Его посетила очередная идея. Он достал автомат, прицелился и попытался очередью распотрошить монстров. Пули попадали в их тела, но никакого эффекта это не возымело. Тогда Олег, расходуя очки праны, с замахом кинул меч. Сепаратум прошел над столом. Один моб не успел среагировать, попав под остро отточенное лезвие.

Прогресс: 2 / 157.

– Это будет очень долго! Грави, помогай!

Зверек по‑кошачьи юркнул, пытаясь схватить хомяков, но те оказались намного быстрее. Через четыре часа и двенадцать уничтоженных грызунов Светлов понял, что так дальше продолжаться не может. Создавалось впечатление, что мобы обучаются. Они теперь не сбивались в кучи, да и большинство находились на потолке. Применять ленты, выбитые из пауков, не имело смысла. Монстрики будто чувствовали, что не могли спастись от них, поэтому всегда находился доблестная особь, что подставлялась под удар, защищая всех остальных.

– Ладно. Пока что, видимо, не судьба, – решил Олег. За последние сорок минут он так и не смог достать ни одного. – Малышка, отправляемся на перерождение. Сможешь меня как‑нибудь быстро убить?

Гравицапа выгнула спину и зашипела. Шерсть встала дыбом, когти оголились, показались белые острые зубки.

– Ладно‑ладно. Я всё понял. Если я убью себя, ты же рядом со мной появишься? – задал вопрос Светлов, глядя на успокоившегося зверька.

Питомица как‑то неопределенно передернула телом. Олег поставил меч на рукоять, затем поднес горло к острию и с силой навалился. Клинок прошел через шею, задел язык и проник в мозг.

Вы погибли. Возрождение через 5… 4… 3… 2… 1…

Солнце клонилось к закату. Красные блики, дарившие тепло, играли на застекленных многоэтажках. Во многих местах отсутствовали окна, а из одной квартиры валил густой черный дым, который плавно поднимался наверх.

Светлов появился в полукилометре от метро и первое, что он услышал, был непривычный шум города. Тысячи машин с включенными фарами неспешно ползли по каким‑то своим делам. Слышались крики, сигналы, ругань. По обочинам тлели раскуроченные автомобили. Звуки серен оглашали округу. Проехал полицейский фургон с выбитыми дверьми. Олег увидел, что в нем сидят четыре человека, каждый из которых держал автомат. Весь корпус был нещадно размалёван красящими баллончиками.

Периферийным зрением он уловил, как к нему несется «Нива» с приваренными металлическими штырями. Транспорт мчался по тротуару, не обращая внимания на дорожные правила. Олег успел отскочить в последнюю секунду, падая на битые бутылки. Из машины появилась чья‑то рука, показывающая средний палец.

Первой мыслью было пустить вдогонку ленточный снаряд или пройтись очередью, но Светлов пересилил себя. Сверху послышались выстрелы, а после непонятный треск и крики. Голое тело рухнуло со второго этажа, оно как‑то неуклюже поднялось, а после бросилось к Олегу. Это была женщина, с покрытой стальным блеском кожей. Боевой транс активировался будто сам собой. Меч вонзился в открытую пасть, а после подрубил колено. Но этого оказалось мало. Согнувшийся монстр упал на четвереньки, а Сепаратум смог отсечь голову.

Вы уничтожили восставшего тридцать четвертого уровня.

– Да ты просто ниндзя! – сказала высунувшаяся из окна фигура. После показалась кисть, державшая в руках пистолет.

– Расскажи, что тут происходит? Откуда восставший? Что случилось за последние три дня? Попытаешься меня убить? – спросил Олег, применяя навык истины.

– Да нет. Я мирный. Если ты на меня не нападешь, то я уж тем более. А это, – человек пошевелил рукой, державшую оружие, – на всякий случай. Забраться сможешь ко мне? Перилла крепкие, должен суметь допрыгнуть.

Две трети праны ушло на толчок.

– Ну так что? – Светлов вскарабкался на балкон и уставился на сухощавого незнакомца.

– Да тут и говорить особо не о чем. Пару дней назад…

– Сколько времени прошло с начала апокалипсиса? – перебил Олег, а после увидел синюю полоску.

– Одиннадцатый уровень. Ты хотя бы пару локаций прошел бы для приличия, а то даже как‑то странно. Вроде молодой и крепкий парень, а до сих пор в песочнице возишься. Когда дорастешь до… – мужчина замялся.

– До двадцать пятого, – подсказал Светлов.

– Да. У тебя тогда будет возможность смотреть, сколько прошло времени, – человек расфокусировал взгляд. – Через час сорок пять десятый день пойдет. А за прошедшие три дня… Ну сперва нам всем разрешили машинами пользоваться. Теперь проще добираться стало на другой конец города. Хотя… – в этот момент водитель фуры не справился с управлением и перегородил часть дороги, – тут как повезет. Лихачей развелось просто будь здоров. Никто ведь теперь не боится умереть. Да и гаишников с камерами не осталось. А потом жопа произошла.

– И какая же? – заинтересованно спросил Олег.

– Так пришлые опять появились. Вторая волна. У всех же оповещение было. Не видел, что ли? – в глазах незнакомца отразилось непонимание. – И если в первый раз они умирали от одного толчка, то с этими возникли проблемы. У них наросты на теле были, которые вообще ничего взять не могло. И двигались они быстрее. И били сильнее. Умирали люди, понимаешь? А после превращались в восставших. С пришлыми быстро справились, а вот эти чудики, – кивок в сторону исчезнувшей женщины, – до сих пор ходят. И ладно бы, если бы погибали низкие уровни, так нет. И высокие дохли. И как только прокачаться смогли, раз защититься не могут? – мужчина зажег сигарету.

– Много людей в городе осталось? В прошлый раз показывалось количество пришлых и их соотношение с людьми, – вспомнил Светлов.

– Да больше двух миллионов до сих пор. Около двадцати тысяч развоплотились за это время. Не знаю, как они вообще умудрились. Я‑то думал, что мы теперь все бессмертные. У всех же по паре сотен дополнительных жизней есть, – сказал незнакомец, а после добавил. – И мне говорили ещё, что почему‑то барьер не исчез, который поселения разделяет. До сих пор из Питера выбраться никто не может.

– Слушай, а торговцы на «Озерках» остались? – решил перевести тему Олег. Он помнил про скрытую локацию, из‑за которой сохранялась граница, но с первым встречным делиться такой информацией не хотелось.

– Конечно. Лучезарный большую ораву уже собрал. Удивительный он человек! – размахивая сигаретой, пепел которой попал на хозяина Гравицапы, восхитился мужчина.

– Это еще кто такой? – Светлову прозвище почему‑то сразу не понравилось.

– Так Блейком зовут, – удивил сухощавый человек. – Но его все Лучезарным называют. Не видел его что ли? Думал, что местные его хорошо знают. Он всех под крыло стал брать. Вокруг него сейчас несколько тысяч человек. И знаешь, что самое главное?

– Что?

– Он не принимает ни от кого вассальной клятвы. Все подчиняются добровольно. А еще он каждому новичку помогает до седьмого уровня в подземельях пройти! И с провизией помогает! И с обычными локациями!

Фанатичный блеск в глазах незнакомца вызвал у Олега отторжение. Было в нем нечто иррациональное, будто человек обрел веру и теперь не обращает внимание ни на что, кроме своего нового идола.

– А где я могу его найти? И почему Лучезарный? – задал вопросы Светлов. Навык истины давно прекратил работу, но мужчина продолжал отвечать на все вопросы.

– Так около «Удельной» он часто бывает. Орден пытается станцию отчистить, но у них ничего не получается. Еще у Березового часто находится. Ну и на «Озерках». Там его основная база. Спросишь у любого адепта, он покажет. А Лучезарный – потому что он будто светится изнутри. Сам увидишь – поймешь. Это сложно объяснить словами.

– Зачем ордену, – Олег на этом слове хмыкнул, – отчищать станцию? Что такое Березовый? Какие адепты?

– Про метро ничего не скажу. Березовый – это оплот. Самый большой в Питере! А адепты – это те, кто служит в ордене. Заболтался я с тобой, – мужчина затянулся фильтром, а после выкинул окурок. – Идти мне надо.

Человек перемахнул через периллу, плавно опустился на землю и куда‑то побежал.