– Подарок, – просто ответил Светлов, а после пояснил. – Я очень долго пробыл один. И… – он посмотрел на Гравицапу, которая кивнула. – Мне сказали, что теперь я никогда один не буду.

– Это как‑то связано с тайнам Силы? – поинтересовался Хмурый. Он заметил, что ответ получился скомканным. – Не отвечайте. Я всё понял. Скажите только, сколько времени вы провели в зацикленном кармане?

– Это было другое пространство, которое никак не связано с оплотами. И я там пробыл долго. Может год, может два, может три, – Олег дернул плечами. – Точно не знаю.

– У всех свои секреты. Я понимаю! – старик тем временем доставал из инвентаря различные угощения и предлагал их красной панде. Сперва это была человеческая еда. Гравицапа всё заинтересованно обнюхивала, но ничего не ела. Тогда дед материализовал неведомую субстанцию, на которую фамильяр набросился с невероятной охотой.

Светлов смотрел на Хмурого. Отсекатель готов был поклясться, что старик улыбается. Кончики губ сдвинулись на считанные миллиметры, но это казалось очень необычным. Олег привык видеть застывшую маску вместо лица. А тут оказалось, что дед, которым пугают местную публику, может испытывать эмоции.

– Глеб Геннадьевич… – начал Светлов, но его перебили.

– Этого имени больше нет, – в голос вернулась невозмутимость. – Забудьте его! Я теперь Хмурый.

– А я знал, – слова старика не удивили Олега. – Не знаю только, кто мне это сказал, но знал.

Гравицапа перепрыгнула к Светлову, лизнула его в щеку, а после забралась за пазуху и там мгновенно уснула. Отсекатель чувствовал вибрацию, исходившую от зверька.

– Вопрос, на который вы не ответили в нашу первую встречу, – напомнил старик. – Сколько у вас ментальной защиты? Так понимаю, что больше двадцати.

– Больше, – делиться личной информацией Олегу не хотелось, поэтому он ограничился таким ответом.

– Вам известно, что именно съело ваше существо? – дед указал на живот Олега.

– Нечто от системы, – Светлов неосознанно перенял манеру общения и поведения Хмурого. Бесстрастный голос, застывшее лицо, скупые движения. – И вы добровольно поделились этим. Я не просил, поэтому ничего не должен.

– Думаю, предложение полковника вас заинтересует, – старик никак не отреагировал на потерю неведомой субстанции. – Да и поговорить он хотел.

– Полковник – это Блейк? – спросил Светлов. Дед кивнул. – Не слишком уж много у него прозвищ? Лучезарный, магистр, Блейк, а теперь еще и полковник. И ведь у него еще и обычное имя есть.

– Обычного больше нет. На это налагается запрет, – начал Хмурый рубленными фразами. – Скоро поймете. Фонарь вам не нужен. Пистолет тоже. Я из забираю. Идемте.

Олег вернул предметы. Дальше шли молча. Казалось, что тьма начала сгущаться еще сильнее. Нахлынул промораживающий холод, стало трудно дышать. За пазухой заерзала проснувшаяся Гравицапа.

– Вдох! Зажми глаза, нос, уши, рот! – голос старика послышался будто издалека.

Олег, не раздумывая, присел, защищая своего питомца. Накинул капюшон, а после попытался прикрыть указанные части тела. Бар здоровья не шелохнулся. Морозные тиски сдавили грудь, кожа потрескалась, в голове почувствовалось легкое покалывание. На протяжении минуты ощущения усиливались, а следом всё закончилось. Температура повысилась, непроглядный мрак превратился в простую ночь. Полная Луна сияла необычно ярко, освещая лишенный электричества город. Фары снова били на положенное расстояние, а костры опять стали разгораться.

– Что это было? – спросил Светлов. Гравицапа забралась на плечо и уставилась на провожатого.

– Кто‑то попытался атаковать Березовый, – тон Хмурого ничего не выражал. Его рука провела по шерстке зверька, который тут же прильнул к ладони. – Это не в первый раз.

Олег неожиданно для себя понял, что ему нравится этот старик. Чувствовалась в нем надежность и искренность. Да и фамильяр хорошо относится, а это не следует сбрасывать со счетов. Губы деда снова дрогнула.

Около обычной подъездной двери стояло четыре вооруженных человека. У каждого перед грудью на ремне висел автомат, а руки сжимали боевые ленты. Охрана была облачена в полный системный доспех. На глазах одного бойца Олег заметил прибор ночного видения. В окнах мелькали людские силуэты, а на крыше таились пару наблюдателей. Всё это могло бы показаться серьезным, но Светлов увидел и другие тонкости. Отсутствующие зубы, покрасневшие сосуды на глазах, кровь из носа и ушей, потерянный взгляд.

Послышался звук помех, а после один из адептов – на каждом была повязка с изображением орла – проговорил в рацию:

– Четвертый первому! Мастер сопровождает неизвестную. Повторяю: мастер сопровождает неизвестную. Прием!

– Ты че, олух что ли? – послышался бас. – С ним же мужик!

– Да нет. Это баба! С игрушкой какой‑то, – подал голос третий.

Олег стянул капюшон, Гравицапа шмыгнула за шиворот. Старик подошел, вырвал рацию и сказал:

– Магистр, со мной ОА.

– Понял, – ответил Блейк. – Свободный проход! Не досматривать!

Хмурый уверенным шагом устремился в дверь, Светлов пошел за ним. По пути попалось еще несколько охранников, которые кивали Хмурому. На четвертом этаже горел свет, все окна были заколочены. Перед одной из дверью сидел человек, который поинтересовался:

– Вы замышляете что‑нибудь против ордена, магистра, мастеров или любых других последователей?

– Нет, – сказал старик. Олег повторил.

– Проходите.

Квартира напоминала оранжерею. Десятки цветов в декоративных горшках заполняли всё пространство, вьющиеся растения оплетали стены, в вазе стояли свежие тюльпаны. Ультрафиолетовые лампы создавали иррациональную картину, будто люди находятся не в привычном мире, а в локации. На офисном столе находился открытый ноутбук, из которого доносился хор, поющий «Смуглянку».

А следом Светлов неожиданно для себя увидел Блейка. Серый кардинал не прятался под иллюзией. Олег знал, что хозяин помещения перевалил за двадцать пятый уровень, поэтому была высока вероятность, что Лучезарный вызовет чувство опасности. Но нет. Он спокойной, не скрываясь, опрыскивал из пульверизатора небольшой фикус. От магистра исходило какое‑то магическое внутреннее сияние, заставляющее доверять и подчиняться.

Светлов, ведомый инстинктом, оглянулся, увидел ведро, на треть заполненное землей, и моментально сгрузил в него системные предметы. После положил рядом автомат и активировал способность отсекателя.

Мир преобразился. Олег заменил оборвавшуюся незримую нить, ведущую от него к Хмурому. Затем уставился на Блейка. От большого сгустка, покрывающего весь торс, к правому плечу и левому предплечью тянулись токи золотой энергии. Невидимые лучи распространялись по всей комнате.

– Поздравляю с нахождением еще двух предметов комплекта нищего, – сказал Светлов, глядя на элементы доспеха с выгравированными орлами. – Как понимаю, открылись дополнительные свойства, которые защищают тебя от чужой агрессии. Да и внимание они привлекают. Кстати, – он повернулся к Глебу Геннадьевичу, – что за влияние на мне было?

– От меня был только навык слежения, – голос Хмурого ничего не выражал.

– Мастер, – обратился Блейк, – мне нужно поговорить с гостем. Наедине.

Старик вышел, оставив двоих людей. Олег продолжал стоять с ведром в руках.

– А ты ошибся, Андреевич, – магистр начал протирать зеленые листы. – Ты знал?

– В чем же? – Светлов не подал вида, что слова хозяина ордена удивили его.

– Помнишь, ты рассуждал про классы и сюзеренов? Ты говорил, что люди, не имеющие класса, не могут набирать вассалов. Это не так. Тут нет взаимосвязи, – Блейк перешел к следующему цветку. Он срезал деревянными ножницами три ветки, после чего обмазал оголенные места какой‑то мазью. – И я должен извиниться.

– За что? – Олег приподнял брови.

– Я ведь обменял кирасу, – он указал рукой на грудь, – на скрижаль. А ей ты сможешь полноценно воспользоваться только через год. Точнее смог бы, если бы она у тебя сохранилась.