— Думаешь, мы не пытались? — властно спросила королева Халла.

— Я знаю, как думает Арон. Два разных Арона, — добавил он. — В курсе их различий и схожести. Я сумею засечь якорь.

Солат смотрел только на меня, ожидая одобрения.

Лазутчик. Умно. К тому же Солат действительно разбирался в Ароне. Он был с Ароном лжи, а потом и с моим Ароном, поэтому знал, что искать, лучше, чем любой воин из Ишрема или циклопов. Солат уже несколько месяцев путешествовал с разными Аронами.

— Это опасно, — прошептала я.

— Разве это имеет значение? — самоуверенно спросил он. — Я никогда не думал, что выберусь отсюда живым. Неужели ты думала иначе?

Королева Халла прижала ладонь ко рту.

И Солат… был прав, но на счет себя блефовал, потому что человек, простившийся с будущим, не мог так расстроиться из-за расставания с Юленной. Вот только если он хотел уйти, то как я могла его остановить? Тем более я понимала, что если мы пожертвуем своими жизнями, то спасем сотни, притом в обеих враждующих сторонах… а может даже тысячи.

Вероятно, адассианцы уже внедрили в город парочку шпионов. Но тогда кто им помешает поджечь замок и сжечь нас во сне?

Здорово. Теперь я больше никогда не буду ни есть, ни спать. Я потерла ноющий живот.

— Солат, даже не знаю…

— Мы ничего не скажем Арону, — повторил он. — Керрен и Маркос прикроют меня. Я проберусь во вражеский лагерь и, когда найду палатку, где прячется якорь, отмечу ее.

— Как?

— Символом, — он ухмыльнулся. — Думаю, подойдет изображение паука.

— Солат…

Он подошел и взял меня за руку. На мгновение мне показалось, что он собирался поцеловать мои костяшки пальцев, но Солат лишь поднял мою ладонь и склонился над ней, словно придворный джентльмен.

— Я знаю, как преподносить себя, Фейт. Доверься мне и дай несколько дней. Я найду якорь.

Разве у нас был выбор?

***

До конца дня всю мою еду пробовал Маркос, а Керрен следил за поваром на кухне, чтобы убедиться, что больше ничего не отравят.

Когда ночью вернулся Арон, то я почувствовала к нему безграничную любовь… любовь и отчаяние. Сейчас он находился в своей стихии на войне, в битвах, сражаясь с противником. Его глаза светились энтузиазмом. Арон никогда еще не был более красивым. Мне было наплевать на то, что он был Богом войны и бурь. Но не наплевать на то, что он принадлежал мне.

Сегодня вечером я ощущала наплыв такого отчаяния, что набросилась на Арона, как только осталась с ним наедине. Мы занимались любовью три раза подряд, а затем я рухнула на кровать и припала к груди Арона.

— Думаю, мы постепенно побеждаем, Фейт, — прошептал он, целуя меня в плечо. — Это всего лишь вопрос времени.

Я прижала его руку к своему животу и прислонилась к нему спиной.

— Надеюсь, ты прав.

Следующие несколько дней были практически идентичны.

Солат, как и обещал, исчез. Каждое утро я с тревогой наблюдала в окно за столкновением у стен и у боковых ворот двух армий. Ни одна из сторон, похоже, во время боя не отыгрывала никаких позиций, вечером расходясь каждый на свою территорию. А по ночам жгли тела.

На следующее утро мужчины просыпались и все начиналось заново. Они надевали доспехи, радовались боевому кличу Арона и славно сражались рядом с ним.

Обе стороны бились за Бога войны, Арона Тесака. От меня не ускользнула странная ирония происходящего. И никто не собирался отступать, потому что… зачем? Бог участвовал в сражениях, варясь в их дерьме. Королева каждое утро рыдала, когда ее муж отправлялся на войну, так как думала, что видит его в последний раз. Я даже не могла представить, какой ужас она переживала. Единственная причина, по которой я оставалась спокойной — Арон был бессмертен. Он находился в своей стихии и с каждым взмахом гигантского топора с двумя лезвиями, который теперь постоянно носил с собой, все больше наслаждался происходящим. Мне бы хотелось радоваться вместе с ним, но мы все никак не могли прорваться во вражеский лагерь. Я начинала беспокоиться о том, насколько долго продлится война.

«Может, оба Арона продолжат натравливать армии друг на друга до тех пор, пока у них не закончатся люди? Но что потом?» — возникшая мысль заставила меня более серьезно взглянуть на ситуацию. Я подумала о бедной королеве Халле, которая каждый день прижимала к груди маленького сына, беспокоясь о своем муже.

Что касалось меня, то мне оставалось только ждать. Ждать, когда армия Арона захватить территорию адассианцев. Ждать, когда Солат сообщит местоположение якоря. Ждать, когда объявится еще один убийца. Ждать, когда Арон вновь вернется ко мне ночью.

Что еще я могла сделать?

Не могла уйти. Не могла помочь.

Могла только смотреть в окно и надеяться, что произойдет прорыв, или что Солат все же появится с необходимой нам информацией… или что второй Арон исчезнет, так как Солат каким-то образом убьет его якорь.

Могла лишь стоять и ждать, пока что-то изменится.

Но дни шли, вот только ничего не менялось.

Прошло, может, дня четыре, когда наш привычный уклад жизни дал трещину. День начался, как всегда. Арон рано разбудил меня, чтобы быстро заняться со мной любовью, затем надел доспехи и отправился на войну. Я приняла ванну, оделась и пошла в покои королевы в сопровождении Керрена и нескольких других стражей Ишрема, которые теперь следили за каждым моим шагом. Королева с искаженным от напряжения лицом сидела со своими дамами. Она была так счастлива, когда появились мы с Ароном, но вот прошло уже несколько дней, а результата нет. Люди продолжали умирать.

Я села напротив нее, а Керрен немедленно приступил к дегустации моей еды.

— Доброе утро, — обратилась я к Халле, потирая глаза.

— Доброе утро, — ее голос был тихим и безэмоциональным. Халла хорошо умела скрывать свои чувства перед стражей. Только после того, как мужчины занимали свои места у двери, она позволяла проявляться своему волнению. — Вот и наступил еще один день, — она положила руки на колени. — Я хотела помолиться Богам, чтобы они присмотрели за моим мужем, но в Эфире не осталось никого, кто мог бы меня услышать.

— Арон говорил, что они начали продвигаться вперед, — пробормотала я. — Надеюсь, он прав.

— Но удастся ли им провернуть все достаточно быстро, чтобы спасти жизни сотен хороших людей? — Халла прижала пальцы к губам. — Прости. Я знаю, что ты также контролируешь ситуацию, как и я. Сегодня у меня есть для тебя хорошая новость. Мои волшебники смастерили подзорную трубу, — ее улыбка не излучала радости.

— Да? Здорово. И где же она? — мне до чесотки хотелось посмотреть на битву. Знаю, что не стоило, но я ничего не могла с собой поделать.

— Как только ты поешь, мы сразу направимся к волшебникам, — пообещала Халла, указывая на поднос с едой, над которым сейчас водил лицом Керрен, жуя так быстро, как только мог. Дегустация моей еды растягивалась и занимала полный рабочий день, потому что я безумно много ела. Бедный Керрен.

Я схватила пирог с начинкой из фруктов, откусила большой кусок и начала поспешно жевать, так как знала, что на кухне был Маркос, который следил за каждым кусочком еды, попадающим на мою тарелку.

— Передай поварам, что я ценю их усилия. Здесь лучшая еда, чем…

Раздался настойчивый стук в дверь. Прежде чем кто-либо успел хоть что-то предпринять, стук повторился, а затем дверь распахнулась, и в комнату влетел солдат с сундуком в руках.

Королева побледнела.

— В чем дело?

Ох, Боже. Я смотрела на хмурое лицо солдата, гадая, кто умер. Произошло что-то ужасное… потому что ничем хорошим тут не пахло.

— Ваше величество, — мужчина склонил голову и поставил сундук на пол. — Мы нашли это в кустах у боковой калитки. К сундуку была прикреплена записка с просьбой доставить его якорю лорда Арона.

— Ловушка? Мои волшебники уже проверили его? — резко спросила королева. Я не сумела разобрать, звучал ли в ее голосе гнев или облегчение.