Снова кивок.

— Нужно быть начеку, — заключила она.

Дни завертелись быстрее.

Частенько я чувствовал слежку, старался не ходить в полной темноте и постоянно оглядывался. Это прилично мешало, но я не мог поймать взглядом ничего подозрительного. Слишком много людей, и указать можно было на каждого, кто смотрел в мою сторону.

Я бегал по всяким пустякам для рекрутов, если успевал взять задание вперед чернокожего Арима, и постоянно натыкался на разговоры о найденном трупе парня администратора. Вместе с этим облегченно выдыхал, понимая, что если за мной еще не пришли — я не попался. Или попался не тем, кто пришел бы официально.

К сожалению, задания были не на каждый день, и приходилось тратить кучу времени на просиживание задницы или помощь по гостинице Маргарет.

Максимум, что я получал из денег за задания, это тридцать медных. Не густо, мягко говоря. Поэтому задумался о дополнительной работе. Нужно было купить теплую одежду и срочно. А еще броня и стрелы.

Для рекрутов не было доплаты за расходники, и что потратил, то покупаешь сам. Всем было плевать.

Вытянуть ману из Сосуда никак не получалось, что печалило. Тем не менее, не все было так плохо.

Немного освоившись, я узнал цены на свитки обнуления и предметы для первого ранга, то бишь, для искателей. И подраскинув мозгами, понял, что я еще впереди планеты всей, и светить полнотой Сосуда мне никак нельзя. Вообще никак.

Дело в том, что первый свиток обнуления опустошал твой Сосуд всего на десять фер, несмотря на однозначное название. Все бы ничего, если бы он не стоил пять золотых. Дальше сложнее. После каждого обнуления Сосуд будто получал иммунитет, и нужны были более сложные свитки, которые, соответственно, и стоили дороже. И так каждый раз.

Здесь был нюанс. Сосуд каждого разумного реагировал по-разному, и бывали случаи, когда пользуясь начальными свитками, он все равно опустошался. В связи с этим, некоторые гильдийцы, в надежде сэкономить, рисковали и спускали золото на попытки с первыми свитками обнуления, теряя при этом еще больше.

Но была и обратная сторона этой возможности. Сосуд мог не среагировать и на более сложный свиток.

Выходили космические суммы для любого жителя Фариды, и поднять свой Сосуд со второй ступени на третью почти нереально, пока ты не достигал пятого ранга Гильдии или не родился в семье местного дворянина, что бывало нередко. Но таких детей в Гильдию не отдают и просто покупают нужные вещи напрямую.

По ходу размышлений перед глазами всплыла Пантоа и главарь фойре, который держал меня у земли одной магией. Насколько у него был опустошен Сосуд? И если дело не в Сосуде, то сколько алмидов он должен был использовать, чтобы держать структуру столько времени? Да еще и не самую простую по размерам!

Это странно. Зачем такому сильному магу понадобилось уничтожать Пантоа? Развлечение?

Помимо всего прочего, они ведь навлекали беду на свою расу. Или… делали это умышленно. Может, нанятые террористы? Классика же — запугай своих, чтобы предложить защиту.

А еще…

— Это не мое дело, — остановил я себя.

Так. Гильдия.

Структуры тоже стоили не мало. Например, такой ножичек, как у меня, вытягивал из кошелька три золотых, что можно было себе позволить очень нескоро, а про разнообразие арсенала вообще говорить нечего. Если второй ранг (Авантюрист) имел в запасе более двух малых умений, это считалось весьма значимым достижением, но почти бесполезным, учитывая затраты фер и приоритет на обнуление Сосуда.

Но зачем тогда покупать разные структуры? Все просто, как я и думал, — форма имеет значение.

Информацию приходилось вытягивать под выпивкой и раскрывая локаторы пошире. Так что спектр знаний ширился медленно.

С магией разрушения дело так же двигалось быстрее. После того раза я укреплял в сознании образ структур из атомов и молекул, что позволяло мне воздействовать на мой огненный нож быстрее. Выпуская нить маны, картинки пробегали в голове, и уже на расстоянии вытянутой руки я уничтожал багровый нож секунд за десять. И это был прогресс, потому что поначалу уходило около минуты. Разрушать было сложнее, чем сотворять. Мозг противился записывать программу автоматической реализации последовательности мыслей, и приходилось каждый раз сильно напрягаться, чтобы воспроизводить реакцию быстрее. А может, дело в Сосуде.

В общем, я не понимал, почему.

Что печально, доступ к малым свиткам я пока не имел и не мог понять, как работают разрушители.

…

Я сидел в таверне гильдийцев, потягивая кислятину, к которой потихоньку адаптировался, и наблюдал за забавным парнем, который уже второй день подряд рассказывал всему залу истории своих похождений. Было забавно. Не истории, а как рассказывал.

Дверь в таверну открылась, и вошла знакомая компания.

Голубоглазый блондин по имени Дерек, смуглая паладинша Саманта, бородатый коротышка грендар и чернокожая мечница.

Не пробыв в помещении и минуты, они потребовали внимания.

— Соратники! — заголосила Саманта уверенным голосом. — Есть ли среди вас те, кто хотел бы присоединиться к моему отряду?

Секунда, две, три. Тишина.

— Повторяю. Хочет кто пойти ко мне в отряд? — так же громко спросила она.

Тишина.

Я, конечно, хотел, но позориться своим рекрутством желания не было. Кому нужны рекруты?

Саманта и ее группа присели за свободный стол и начали что-то живо обсуждать. Остальные вернулись к своим делам.

Несмотря на мои первые впечатления, одиночек оказалось не так много. К сожалению, в отрядах не редко кто-то умирал или уходил. Вообще из Гильдии, как и рассказывала Маргарет. Одинокими были только рекруты, и на данный момент в городе из рекрутов были только я и чернокожий парень. Была еще девушка, но то ли не выдержала рытья в грязи, то ли разочаровалась. Распрощалась она с Гильдией и покинула Каира.

Я продолжал потягивать кислятину и, вполуха слушая рассказчика, думал о делах.

Единственное место, которое я еще не посетил в городе, был рынок рабов. Там выставляли лоты на должников. Чем больше разумный должен, тем дороже стоил. Должниками числились не только те, кто задолжал и не имел возможности отплатить, а часто родственники должников, если сам должник умер или сбежал. Ну и преступники, куда ж без них. В Атлане рабство — это вполне себе официальное наказание. Как каторга на каменоломнях.

На самом деле, немногие хотели содержать должников в качестве раба — слишком много мороки. Особенно, если спор подавали не слишком богатые разумные. Когда дело касалось плотских развлечений, только в Каира было три борделя, где и отрабатывались долги или срок. Понятное дело, дешевле прийти и воспользоваться услугами там, чем содержать. Да и разнообразие в наличии.

Насчет работы так же, дешевле было заплатить свободному наемнику, чем постоянно содержать живого разумного. Убить ведь нельзя, если ты получил его в собственность через Посредника города.

— Господа! — снова поднялась Саманта. — Есть ли среди вас рекруты?

Ого, как дела завернулись.

Чернокожий парень по имени Арим тут же поднял руку, и я, глядя на него, вскинул свою.

— Саманта, радость ты наша, зачем тебе рекруты? — спросил парень из компании за большим столом.

Я уже знал этих ребят. Три группы по двое атланов. Работали отдельно, но выпивали вместе.

— А это не твое дело, Кам! И я не ваша красавица, — отчеканила смуглая паладинша.

— Конечно, не наша, просто интересуюсь. Ты вечно возишься с толпой, а это экономически не выгодно, вот я и беспокоюсь за твое финансовое благополучие! — сверкнул зубами Кам.

— Беспокойся в кружку, а я как-нибудь сама разберусь, — сказала Саманта и повернулась в мою сторону. — Тебе особое приглашение?

Я заслушался их маленькой перебранкой и не заметил, как Арим подбежал к их столу. Шустрый парень. И главное, делает только то, что нужно, а не как я.

— Итак, — сказала паладинша, когда я подошел. — Кто что умеет?