— Что? Святослав напал?

— Не Святослав, а мы сейчас на него нападём! Седлай коня, а то опоздаешь! — уверенно скомандовал Олег.

Вскоре татары выступили в поход. Однако, к рассвету достигнув Ивницы, никого там не обнаружили. Только отчётливо были видны следы недавней стоянки.

— Ушёл-таки подлец! — в гневе размахался кулаками князь Воргольский. — Но далеко уйти не мог! — И Мустафе: — Он где-то здесь... Искать надо, искать! — чуть не плача, шипел князь Воргольский.

Но, прошатавшись весь день по лесу, татары никого не нашли, и в конце концов, измотавшись сам и измотав весь отряд, Мустафа приказал трубить отбой и готовиться к привалу. Он был очень недоволен, раздражён и, тыча ногайкой Олегу в грудь, орал:

— Плохой воин, коназ! Лазучик нужна! Следит за Сватослав нужна!

— Тут и лазутчик не поможет! — озираясь по сторонам, огрызнулся Олег. — Пока Святослав жив, нам его дружину не уничтожить. Год будем гоняться, растеряем всех людей, а его не поймаем.

— И чо предлагайт, коназ?

— Убить Святослава, и тогда его дружина рассыплется, как глиняная сакля.

— Убит? Ну убей!

— Гм... это дело надо хорошенько обдумать...

Подошёл Рвач, но в разговор не вмешивался, ждал разрешения.

— Что скажешь, боярин? — обратился наконец к предателю Олег. — Слыхал, об чём толковали?

— Конечно, слыхал.

— И что присоветуешь?

— Да есть у меня на этот счёт мыслишка, и человечек есть, чтоб её исполнить.

— И кто же?

— Самсон. Он стрелок отменный.

— А согласится?

— А куда денется? Самсон из-за пьянки у меня в долгах по уши.

— Но как Святослава найти?

— Он уходит от большого татарского отряда, — пояснил Рвач. — А Самсон тайно проникнет в его дружину...

— И сдастся?

— Сдаваться ему нет резону, — усмехнулся Рвач. — Ты пошли с ним Ефима, а я пошлю своего верного холопа. Они и заставят его стрелять в Святослава, ежели заартачится. А коли он, как ты говоришь, сдастся, то мы сообщим липчанам, что Самсон их князя во время штурма Липеца булавой огрел. Да к тому ж мы его малость подпоим, так что никуда не денется. А стрелок он, ещё раз скажу, знатный: тетерева на лету в голову бьёт.

— Хорошо. Завтра всё обговорим окончательно, а сейчас пора спать, — зевнул князь Олег и, пошатываясь от усталости, побрёл к поставленному для него шатру. Под успокаивающие голоса ночных птиц в наступившей прохладе татары и русские предатели почти мгновенно уснули. Задремали даже дозорные. День был тяжёлым.

Князь Святослав уже точно знал место расположения татарского карательного отряда. Ночью дождя не было — дороги и лесные тропинки просохли, и идти коням было легко. За проводника — вездесущий и не знающий усталости Василий Шумахов, знавший буквально каждый куст, каждое дерево воронежского леса, и, несмотря на безглазую, тёмную ночь, дружина Святослава уверенно двигалась к цели.

— Подходим, — шепнул ему Василий. — Теперь совсем близко.

Князь Александр ехал, отставая от брата на полкорпуса коня. Святослав Иванович обернулся:

— Пускай все подтягиваются, и пускай каждый передаст соседу, чтоб действовали сообща, друг от дружки не отставая. Татар рубить до тех пор, пока не почувствуем, что они могут нас пересилить. Сигнал к отступлению, как и в прошлый раз, — рожок. Услыхали — и врассыпную. Сбор на правой стороне Воронежа, в дубовом лесу на речке Яриловке.

Немного постояли молча. Затем Святослав спросил:

— Все подтянулись? Ну, с Богом! — перекрестился.

Как и намедни, действовали стремительно. Мгновенно был уничтожен весь дозор, и липчане начали рубить спящих татар. В их стане поднялась ужасная давка и неразбериха. Сражаясь пешими, татары несли огромные потери. Лишь немногие успели сесть на коней; некоторые, не вступая в схватку, кинулись в лес, однако большинство отчаянно сопротивлялись. Отдельные группы даже успели построиться в боевой порядок, но непривычен был пеший строй для татар, и потому они десятками гибли под ударами русских мечей. Лишь некоторым удавалось наносить ответные смертельные удары русичам.

Князь Олег, заслыша шум боя, в растерянности выбежал из шатра. Он не сразу понял, что произошло, и заметался по поляне, вопя:

— Ефим! Ефим!

К нему подбежали Рвач, Самсон и холоп Родион.

— Тише, князь, тише! — приглушённым голосом начал уговаривать его Рвач. — Дело гиблое. Татары не выдержат такого натиска Святослава. Нужно бежать...

— Да куда бежать-то? — в отчаяньи кричал Олег. — С меня хан за гибель его отряда шкуру сдерёт!

— Святослав раньше хана три сдерёт. Спешить надо! — торопил князя Рвач.

Тем временем татары окончательно дрогнули и начали разбегаться по кустам.

— Уходим, князь, пока не поздно! — испуганно заорал предатель.

— Ефим! Ефимушка! — продолжал звать своего стремянного вконец растерявшийся Олег.

Наконец появился Ефим и с ним несколько татар и Мустафа, до того сражавшиеся в пешем строю.

— Бежим! — тонко выкрикнул Ефим и, увлекая за собой остальных, скрылся в чаще леса...

Разгром татарского отряда был жестоким, однако и рать Святослава понесла чувствительные потери. Оставшиеся в живых враги долго бродили по лесу. Они ловили бежавших с ноля брани коней и уходили в степь. Князь Олег с Рвачом, Мустафой и своими приближёнными переплыли Воронеж в надежде добраться до Воргола. В то же самое время Святослав Липецкий тоже перешёл Воронеж близ устья Яриловки. Не зная, что татарский отряд разгромлен полностью, он опасался, что основные силы степняков нападут на его обессиленную дружину. Поэтому князь и остановился в безопасном месте на Яриловке, чтобы отдохнуть и оценить обстановку.

Ещё на подходе к стоянке Святослав заметил, что Василий Шумахов еле сидит в седле, да и вся команда дозорных смертельно устала. Князь подъехал к Василию:

— Твоим людям надо отдохнуть.

Шумахов попытался взбодриться, но чуть не свалился с коня.

— Вот видишь, в седле еле держишься, — участливо сказал князь.

— Нельзя нам спать, дозор некому доверить, — замотал головой Василий.

— Найдём кого-нибудь, — пожал плечами князь. — Да и на этом берегу Воронежа татары вряд ли появятся. Если они в силах, то будут по-прежнему искать нас на том берегу. Твоему отряду надо отдохнуть малость, и дружина будет отдыхать, а потом со свежими силами навалимся на поганых.

Когда прибыли на место, Василий свалился под куст и мгновенно уснул. Его примеру последовали и остальные дозорные.

А тем временем, озираясь по сторонам, как затравленные волки, брели прямо к дружине Святослава князь Олег со своими подручными. Они шли молча, стараясь не вызывать лишнего шума. Двигались беглецы по рязанской дороге вдоль берега Воронежа.

— Вглубь леса от реки уходить нельзя, — предупредил Самсон. — Можем напороться на вооружённых смердов.

— Они все за Святослава как очумелые стоят, — пожаловался не то себе, не то спутникам князь Олег. — И чего его так любят? Слушай, почему бы нам не пойти на Воргол напрямую именно тут?

— Да тут дороги нету, — раздражённо пояснил Самсон. — Я-то дойду, мне пешком не впервой, а ты, князь, через полпоприща измотаешься. Да и, опять же говорю, тут много бродячих смердов-разбойников блудят и они хорошо вооружены. Их, как медведей зимой, из берлоги выгнали, вот и бродят по лесу неприкаянные. И они хуже зверя, злые: если попадёмся на глаза, то болтаться нам на осинах.

— Но они же и здесь могут появиться?

— Здесь, при дороге, разбойники шалить побаиваются. Они же не знают, что татары побиты, и навряд нос покажут. Нам нужно идти или в обратную сторону до устья Воронежа и вдоль Дона пробираться к Ворголу, или вверх, хотя бы до Яриловки, где тоже есть дорога на Воргол. Там можно и коней раздобыть, и каких-нибудь купцов встретить.

Во время разговора князя Олега с Самсоном остальные беглецы молчали, шли понуря головы. Мустафа же был озабочен одним: как оправдаться перед ханом Телебугой за потерянный отряд? И вдруг послышался топот копыт.