Именно поэтому Алевтину сразу же стало раздражать отсутствие пиетета к телевидению у Головина и Торопова, приступивших к подготовке новой игры со свойственными молодости самонадеянностью и нахальством. И с каждым днем это чувство становилось у нее все более и более устойчивым. Она приветствовала самостоятельность у двадцатилетних, но только не в данном случае.

Парни легко, без всякого душевного трепета брались за решение любой проблемы, словно для этого не надо было обладать опытом, определенными знаниями, навыками. Казалось, даже предложение возглавить телевизионный канал не вызвало бы в их душах никакого страха и трепета. Но главное, они считали возможным спорить с Алевтиной по любому пустяку и вообще совать нос туда, куда не надо.

Практически каждый день сразу после занятий в университете нахальная парочка приезжала теперь в Останкино. И если Алтынова была занята подготовкой своего любимого «Колеса фортуны» или какими-то другими делами, то в ожидании, пока она освободится, они слонялись по Останкинскому телецентру с таким видом, словно купили билеты на подробную экскурсию. А посмотреть здесь было на что.

Это громадное здание, построенное к московской Олимпиаде тысяча девятьсот восьмидесятого года, трудно было даже просто обойти — километровые коридоры, бесконечная вереница дверей с пятизначными номерами. В общем, строили его когда-то с размахом и оснащали по последнему слову телевизионной техники. Однако за два десятка лет все это порядком обветшало, и у правительства не было денег на приличный ремонт, на коренную техническую реконструкцию. В лучшем случае, латали дыры, что лишь усугубляло общее неприглядное впечатление.

Только коммерчески успешные частные телекомпании, арендовавшие здесь помещения, смогли привести их в божеский вид. Но стоило спуститься на этаж или два ниже, и вы попадали в какие-то мрачные катакомбы, где никто не собирался менять давно перегоревшие лампочки, стены в коридорах были обшарпаны, а подвесной потолок порой вообще отсутствовал, и над головой тянулись толстые жгуты кабелей.

И тогда телецентр казался огромной хитроумной ловушкой, в которую попались десятки тысяч людей, загипнотизированных светом мерцающих телевизионных экранов и мечтающих повторить звездные судьбы, описанные в глянцевых журналах, стать известными ведущими, удачливыми репортерами или богемными режиссерами. Но только единицам удавалось подняться на самый верх.

По большому счету, процент людей, добившихся успеха на телевидении, был ничуть не выше, чем в других профессиях. А может быть, и гораздо ниже. И только знаменитости получали здесь по-настоящему большие деньги. Ну а кому не повезло, должен был ходить по этим мрачным коридорам, по прокуренным холодным лестничным пролетам, довольствоваться копеечным жалованьем и продолжать тешить себя пустыми мечтами.

Но Сергея и Петра такая перспектива совсем не пугала. Со свойственной молодости самонадеянностью они верили в успех. И как только Алтынова призывала их под ружье, с энтузиазмом брались за дело.

Вопросов при подготовке программы возникало много, так как аналогов ее не имелось и содрать было неоткуда. Обсуждали все: как должна быть оформлена студия, кого туда приглашать и сколько времени нужно дать на разгадку каждой цифры секретного телефонного номера, чтобы ответ не успели подсмотреть в каком-нибудь справочнике или отыскать в Интернете. Возможность воспользоваться электронной шпаргалкой, как, впрочем, и любой другой, надо было полностью исключить. Чтобы не ошибиться в своих оценках, друзья даже проводили эксперименты.

А самая жаркая дискуссия возникла между Алтыновой и строптивой парочкой, когда они решали, на кого должна быть ориентирована передача: на самый широкий круг зрителей или на эрудитов? И в том, и в другом случае возникали серьезные проблемы.

Если содержащиеся в телевизионных сюжетах вопросы сделать очень сложными, то может случиться так, что никто не отгадает секретный телефонный номер. А без звонков в студию терялся весь смысл игры.

Очень же простые вопросы приведут к тому, что правильные цифры станут отгадывать слишком много людей. Они будут мешать друг другу, перегружать телефонную линию, и это, безусловно, спровоцирует конфликтные ситуации: мол, «я знал номер, но дозвониться в студию просто невозможно. И вообще там заранее назначают победителей, а призы распределяют между своими». Такие разговоры ударили бы по имиджу программы, понизили бы к ней интерес зрителей. Тогда не стоило бы мечтать и о высоких рейтингах, внимании рекламодателей.

В конце концов решили сделать вопросы достаточно сложными, но ориентированными на различные группы людей: на любителей спорта, искусства, истории, географии и так далее — вариантов существовало бесчисленное множество. Отсюда вытекало, что сама телевизионная игра должна состоять из нескольких тематических частей со своими секретными телефонами. Ну а завершать ее разумно было бы блоком смешанных сюжетов, рассчитанных на людей с разносторонними знаниями. Но и призовой фонд в таком случае стоило установить гораздо выше.

Награду эрудитам можно было бы сделать очень большой — сто, двести тысяч долларов, но выигрывали бы главный приз не чаще, чем, скажем, раз в пять-шесть месяцев. Фактически эти деньги были бы своеобразной приманкой, заставляющей людей вновь и вновь садиться к экрану телевизора. А интерес подогревался бы небольшими призами, получаемыми за отгадку узкоспециализированных вопросов.

Периодически со всеми своими наработками Алтынова и ее неуступчивые подчиненные шли к Матусевичу. Тот внимательно их выслушивал, со многим соглашался, а иногда делал какие-то замечания. Справедливости ради надо сказать, что с ним можно было спорить. Когда речь шла о вопросах принципиальных, тут он уже не капризничал.

Единственное, на чем шоумен настаивал категорически, так это на том, чтобы телевизионная игра проходила в большой студии, в присутствии многих людей.

— Мне нужно минимум человек тридцать — сорок, а может, и больше, — сказал он.

— Мы думали над этим и пришли к выводу, что слишком большая аудитория может нам только помешать, — попытался возразить Сергей, — игра-то ведь рассчитана на телезрителей. К тому же, по теории вероятности, эти три-четыре десятка людей смогут выигрывать не чаще одного раза в сто лет. Получается, они нужны лишь для создания шумового эффекта.

— А если никто не отгадает номер и не дозвонится в студию? — Об этом же Матусевич говорил и Элладину. — Мне тогда необходимо будет заполнять паузы. Вот тут-то массовка и пригодится. Я найду что с ней делать.

Головин пожал плечами, мол, плетью обуха не перешибешь, а вслух сказал:

— Вполне достаточно приглашать на каждую передачу человек по пять-шесть известных людей — путешественников, артистов, политиков или тех же спортсменов. Дать им мобильные телефоны, и пусть они тоже звонят, отгадывают цифры секретного телефона. С ними как раз и можно было бы поговорить во время непредвиденных пауз. Мол, как же вы, Иван Иванович, забыли, сколько золотых медалей наши борцы выиграли на Олимпиаде в пятьдесят шестом году, ведь вы же сами в ней участвовали?! А количество этих медалей как раз и соответствовало первой цифре телефона в студии…

— Прекрасная идея! — воскликнул Матусевич. — У нас постоянно будет присутствовать небольшая группа знаменитостей. Хватит даже двух-трех. Но в то же время останется и массовка. Никаких возражений! — повысил он голос. — Я знаю, что говорю. Мы должны развлекать людей, а не показывать им набор сухих телевизионных сюжетов с загадками.

— В том-то и дело, что сюжеты должны быть яркими, познавательными! — стал спорить Петр. — В этом как раз и состоит главное отличие нашей игровой передачи от всех других. Вы как будто нас не слушаете…

— Все, закрыли дискуссию! Мы будем работать в большой студии, где для всех будут выводиться на экран сюжеты с закодированными в них цифрами секретных телефонных номеров. А теперь идите и работайте дальше…

Уже в кабинете у Алтыновой Торопов не выдержал и саркастически бросил: