный. – Их суть проста. Есть владелец, который может снять кандалы. Только владелец, и никто более. Но надеть их может только заключенный. И только на самого себя. Он должен находиться в здравом уме и твердой памяти. Ментально повлиять никак не получится. Да даже если ты немного выпьешь, то тоже не сможешь этого сделать. А в роли заключенного, как ты, наверно, догадался…

– Буду я, – закончил Олег. – И что они дают? Какой у них эффект?

– Ты не сможешь отходить от владельца дальше, чем на десять метров. Сбежать никак не получится. Да что я тебе рассказываю? Сам проверь, – тоталитарист протянул эссенцию познания.

– Есть ещё одно такое зелье? – спросил Светлов, не торопясь брать склянку. Были опасения, что это какая‑то очередная ловушка.

– Одного хватит.

Страж выхватил из рук Горбоносого предметы, внимательно осмотрел их, а после уверенно протянул их отсекателю:

– Подвоха нет. Можешь проверять.

Олег выпил зелье и вгляделся в свойства предмета. Военный не обманул. Дополнительно значилось, что у заключенного не отнимаются жизни в моменты перемещения в пространстве.

– Полезная вещь, – заключил Светлов. – Как я понял, с помощью этих браслетов можно и на другие материки телепортироваться. Один оплачивает услуги континентальщика, а второй прыгает следом.

– Не знаю, кто такие континентальщики, но с привратниками поселения это работает, – сказал Горбоносый.

– С этим разобрались. Только с чего вы взяли, что я это надену? Ограничивать самого себя я не хочу.

– Олег, если говорить прямо, то сейчас в интересах армии, чтобы ты попытался сбежать. Покинь территорию оплота. Тебя сразу же поймают и развоплотят. И мне не надо будет вести этот глупый разговор. К тому же барьер снят, – тоталитарист махнул рукой в сторону границы холма. – Один из наших людей обезумел. Он разрушил блокирующие артефакты. После чего истратил все ленты и застрелился. Его уже ищут. Так что давай, беги.

– А я так и поступлю, – согласился Светлов и убрал браслеты в инвентарь. – Будем считать, что это ваш подарок мне, – он потрогал запястья. – Использовать я их всё равно не смогу. Слот у меня занят. И освободить я его не смогу, а это парный артефакт.

«Зато я смогу стать владельцем. И любой человек, который их добровольно наденет, окажется рядом со мной,» – подумал Олег.

– Демид, проводишь меня до границы оплота? – спросил отсекатель. Когда он принял окончательно решение, диадема в пространственном кармане сразу же остыла, а направленность прибавила две единицы. – Я сразу же застрелюсь, окажусь около нужной локации, затем снова убью себя и перемещусь снова к тебе. С тоталитаристов – будь они неладны – слетит приказ их сюзерена. Мне на них, если честно, плевать, – Олег кивком головы указал на Горбоносова. – Но там ведь не только такие выродки есть, но и нормальные люди. Им умирать никакого смысла нет.

– И ты так просто сделаешь это? – военный приподнял брови.

– А в чем проблема? Почему нельзя было просто подойти ко мне и предложить: мы тебе сотню лент и зелий, а с тебя просто оказаться у нужной локации? Для чего нужно было городить эти сложности с поимкой и развоплощением? Я бы сразу согласился. Ну да, задал бы пару уточняющих вопросов. И всё. Договариваться вообще не умеете? Мозгов не хватает?

– Ты следи за языком. Мы и так пошли тебе…

Горбоносый не успел договорить. Олег материализовал меч и четырьмя движениями отсек локтевые и коленные сочленения. Он не использовал боевой транс – хватило личных умений. Руки и ноги военного разлетелись в разные стороны.

– Жаль, что здесь нельзя испытывать полноценную боль, – усмехнулся Светлов. – Хотя есть один способ, – он посмотрел на Гравицапу.

– Олег, – обратился Хмурый, не обращая внимания на стонущего тоталитариста, – с тобой всё нормально?

– Вполне. Решил душу немного отвести, – признался отсекатель. – Мадьяна, ты чего позеленела? Когда Тромбу мозги вышибали, глазом не повела, а тут прям салатовой стала.

– Это личное, – отрезала женщина. – Я с тобой пройдусь. Проверю, действительно ли тебе получится уйти через перерождение. Когда вернусь, настанет твоя очередь.

– Хорошо. Только я тебя сам убью. Если ты не против, – Олег вопросительно посмотрел на Мадьяну. Бизнес‑леди кивнула. – Хмурый, у вас как с направленностью? У меня она почему‑то прыгает всё время. Отрубил вот этому четыре конечности. Направленность упала на единицу. А когда убил сотню тоталитаристов, вообще с места не сдвинулась.

– Повысилась, когда убедил Горбоносого с тобой поговорить. Больше никаких изменений не было. Ты уверен, что пойдешь к локации? Это может быть опасно.

– Так я же адреналиновым наркоманом стал, – пожал плечами Светлов. – Обрубок этот рассказывал про личное время и про зов локаций. Я живу в новом мире намного больше, чем полгода.

– И по этой причине ты радовался опасности в скрытом пространстве? – спросил Глеб Геннадьевич. Гравицапа спрыгнула с коленей Мадьяны, обтерлась об старика и юркнула на плечи хозяина.

– Ага. К тому же у меня диадема есть, которая иногда подсказывает, как надо поступать, – Олег материализовал на голове обруч. – А ты, малышка, останешься здесь. Я скоро вернусь.

Красная панда грозно зарычала, но выполнила приказ. Бизнес‑леди что‑то написала в блокноте и показала Горбоносому. Военный затих. Его отрубленные конечности начали растворяться. На месте культей образовались новые руки и ноги. Тоталитарист сел и уставился перед собой пустым взглядом.

– Я попросила его оставаться на месте и подумать о смысле жизни, – пояснила Мадьяна. – Идём, – она схватила Демида под локоть.

Спуск с холма не занял много времени. Аура стража отгоняла незваных гостей: очередь расступилась, армейцы разошлись. Кто‑то попытался пустить в ход ленту, но Демид отмахнулся от снаряда.

– Слушай, а тебя вообще можно убить? – заинтересовался Олег.

– Наверно. Но я всегда оказываюсь сильнее любого человека. Моё могущество непостоянно. Соберешь ты тысячу человек, я смогу всех одолеть. Но только на территории оплота. За его пределы мне нельзя выходить.

– У других стражей такая же ситуация? Виделся я недавно с одной девушкой. Снежаной зовут, – вспомнил Светлов. – Так она вообще сидит в четырех стенах. Там десяток квадратных метров.