Я вцепилась в руку Бога, морщась от гнева, который, казалось, исходил от его кожи.

— Мы должны убраться отсюда до того, как они прибудут.

— Я об этом и говорил, — обратился ко мне Арон, слегка закатывая глаза. — Ты думаешь, что Тадэха и ее люди способны противостоять целой армии? Они сыграют для солдат на музыкальных инструментах, отправляя им воздушные поцелуи. Этот красивый, парящий город опрокинется при первом же ударе требюше.

— Тем больше причин поторопиться, — заявила я, возвращаясь к кровати. Взяв один конец веревки, я побежала обратно к окну. — Помоги мне найти, к чему это привязать.

Арон тяжело вздохнул, но принял конец, и мы оба начали осматривать комнату. В конце концов, мы выяснили, что, привязав веревку к ножке длинного мерцающего шезлонга и пропустив ту поперек огромной плоской, похожей на прокладку кровати, обеспечили себе лучшую страховку, которую могли получить. Конечно, это заставляло меня нервничать, но у нас не осталось времени. К тому же, когда мы потянули за веревку, то ни один предмет не сдвинулся с места, значит, мы должны были обойтись данным способом. Я затолкала несколько гребней и мыла в перед своего прозрачного платья, так как у нас не было ни денег, ни оружия, — снова — в надежде, что мы сумеем обменять товары, как только выберемся отсюда. Я не хотела думать о том, что у меня так и не появилось обуви, а мое платье было прозрачным. Одна проблема за раз, к тому же со мной был Арон. Он сам по себе был как оружие.

На краткий, сияющий миг я задумалась о варианте с дракой с охранниками в коридоре. Я замешкала, глядя на богато украшенные двойные двери. Там, конечно, расположилась по меньшей мере дюжина стражей. Но ведь я могла просто спрятаться в комнате, позволяя Арону все уладить, и выйти, когда опасность отступит. Впрочем, я не верила, что у Тадэхи не было припрятано козыря в рукаве. По моему мнению, охранники могли швырнуть гранату в комнату, как только Арон показался бы в дверях, и тогда мне пришел бы конец. Даже если нам удалось бы расправиться с охраной, то что тогда? Мы все еще оставались бы в ловушке, а войско Авентина должно было вот-вот нагрянуть.

Оставалась только веревка.

Я снова повернулась к окну… Арон уже покидал гребаную комнату.

— Эй! — заворчала я. — Подожди меня, придурок!

— Тогда поторопись, — нетерпеливо рявкнул он, вылезая из окна и спускаясь по веревке. — Ты слишком долго стоишь на одном месте. Или это часть плана? Хочешь попасть в плен к авентийцам?

— Вау, как только я решаю, что ты достиг вершины высокомерия, то ты снова доказываешь мне ошибочность данного мнения, — заявила я, направляясь к окну. — Прям респект.

— Меньше разговоров и больше движений, — произнес он, а затем его голова исчезла за подоконником.

— Это моя гребаная веревка, — пробормотала я, бесполезно пытаясь урезонить Арона. Он же был Богом с огромным эго, поэтому мне не стоило удивляться. Раздраженно вздохнув, я вцепилась в веревку и повернулась, чтобы вылезти в окно.

В кино все выглядело так просто, но на самом деле это было кошмарно. Мои руки ослабли под нагрузкой собственного веса. Арон и сильный ветер раскачивали веревку, поэтому движение вниз напоминало попытку спуститься с маятника. Мы были так высоко, что я приходила в ужас. Зато я была рада отсутствию обуви, потому что могла цепляться пальцами за каждый узел. Только эти узлы удерживали меня от падения навстречу смерти, потому что я могла держаться за них руками. Если бы мне пришлось полагаться только на силу своих рук, то я была бы уже мертва.

Тем не менее, по сравнению с Ароном я спускалась недостаточно быстро. Бог скользил по веревке так, словно делал это сотни раз. Что касалось меня… я никогда не осознавала, насколько потеряла форму, пока мне не пришлось использовать свои руки для спуска. Я знала, что мы должны поторопиться. И я старалась.

Я отказывалась смотреть на землю, потому что если бы заострила внимание на высоте, то сошла бы с ума. Я никогда не боялась высоты и не желала, чтобы этот день стал той отметкой, когда я приобрела этот страх. В данный момент я очень надеялась, что в замке еще никто не догадался о нашей попытке бегства и не додумался перерезать веревку.

Ох, Боже, ну зачем я только что подумала об этом?

Я заставила себя двигаться быстрее, не останавливаясь на передышки. Нам угрожала опасность, значит, как бы страшно это ни было, я должна была добраться до земли, притом довольно быстро. Всхлипывая и стеная, я продолжала спуск, переставляя ноги. Мои руки саднили от того, как крепко я цеплялась за веревку, а каждый узел обжигал кожу. Но сейчас уже ничего не имело значение.

Просто продолжай спуск.

Просто продолжай спуск.

Кто-то схватил с меня за лодыжку. Я испустила испуганный визг и чуть не разжала ладони. Только ужас перед падением навстречу смерти удержал меня от того, чтобы отпустить веревку.

— Успокойся, — крикнул Арон.

Я опустила взгляд и, конечно, заметила его руку на своей лодыжке.

— Не делай так, мать твою! — зашипела я. — Из-за тебя я чуть не упала!

Он отпустил мою лодыжку и указал на открытое пространство под нами.

— Веревки больше нет. Мне некуда спускаться.

— Что? — я стала оглядываться вокруг. Под нами больше не болталась веревка, поэтому я увидела только землю. Вернее, попыталась увидеть. Там была лишь огромная пропасть. Футов тридцать, наверное. Пятьдесят? Разве это имело значение? Я в любом случае не могла спрыгнуть и выжить.

— Ох, Боже! Мы должны вернуться, — в моем горле застряли рыдания. Я не была уверена, что сумею вернуться. Я прижалась лицом к натянутой веревке. Это был сущий кошмар.

— Мы не можем вернуться, — крикнул Арон. — Посмотри на войска. Они почти настигли нас. Если они увидят веревку, то бросят в нас требушет, думая, что мы с Тадэхой и ее приспешниками.

Я заставила себя поднять голову и посмотреть на горизонт. Вот только ничего не увидела, потому что мы с Ароном раскачивались на ветру, как настоящий маятник, из-за чего веревка постоянно крутилась и вращалась. В конце концов мы повернулись в сторону солдат. Конечно же, то, что раньше казалось слабым пятном, теперь было гораздо, гораздо ближе. Я различала ряды войск и большие деревянные машины, которые, видимо, назывались требушетами.

Я ненавидела, когда Арон был прав. Ненавидела тот факт, что нам нужно было как можно быстрее выбраться отсюда. Вот только бежать было некуда. Я в отчаянии огляделась по сторонам.

— Разве выход из Цитадели не близко? Если мы раскачаемся достаточно сильно…

— Нет времени, — Арон снова вцепился в мою лодыжку. — Спустись ниже и обними меня.

— Что? Нет!

Он что, сумасшедший? Он сумасшедший.

— Делай, как я приказал! — рявкнул Арон, вынуждая меня бороться с желанием ударить его по лицу. Придурок стиснул в ладони мою лодыжку и потянул вниз. — Спускайся…

— Какого хрена ты творишь?!

— Спустись, Фейт…

— Нет! — веревка начала раскачиваться еще сильнее, в этот момент Арон вновь дернул меня за лодыжку. О черт, он стал подниматься, накрывая меня своим большим телом. — Прекрати, — завизжала я, желая врезать Богу, вот только у меня не было свободной руки. — Пошел на хрен! Мы не можем…

— Отпускай веревку, — рявкнул он. Его голос прозвучал у моего уха, а тело прижалось к моей спине, из-за чего я почувствовала тепло и электрические импульсы.

Но я не отпустила веревку.

Потому что мне не пришлось это делать, ведь в следующее мгновение где-то наверху веревка порвалась. Моим рукам больше не было за что держаться. Мы стали падать… и падать…

Я врезалась в землю с такой силой, что из моих легких выбило весь воздух. Мое тело ныло и содрогалось от боли, из-за чего я лежала совершенно неподвижно, пребывая в шоке.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что я не умерла.

Еще через несколько минут я осознала, что мой живот лежал не на земле. Я грохнулась прямо на Арона.