После этого счастливая Оливия, погрузившись в розовые мечты о Рэне, благополучно отправилась в царство Морфея, я же, перебив себе весь сон, уснуть теперь никак не могла. В довершение ко всему, я буквально извелась, думая о Такере: своих чувствах к нему, реакции на него собственного тела, и о своей казавшейся теперь такой безосновательной обиде… 

Переворачиваясь в постели, наверное, в сотый раз, стараясь не потревожить спящую рядом Оливию и окончательно запутываясь в простынях, не выдержав, потянулась к Такеру ментально: почувствовать, где он, что с ним… И задохнулась от нахлынувших чувств.

Эмоции Такера доносились размытыми, рваными отголосками: в данный момент он был полон бешенной ярости и намерения убивать…

Проклятье. Неужели Такер решил расправиться с Магистром?!

Не помня себя и почти не соображая, я, каким-то образом моментально выпутавшись из постельных принадлежностей, соскочила с кровати и, только чудом не разгромив ничего вокруг, оказалась у двери, с одним желанием – успеть остановить.  

Это сейчас я понимаю, что моя голова не могла ясно думать в тот момент, и меня просто накрыло эмоциями. Да и куда я, собственно, побежала бы?

Ночью же решительно дёрнула дверь на себя, открывая, и шагнула в тускло освещённый проём, тут же у порога спотыкаясь о вполне осязаемую тьму, клубящуюся у самого пола. Упасть и даже испугаться этой мысли я не успела, подхваченная сильными руками и прижимаемая к твёрдой груди.

Короткий вдох, и моё сердце несётся вскачь уже не по причине сводящей с ума тревоги…

— Что ты тут делаешь?

Кольцо рук Такера сжалось сильнее.

— Выполняю свои обязанности – охраняю… Это ты чему так всполошилась?

— Я… мне… мне не спится… А, ты всё время был здесь?

— Ты ещё не знаешь, но я никогда не сплю, — удивлённо вскинув голову, чуть было не задела его по челюсти: —  Одна из моих особенностей…

Но возникшие вопросы, замерли у меня на губах.

Встретившись взглядами, мы медлили лишь мгновение, начав движение друг к другу синхронно. Губы Такера жадно накрыли мои, и я задрожала, окончательно слабея и цепляясь за него.

Его рука, поднявшись по спине, с нажимом прошлась по шее и остановилась у меня на затылке. Зарываясь пальцами в мои волосы, он заставлял прогнуться и ещё сильнее вжиматься в него. А я и не сопротивлялась. Я сама хотела буквально раствориться в нём, чувствуя, как, затапливая, растёт во мне возбуждение, замирая под его нетерпеливыми и требовательными поцелуями, короткими, быстрыми вспышками покрывавшими не только губы, но и мой подбородок, щёки… он хотел чувствовать меня всю... Его губы, язык снова заявляли права на мой рот, ловили мои стоны, и я сдавалась без боя, с радостью встречая своего победителя.

Что мы переместились из коридора в одну из спален, я поняла, когда моя спина коснулась мягкой прохлады кровати.

Даже сейчас, вспоминая, начинаю задыхаться, и сердце бешено колотится – того и гляди выскочит из груди. А ночью я совсем голову потеряла. Какие там фобии? Я пылала, как факел, и сорвалась в умопомрачительное пике, взрываясь наслаждением, как только Такер открыл мне свои мысли и эмоции…

Я взрослая девочка, но такого не испытывала никогда. Всё перемешалось, я уже не понимала, где мои, а где его чувства. Это было… очень жарко… И я бы пошла до конца, если бы Такер не остановился. Наверное…

Не зна-а-аю…

В том, как на него реагировала я, моё тело – было что-то ненормальное, и сила этой самой реакции зашкаливала до такой степени, что перерастала в боль, отрезвляя. Я ничего не понимала и от этих противоречий сходила с ума.

Вероятно, Такер был прав, чувствуя мои эмоции, страхи и сомнения, лучше меня самой, шепнув мне: «Остальное не сегодня...»

Пряча пылающее лицо от Оливии и пытаясь не выдать своё состояние голосом, спросила:

— Ну, что, идём? Сколько не оттягивай, не поможет. Лучше уж быстрее отделаться.

— Да, ты права, идём.

— А лучше – отделаться бы от них всех разом! Может, всё же последовать совету Гизмурда и после приветствия потянуть у них немного магии? Тут же разбегутся, — нервно усмехнувшись, предложила я.

— Не вздумай! — всполошилась сестра. — Тогда точно все объединятся, чтобы убить тебя!

— Хорошо, хорошо, успокойся, — поспешила заверить её, а сама подумала о том, что этого гадкого толстяка Морлока, начавшего мою травлю, как-нибудь обязательно выпью, если он не остановится в своих планах.

Мы шли по длинному широкому коридору замка Семи Ветров, по бокам и сзади окружённые десятком сопровождающих нас в соответствии с этикетом гвардейцев, а мне всё казалось, будто нас конвой ведёт на казнь. И чем ближе мы подходили к высоким с немыслимыми золотыми узорами дверям, нет – вратам! – тем это ощущение становилось нестерпимей.

Там, за этими вратами, тронный зал полный народа: это и подданные нашего королевства, перед которыми мне предстояло предстать впервые, и прибывшие правители всех сопредельных государств Тулона со своими сопровождающими. Эти видели меня висящую над алтарём в одном белье. Что они ожидали увидеть сейчас? Свидетелями чему собирались стать?..

Нет, внешне и я, и сестра держались отлично, но что творилось у нас внутри… Я была натянута, словно струна. Помимо всего я понимала, что на фоне разрывающих меня эмоций мне придётся силой сдерживать рвущийся наружу дар. Понимала, что сегодняшний приём будет для меня первым большим испытанием. А, возможно, и приговором…

Невидимой тенью рядом следовал Такер.

Надо же, после того, что было между нами ночью, сегодня я сумела посмотреть ему прямо в глаза – думала, не осилю, в смятении ожидая увидеть в их глубине… что, собственно? Сожаление? Или страсть и нетерпение? Сама того не осознавая, выдохнула с облегчением: его взгляд неизменного собственника светился спокойствием и любовью, мягко окутывая меня обещанием полной защиты.

И сейчас его поддержка и успокаивающие мысли держали меня на плаву. Он пытался шутить, и обещал украсть меня прямо посреди приёма полетать с Громом и Снежинкой, если я не угомонюсь. Скорее бы конец этого кошмара, его идея с полётом меня вдохновила, позволяя немного переключить мысли и отвлечься.

И вот, после секундной остановки перед входом в зал, когда мы с Оливией быстро посмотрев друг на друга, послали себе незримые волны поддержки, огромные двери распахнулись, открывая яркое, цветное море замерших в нашу сторону людей, и громкий голос глашатая возвестил, прерывая на эти мгновения раскатные звуки горнов:

— Их королевские высочества, наследные принцессы Миникийские!

Горны грянули с новой, удесятерённой силой, и мы, одновременно незаметно выдохнув, гордо шагнули в тронный зал.

Тронный зал был огромен и поражал своим великолепием.

Украшенные сложной цветной росписью и орнаментом стены плавно переходили в сводчатые потолки, которые терялись из виду где-то так высоко над нами, что даже дух захватывало. Сквозь множество витражных окон зал был буквально залит ярким солнечным светом, и всё вокруг сверкало миллионами красочных бликов. Позолота, мрамор, хрусталь, бархат и шёлк – всего этого здесь было с избытком.

И людей сегодня собралось тоже с избытком. Складывалось ощущение, что каждый прибывший король притащил с собой не только всё своё семейство в полном составе, но и половину собственного двора, как минимум.

Все представленные на приёме двенадцать королевств, как я поняла, заняли места на переднем плане, распределившись строго по группам: справа – огненный и воздушные кланы, слева – водный и земли. Это легко определялось по преобладающим цветам и знакам на одежде, и государственным штандартам. И, разумеется, по их королевским величествам – тем, кого я запомнила со времени нашего «телевизионного» знакомства.