— Не беспокойтесь, милый, после рассвета вы нас здесь не увидите.

       Когда Басманов наградил его своей верной отрезвляющей усмешкой, господин Соколов вмиг стушевался и шепотом осведомился:

       — Вы предпочитаете нонче что-то из стандартного меню или на свой вкус?

       — Из стандартного. С нами два человека, как вы могли бы заметить, любезный. Молодому человеку подать венских сосисок да побольше, только без пунша, и лучше прямо сейчас, так как наш друг изрядно проголодался. А потом подайте ему ещё и пулярок на вертеле.

       Хозяин понимающе улыбнулся:

       — Могу предложить взамен лимонный квас. Лимончики из Сухума у нас свеженькие.

       — Сделайте одолжение…

       — А для барышни у нас имеются свежайшие устрицы и виноград из Португалии, — тараторил хозяин заискивающе. — А на десерт апельсиновый пломбир.

       — До десерта мы не досидим, — отчеканил упырь. — Барышня изволит крем-суп и судака да чтоб, как в «Контане», вмиг готово было! А то в другой раз мы их кушаньям сделаем честь.

       Через минуту хозяин вернулся с подносом, который бывший кравчий ловко подхватил на руку и направился знакомой тропой вглубь ресторана. Когда граф попытался закрыть дверь кабинета, Федор Алексеевич осуждающе улыбнулся:

       — Замков нет — законы у нас такие, дабы дама могла сбежать от непонравившегося кавалера.

       — Что-то как-то неуютно здесь, — поежился Раду, не решаясь присесть на стул.

       — Ещё бы! — усмехнулся Федор, отодвигая стул для Светланы. — Здесь уют кропил святой водой сам отец Иоанн Кронштадтский. Поэтому я беру всегда тринадцатый нумер, чтобы хоть как-то уравновесить божественное с чертовским. Кстати, лично мне кусать здесь никого никогда не хочется — поэтому все важные вопросы с людьми решаются именно тут. Впрочем, если вам настолько не по себе, милейший, можем взять еду домой и воспользоваться таксомотором.

       — Я больше голоден, чем напуган, — выпалил Раду, бросая жадные взгляды на поднос.

       — Тогда к самому краю присаживайтесь, любезный, — улыбнулся княжеский секретарь оборотню по-прежнему холодно. — Как говаривал небезызвестный наш баснописец, за стол надобно садиться, чтобы, как скрипачу, свободно действовать правою рукою. Сейчас не время быть воздержанным в еде и питии. И как изволил говорить наш бывший сосед досточтимый государственный муж Державин, перед постом следует шампанским вафли запивать… Да, да… И алиатико с шампанским, и пиво русское с Британским и мозель с зельцерской водой.

       — Премного благодарен, — Раду повесил на стул пальто и взглянул на княжну. — Все же мне будет совестно есть одному…

       — Вам будет ещё более совестно не есть, — Федор Алексеевич устроился на соседнем стуле и осуждающе глянул на графа, который боролся с фибулой на плаще. — Безопасность нашей барышни всецело зависит от степени нашей с вами сытости, не так ли, граф?

       Федор Алексеевич достал из внутреннего кармана пиджака небольшую фляжку и протянул вампиру.

       — Чухонская? — осведомился тот с кривой улыбкой.

       — Нет, адвокатец, развязывающий язык, коньяк то бишь, — улыбнулся Басманов.

       И когда граф попытался убрать свою руку, не позволил ему вернуть фляжку.

       — Я не стану вас слушать. У меня довольно дел, которые следует решить незамедлительно. Но вы не засиживайтесь — до рассвета чуть больше часа. Все недоброе должно лечь спать до того, как все доброе встанет. Господин Соколов вас не потревожит, но вы должны пожалеть уставших официантов. А господина Грабана я прокачу на «Руссо-Балте». Вам тоже рекомендую взять автомобиль отечественного производства. На Форде я вас прокачу сам придёт время.

       — Я могу не есть! — Светлана вскочила из-за стола, с опаской поглядывая в сторону плаща, который укрыл соседний с ней стул. — Мы можем ехать домой прямо сейчас все вместе.

       — Не пора ли тебе, барышня, образумиться и не делать из себя смешной дуры? — Федор Алексеевич почти заскрежетал зубами. — Ты уже нарушила приказ отца и упросила графа привести тебя на городскую заставу. Не позорь нас перед гостем ещё больше, теперь уже своим недоверием к выбору отца!

       — Вы теперь можете вполне положиться на меня, Светлана, — граф отвернулся, чтобы осушить фляжку до самого дна, и с благодарностью вернул ее Басманову.

       Федор Алексеевич осуждающе взглянул на оборотня, и Раду заторопился — и не прошло и минуты, как его тарелка опустела, но по голодным глазам было видно, что только присутствие дамы сдерживает его желание облизать тарелку языком на звериный манер. Между тем в дверь постучали. Господин Соколов сам принес заказ и ещё раз осведомился про пломбир, когда получил приказ завернуть дичь с собой. Федор Алексеевич отказался, но граф фон Крок заверил его, что с ним княжна успеем полакомиться даже мороженым.

       Федор Алексеевич взял Раду под локоть и вывел пошатывающегося из кабинета. Хлопнула дверь. Граф обернулся к княжне, которая, как истукан, сидела на стуле, смотря поверх тарелки прямо на него.

       — Как же мне совестно перед господином Грабаном… — прошептала она.

       — Да Боже милостивый, Светлана! — граф даже стул подвинул ближе к столу и ближе к ней. — Любому мужчине за честь защитить даму… Тем более, когда этот мужчина наполовину зверь.

       — А вы, простите мне мое любопытство, наполовину кто будете? — спросила Светлана уже в полный голос и с прежним деревенским ехидством. — Нетопырь не то птица, не то зверь…

       Граф не ответил и осторожно придвинул к девушке тарелку, а затем протянул ей столовые приборы.

        — Я не притронусь к еде, пока вы мне не скажете, что пообещали княгине? Моя матушка со своими священными запасами чухонской крови просто так не расстаётся.

       Граф улыбнулся:

       — Только после того, как вы приступите к трапезе, Светлана.

       Княжна покорно отправила себе в рот ложечку супа.

       — Ну-с…

       — Вот когда приступите к судачку, тогда и посудачим про дела наши грешные, — откинулся граф на спинку стула с нескрываемым удовольствием глядя на румянец, растекшийся по бледным щекам княжны, и, конечно же, следя за злобными огоньками, вспыхнувшими в ее глазах.

       — Я вам тоже не советую, граф, практиковаться со мной в остроумии… — окончание фразы Светлана предусмотрительно заела супом.

       Ужинала она с не меньшим удовольствием, чем вампир следил за ее трапезой. И вот она уже подвинула к себе тарелку с рыбкой.

       — Теперь отвечайте на мой вопрос — что нужно от вас княгине? Я могла бы преспокойно обойтись без театра…