Он активировал боевой транс и классовую способность. Вскочив на ноги, Светлов выхватил меч и вскинул перчатку.

– Олежа?!

– Оля? – вспомнил он имя своей соседки. – Ты чего тут делаешь?

– Я… тут… живу, – проговорила она, разделяя слова. – И ты тоже. Я к тебе заходила несколько раз. Но ты уже полторы недели тут не появлялся. Ты в другом месте решил зарегистрироваться?

– Ты же к своей семье отправилась, в Красноярск, – Светлов убрал Сепаратум в инвентарь. – Ты же мне план рассказывала. Говорила, что будешь убивать себя и перемещаться. Но не могла покончить с собой, поэтому меня попросила.

– Так барьер ведь. Запрещено покидать поселение. Я как только врезалась в него, у меня выскочило сообщение, что… – Оля замялась. – Нельзя, в общем, пересекать его.

– Ага. Зона, не имеющая привратника. Встречал я такое. Сам один раз попадался. Пять жизней отнялось, – сказал Олег, а про себя добавил: «Вот только я тогда хотел выйти за границы, отображенной на ключ‑карте. Блин, да я ведь вообще не знаю, что творится в других частях города!»

– Вот‑вот. Зайдешь ко мне? – предложила соседка. – На ночь у меня можешь остаться, если до своего нового дома не успеваешь. И почему я не могу проверить твой уровень?

– Пятнадцатый я, – признался Светлов. – Зайти не могу. Мне спешить надо.

– Конец света наступит, если задержишься? – как‑то вымученно засмеялась девушка.

– Веришь‑нет, но что‑то близко к этому, – признался Олег.

– Ой, скажешь тоже, – не поверила Оля. – А ты изменился. Глаза зеленые стали. Это у тебя из‑за класса? Что‑то со зрением связано? Да и в плечах шире стал. И как будто вырос немного. Мы же теперь почти не меняемся, – она потрогала слегка пухлый животик. – Или это из‑за твоего уровня? А ты по локациям ходишь? Это ведь системные ботинки? Хорошо, когда есть полезные знакомства. Я всегда думала, что ты ни с кем не общаешься. Ты ведь почти всегда дома сидел и редко на улицу выходил. У тебя друзья военные?

– Мне действительно надо бежать, – попытался отвязаться Светлов.

– Жаль. Знал бы ты, сколько у меня событий произошло за эту неделю. У тебя бы волосы на голове дыбом встали. Представляешь, я уже умудрилась потерять девятнадцать жизней, – печальным голосом произнесла соседка. – У меня всего двести тридцать одна осталось. И как‑то страшно даже становится. Да ещё и каждый день отнимается по одной. Я ведь по локациям не хожу. Сам же понимаешь.

Выглядела она какой‑то осунувшейся. Система хоть и восстанавливала все повреждения, но не могла исправить внутреннее состояние человека.

– Не ходишь в локации, но при этом много событий? – удивился несоответствию Олег. – А в подземелье хотя бы была?

– В подземелье – нет, конечно. Не пускают же. Я же не жена какого‑нибудь военного, – она потрогала себя по плечам, изображая погоны.

– Пока, Оля. Рад был тебя видеть, – проговорил отсекатель. – И хорошо, что ты жива и здорова. Ты, кстати, знаешь, что я тебя видел голой? – он ухмыльнулся и подмигнул девушке. – Я тебя убил по твоей просьбе. Вот только потом появился восставший и уже он убил меня. Я тогда в душе был. Голый, весь в пене. Как раз в тот момент воду отключили.

– А кто такие восставшие? – спросила соседка. – И как ты мог видеть меня голой? Я что‑то такого не помню. Это ведь совсем недавно было?

Олег оглянулся. Если бы включился свет, то могло показаться, что в мир не пришла система. Тихо, уютно, спокойно. Людей почти нигде не было. Он уже привык к постоянно снующей толпе. Казалось, что тут не происходило никаких событий. Вокруг дома была чистота: около полупустых урн не валялись окурки, на клумбах не лежало веток или завядшей листвы, на дорогах не было песка.

– Долго объяснять. А ты, случайно, не знаешь какого‑нибудь места, где была бы не пройденная локация от двадцатого до тридцатого уровня? – ухватился Светлов.

– А зачем тебе такие высокие? – посыпались вопросы. – У тебя уже зарегистрированная группа какая‑то есть? Вы вместе проходите? А можно с вами?

– Надо. Нет. Нет. Нет. Скоро барьер падет, – он решил перевести тему, – и ты сможешь отправиться на поиски своих родных, – Олег достал одну из многочисленных лент и протянул девушке. – Это оружие. Стреляет огненными снарядами. Если кто‑то будет приставать, то бей ими, – он рассказал, как их использовать.

– Я не смогу отправиться к родным. Мы же все обычные вассалы. Нам запрещено отдаляться от дома, – она взяла системный предмет. – И ты мне просто так её отдаешь? Это же запрещено. Где ты это взял? – округлившиеся глаза соседки заблестели.

– Считай, что это подарок. Ты первый человек, которого я убил. Всё, Оль, пока! – Светлов развернулся и зашагал к месту последней смерти.

– А почему первый? – донеслось вдогонку. – Ты ещё кого‑то что ли убивал?

Олег не обернулся и не ответил. Посещать свою старую квартиру он не стал. Ничего ценного, если не считать самой жилплощади, там не осталось. Да и возвращаться к старому не хотелось. Светлов лишь мельком глянул на свои окна, которые оказались выбиты изнутри: «Ну да. Я ведь даже двери в прошлый раз не запер».

Для соседки, может, и пролетело всего несколько дней, но для Олега прошли многие годы. Прошлая жизнь навсегда осталась в прошлом.

Через полкилометра Светлов увидел нечто необычное. На проезжавшем внедорожнике сидел офицер с погонами лейтенанта. Олег разглядел две маленькие звездочки, которые переливались разными цветами. В них угадывался системный предмет. Военный держал громкоговоритель, из которого раздавались слова:

– Внимание! Через полчаса наступает комендантский час. Не покидайте своих домов! Передвижение в ночное время суток карается дополнительными часами работ. Повторяю. Через полчаса наступает комендантский час…

«Какой, нахрен, комендантский час? – удивился Светлов. Потом его озарило. – У них ведь должна быть рация!» Частоту он помнил, так что мог попытаться связаться с кем‑нибудь из ордена. Олег замахал рукой. Машина остановилась.

– Чего тебе? – спросил сурового вида капитан.

– У вас рация есть? – ответил Светлов вопросом на вопрос.

– Гражданским связь между собой не положена. Ты где живешь? Почему домой не идешь? – военный с прищуром посмотрел на отсекателя. Затем он подал незаметный знак. Двери распахнулись, выпуская трех человек. Лейтенант остался в салоне. Он также продолжал голосить о комендантском часе.

– Предоставь идентификатор! – приказал старший в группе. – Где зарегистрирован?

Светлов назвал адрес. Военный достал планшет, понажимал сенсорные кнопки и выкрикнул:

– Взять на прицел!

В руках военных появились новенькие автоматы. Олег услышал два щелчка – оружие сняли с предохранителей.

– Эй, спокойно! Чего суетимся? – спросил Светлов. Он уже мысленно продумал, как всех быстро убить. Но начинать кровопролитный конфликт на пустом месте всё же не хотелось.

– Кто такой? – рявкнул силовик. – Покажи идентификатор! Какой у тебя уровень? Предоставь разрешение на прохождение локаций. Где взял системную одежду?

– Вы сейчас серьезно? – усмехнулся Олег. – Какой идентификатор? Какое разрешение? Вы о чем вообще? Мне нужна только рация. Я хочу связаться с Блейком. Слышали про орден Свободы? Блейк – это глава организации.

– Анархист, поднять руки! – приказал офицер. – Не делать лишних движений, – он достал из инвентаря непонятный цилиндр и направил на отсекателя.

«Интересные тут дела творятся, – подумал Светлов. – У них тут, видимо, военная диктатура, – он начал медленно вскидывать Сплит. – И военные всё подмяли под себя. Быстро они справились. А я думал, что такое невозможно. И орден, оказывается, анархисты. Интересно, а Хмурый с Блейком знают об этом?»

Олег расставил пальцы и активировал боевой транс. Физические снаряды разворотили автоматчиков. Светлов тут же ударил Сепаратумом снизу вверх, разрубая неизвестный цилиндр и военного. Появившиеся ленты уничтожили лейтенанта с громкоговорителем. Отсекатель не стал заморачиваться с восставшими. Он тут же подбежал к машине. Сразу же обнаружилась рация, закрепленная у водительского кресла.