Может, в этом мире я и не самый сильный в магии, но в размахивании руками немного разбирался.

Под косые и заинтересованные взгляды я опустошил одну кружку и заказал следующую.

— А ты хороший боец, — подсел Рокас. Целительница быстро привела его в норму, и парень выглядел как и до боя, чего не скажешь про меня. — Быстрый, опытный. И движения незнакомые, но вместе с этим простые.

Я вспомнил мастера Гана, который до последнего возмущался топорностью наших движений. Вряд ли бы он оценил мою нынешнюю подготовку.

— Может быть, — сказал я уклончиво. — Или мне просто повезло.

— Везунчики не вырубают меня, — отпил фойре браги и скривился. Все кривились, но пили.

Мы перекинулись еще парой бессмысленных слов, и ушастый отчалил к своим.

Какая-то часть меня надеялась, что поступит приглашение в отряд, но этого не произошло, и допив кислятину, я решил немного подышать свежим воздухом.

На улице было уже темно, а вокруг таверны, в отличие от центра, не было много света. В таких местах обычно зажимаются влюбленные парочки или занимаются более проникновенными делами.

Я присел на одну из стоящих вдоль улицы скамеек и копил силы на дорогу до Двора.

Из глубин Старого Города доносились псиные переговоры, где-то рядом мявкнул кот, и кто-то следом обласкал усатого любителя что-нибудь стащить со стола. Ночные Свидетели настойчиво глазели на мир, а я на них. Оба спутника были испещрены хорошо различаемыми воронками, и если бы не величина блинов и их количество, я бы не смог отличить картинку от земной луны. Астрономия меня мало интересовала.

Решив не возвращаться в таверну, я уже хотел поднять задницу и отправиться в номер, но вселенная была другого мнения.

— Кто это здесь у нас? — послышался знакомый голос.

От входа в заведение, пошатываясь, ко мне подошел администратор, который отказал мне во вступлении из-за Белого сосуда.

Бороды уже не было, и вряд ли он узнал бы меня после одной встречи. Молча поднявшись, я развернулся и пошел прочь.

— Эй, ты, — затопал позади белокурый. — Я тебя знаю!

Я ускорился, пытаясь скрыться за поворотом улицы.

— Стой г-говорю! Ку… куда убегаешь, ты… ? — язык заплетался, но он упорно шел за мной.

Повернув за поворот, я вышел на темный переулок и решил затеряться в глубине города.

Он пьяный и мог на утро все забыть. Останется только не показываться на глаза и следить за его режимом работы.

— Думаешь, я не запомнил тебя? — тарахтел он, запинаясь на ходу. — В эту таверну ходят только…  ик гильдийцы, а ты не можешь быть гильдийцем — ты Белый! Я точно помню! Знаешь, почему?

Сердце застучало быстрее. Этот вечер не мог закончиться дерьмовее. Хотя, почему не мог? У меня уже был опыт и в более драматических событиях.

— Потому что у меня универсальная память! В администраторы не берут кого п-попало! — горланил он уже прилично, и я остановился. — Тебе не сбежать… ик.

— Что ты хочешь от меня? Я тебя не знаю! — рыкнул я раздраженно.

— Хочу? Хочу сдать дикого мага Псам и получить кучу золота, — зашипел он, брызнув слюной.

— Каких магов? — зашептал я, разыграв карту дурачка.

— Таких, как ты, д-дикий! Никто не может стать Желтым будучи Белым, и это все знают… ик, — довольно залыбился белокурый. — Кроме. Диких Магов.

— Чем докажешь? — спросил я, оглядываясь по сторонам. — За клевету можно и получить!

— Чем-чем. Да хоть словом перед системой лжи! — выпалил он.

— Что еще за система, — скривился я.

Он хохотнул, шатнувшись в сторону:

— Игрушка остроухих умников, считываю… вае… щая ложь в словах! Гильдия полностью доверяет синст… ик…  теме лжи!

Твою мать.

Если меня объявят диким магом, не видать мне…  да ничего не видать.

— С чего ты решил, что это я? Я вот тебя совсем не помню, — зыркнул я на него.

— Зато я помню, — задрал он подбородок горделиво. — У меня идеальная память на лица, и отсутствие бороды меня не обманет.

В груди стало тяжело, и я спросил с надеждой:

— С чего ты взял, что я был в заведении для гильдийцев?

— С того, что я видел, как ты сидел за столиком и болтал с фойре из группы Николы! — уверенно заявил он.

— Дерьмо, — вырвалось вслух. — И чего ты хочешь?

— Знаешь, сколько за Дикого дают Псы?

Не дождавшись моего ответа, он продолжил, снова задрав подбородок:

— Д-десять золотых!

Его рост был немного ниже, и он тянулся вверх, заглядывая в мои глаза.

— Принесешь мне завтра пятнадцать, я буду молчать!

— Ты умом тронулся? Откуда у меня такие деньги! — искренне охренел я.

— Ну ладно, не сразу, — хмыкнул он. — Будешь отдавать частями. Каждую неделю по два золотых.

— Да где я, будучи рекрутом, возьму такие деньги? — не было смысла уже скрываться. Вряд ли он выдумал прибор считывания лжи, так как это вполне уместная штука для таких больших организаций.

— Ну да, ты прав, — задумался белокурый, пошатываясь. — Тогда по три серебра каждую неделю. Я думаю, это вполне подъемная сумма даже для рекрута. Потом будешь зарабатывать гораздо больше, поверь мне.

— А сам чего в администраторы тогда подался?

Он прищурился и сказал надрывно:

— Потому что разрушители никому не нужны в этом чертовом мире!

Разрушители? Да я ведь и сам разрушитель!

— Понятно.

— Ага. Короче, ты понял, рекрут. Чтобы через неделю были три серебра, — кивнул он.

Я тоже кивнул.

Белокурый молча развернулся, чуть не упав, и поплелся назад. А я стоял на месте, глядя в землю, с бегающим роем мыслей.

И что теперь? Как теперь быть? Он уверен, что запомнил меня. Да и сдать за такие деньги постороннего человека — раз плюнуть. Только почему не испугался дикого мага? Они ведь все сумасшедшие, а он собрался позволить мне расхаживать в рядах Гильдии!

Ладно.

Три серебра в неделю — не так жёстко, конечно, но горбатиться придется не только на себя. Жилье у меня есть, и переговорив с Маргарет, я думаю, мы что-нибудь решим. Поживу в долг, женщина она хорошая, поймет. Ради Лизи я готов на все, мне нельзя так просто пропасть.

Я уже выдохнул, соглашаясь с этим дерьмом.

И правда, поднимусь выше и буду иметь больше.

«Но что дальше? — прозвучал закономерный гадкий вопрос. — Он замолчит навсегда, когда получит желаемое?»

Я поежился. Воздух стал холоднее.

«А что насчет болтливости? Ты столько времени будешь носить ему деньги, а он вот ни разу не разболтает никому по пьянке или случайно?» — град тяжелых вопросов замолотил по мозгам.

Тяжелых, но честных.

«Что тогда будет, Том? — вкрадчивый голос будто шепнул в ухо. — Что будет, когда ему станет мало или узнает кто-то еще? Ты будешь работать и на других? Как ты будешь искать Лизи? Как ты отомстишь мрази?»

Я схватился за голову, понимая, что все именно так и будет. Для парня я теперь курица, несущая золотые яйца. Куда бы я ни забрался, он будет крепко держать за упомянутые.

«Пока не умрет», — закончил я.

Это все был я. Не я был тот, кто прогнулся перед мнимой надеждой на безопасный исход. Страшно осознавать безвыходность. Еще страшнее осознавать наличие единственного выхода.

Все эти умозаключения пронеслись очень быстро, стоило мне остаться наедине с собой.

Ночь. Темно. Центр города далеко. Мы отошли от таверны на приличное расстояние. Он пьян, я нет.

Впереди темная арка, под которой я недавно прошел, преследуемый им.

Ускоряюсь, стараясь громко не топать и, дождавшись, когда он зайдет под арку, перехожу на бег.

Парень оборачивается на шум, но моя левая ладонь успевает закрыть его рот. Правая рука предплечьем прижимает его к стене и придавливает шею.

Как на зло, тучи уходят в сторону, и Ночные Свидетели нацеливают свой взор на эту чертову планету.

Он смотрит на меня округленными глазами. Испуганными глазами. Молящими глазами. Глазами, в которых появились слезы.

В моих глазах тоже слезы. Я чувствую, как по щекам скатываются крупные капли. Они появились еще когда я обдумывал его слова.