— Понял, княже!

— Смотрите зорче, мотайтесь, как черти, но чтоб и воробей не пролетел незамеченным, мышь не пробежала неувиденной, ясно?

— Ясно, княже Святославе!

— На конь!

Когда Силай с Ломовым выбежали на улицу, князь обратился к оставшимся:

— Дорогие мои соратники! В смертельную схватку вступаем мы с бесерменскими ордами. Много уже полегло наших друзей-товарищей, и, похоже, не минует чаша сия и нас. Но мы с честью должны выполнить свой долг. Завтра с утра — в поход. Пойдём одной дружиной, разделимся в устье Еманчи. Там, на месте, и решим, как действовать дале. А сейчас всем отдыхать. Поход предстоит тяжёлый, силы беречь надо. — Князь махнул рукой, и все вышли.

Луна ещё сверкала серебром в бледном небе, а дружина уже собиралась в дорогу. Бабий крик, ржание коней, ругань дружинников и ополченцев — всё сливалось в общий гам и шум. Наконец подана команда «на конь» — и одна, мужская, половина толпы превратилась в стройную колонну воинов, а другая, женско-детская и стариковская, осталась беспорядочно-смешанной массой. Бабьи причитанья усилились, но это не остановило спокойного и уверенного движения ратников. Их удел — защищать эту крикливую толпу от смертельной опасности, и они шли исполнять свой долг.

По мере того как дружина удалялась, толпа затихала. Многие, всхлипывая, расходились по домам, теперь только ждать вестей с поля брани. Какими они будут? Радостными или печальными? Если печальными, то женщинам с детьми придётся уходить дальше, на север. Оставаться нельзя — татары побьют или уведут в полон...

Дружина князя Святослава двигалась вниз по течению Воронежа. Солнце, припекая, поднялось уже довольно высоко, когда ратники достигли устья своей реки-кормилицы, где она впадала в Дон. Кругом леса и леса.

— Нужна разведка, — сказал князь Липецкий.

— Я переправлюсь, — вызвался Дорофей. — Демьян, айда со мной. — И воины направили коней к Дону.

— Куды ж он пропал-то?! — вырвалось у кого-то.

— Дорофей не дурак, — покачал головой Семён Андреевич. — Он сто раз тут бывал и знает все броды и мелководья.

Всадники достигли другого берега Дона и скрылись в чаще. Наступила глубокая тишина, нарушаемая только пением птиц и шелестом деревьев. Но вот из кустов снова показался Дорофей, прокричал, как было условлено, кукушкой, и дружина пошла в воду точно по следу разведчиков. Впереди — Семён Андреевич, за ним гуськом остальные. Переправа длилась долго. Наконец последний воин вышел на правый берег Дона, и дружина, не останавливаясь, двинулась за Дорофеем. На пути лес чередовался с обширными полянами. Ехали до тех пор, пока дорогу не преградила небольшая речушка.

— Еманча со Смердячкой обнялись, — ухмыльнулся Дорофей. — Тута и разделимся.

Святослав оглядел местность и промолвил:

— Тишь-то какая...

— Знать, Дорофеюшка прав, — кивнул Семён Андреевич,— Здесь нас татары никак не ожидают.

— Та-а-ак, Дорофей Гаврилович, — протянул князь. — Ты, значит, переправляешься через Девицу и завязываешь бой. А мы тем временем пробираемся в тыл противнику и наносим ему сокрушительный удар в затылок.

— Мне думается, — заметил князь Александр, — татары, не ожидая нападения, будут действовать разрозненно и малыми группами. Всех их Дорофей словить не сможет, нужен ещё один отряд.

— Согласен, — быстро ответил Святослав. — Кого пошлём?

— Поручи это мне.

— Хорошо, бери людей и переправляйся. Семён Андреевич, ты уже бывал тут, веди нас.

Дружина разделилась на три части, и каждая по своему маршруту начала двигаться к общей цели — Ахматовой слободе.

Первым встретился с татарами и русскими перебежчиками, как и предполагалось, отряд Дорофея Космачова. Противники с ходу вступили в бой, смешались в общий шум битвы скрежет булата, ржание коней, крики воинов. Дорофей неожиданно столкнулся с Рвачовым холопом Исаем.

— Ты! Князев лазутчик!.. — заорал Исай и с силой ударил татарской саблей Дорофея, но тот успел подставить щит.

— Рвачов раб! Предатель!.. — гневно сверкая очами, выкрикнул Дорофей и нанёс ответный удар мечом, но Исай пригнулся, и меч не достиг цели — лишь звякнул по шлему Исая и, просвистев в воздухе, отсёк коню противника ухо. Конь от боли рванулся, однако Исай удержал его и снова попытался достать Дорофея, но попал по ловко подставленному мечу. Лязгнул металл, кони встали на дыбы — и вновь развели сражающихся по сторонам. Однако оба опять повернули их друг на друга. На этот раз уже Дорофей атаковал первым и ударил Исая мечом по голове. Тот снопом полетел из седла, но зацепился ногой за стремя, и конь поволок своего седока по земле.

Князь Александр услышал, а не увидел, что Дорофей вступил в бой с татарами, и повёл свой отряд в обхват справа. Услышали шум сражения и в Турове. Незадачливый Абдулла, не ведая об опасности с тыла, поднял всех воинов и помчался в сторону предполагаемого кровопролития. Также услышали лязг оружия, крики и ржание коней дозорные татары, возвращавшиеся от Ведуги, но не заметившие шедший рядом на помощь русским отряд князя Александра.

Первым увидел опасного соседа Александр. Он остановил своих людей, дав татарам пройти вперёд, а потом двинулся вслед за врагом и, догнав, атаковал. Татары не поняли, кто на них напал, ведь бой гремел впереди, а когда поняли, то было уже поздно: почти все они были перебиты.

На поле боя прискакал Абдулла с основными силами татар и русскими предателями и сильно потеснил отряд Дорофея, но вовремя подоспел князь Александр и ударил по татарам с фланга.

Битва на левом берегу Смердячьей Девицы была в самом разгаре, когда главная дружина князя Святослава остановилась на правом берегу Девицы напротив Турова. В слободе было тихо. Липчане переправились и, поняв, что в Турове нет ни одного воина, двинулись на шум сражения. Вступление в бой свежих сил князя Святослава внесло панику в ряды противника. Татары оказались прижаты к реке с трёх сторон. Кое-как отбиваясь, они и русские предатели кидались в воду, но воины Святослава настигали их и там. Вода в Смердячьей Девице стала алой от крови, и лишь немногим воинам Ахмата удалось достичь противоположного берега. Спасся и брат Ахмата Абдулла. Он с небольшим отрядом успел скрыться в близлежащем лесу, и, увидев это, Святослав покачал головой:

— Вот где у нас промашка вышла...

— Ну, что теперь сделаешь? — успокаивающе тронул брата за плечо подъехавший Александр. — На Донщину они вряд ли прорвутся, а гоняться за ними некогда. Нужно похоронить погибших и самим спешить туда.

Отпевал павших сопровождавший дружину в походе протопоп Игнатий, а после похорон в Турове был собран богатый обоз добычи. Обоз замедлял движение дружины, это раздражало Святослава, но и бросать его было нельзя: князь всё время ощущал спиной отряд Абдуллы. А оставлять большие силы для его охраны не хотелось, ведь ещё предстояло сражение с более сильным татарским отрядом.

Перешли Ведугу, перескочили Трещёвку, и, только когда подошли к реке Верейке, князь понял: Абдулла его не преследует да и не может преследовать, потому что печётся лишь о спасении собственной жизни. Святослав подумал: а как появится Абдулла, сбежавший с поля брани, перед своим свирепым братом?

Абдулла же тем временем раздумывал, куда идти: на помощь Вагизу или сразу к Ахмату, доложить о разгроме. Опасаясь быть перехваченным по пути в Донщину, он решил уйти к Ахмату. Отъехав с поприще, передумал и свернул в сторону Тешева. Воины с разъездов докладывали Святославу, что врагов поблизости нет, и князь решил переправить обоз на левый берег Дона, не доезжая Кривого Бора.

Переправа прошла успешно. Обоз Святослав Иванович послал к реке Воронеж, в свою новую ставку в воронежских лесах, а сам быстрым маршем вдоль левого берега Дона двинулся с дружиной к Донщине. По дороге встретили дозорных Силая.

— Ну, докладывай, где враг?

— Всё тихо, княже, — ответил Силай. — Птица незамеченной не пролетала, мышь не пробегала.